ГПУ не изменить

"Дело Касько - реванш и сопротивление старой системы. При этом главное, что никакого движения вперед не происходит. Нет желания реформы".
Едва ли не каждый политический сезон в Киеве не обходится без своего судебного драматического сюжета. Каждую весну в график журналистов вписаны события в Печерском райсуде столицы. Дело бывшего замгенпрокурора Виталия Касько, по иронии судьбы, слушается в том же зале, где слушалось дело Юрия Луценко, нынешнего претендента на должность Генпрокурора. Касько подозревают в злоупотреблении, а именно - в незаконном получении служебной квартиры. По той же иронии, Луценко также инкриминировали «злоупотребление квартирой», которую тот дал своему водителю. На прошлой неделе мы отправили в Генпрокуратуру запрос с просьбой дать информацию о том, кто поименно в последние годы получал служебное жилье в органах прокуратуры, и какое количество таких квартир было приватизировано. Наш запрос остался без ответа. Но зато в положенный срок и.о. Генпрокурора Юрий Севрук дал интервью одному из агентств, в котором пожаловался, что часть документов по служебному жилью утеряно. Но зато чудесным образом были обретены документы на жилье Виталия Касько.

Это дело обсуждают не только соцсети и западные посольства. О нем говорят на рынках и в офисах. Чувствуют ли обитатели Печерских холмов, что дискуссия о задержании бывшего замгенпрокурора шагнула за пределы либерального «Фейсбука» и нишевых каналов? «Бриллианты» на Резницкой и последовавшие за ними увольнения Сакварелидзе и Касько стали мощным стимулом для того, чтобы заставить простого обывателя заглянуть за высокий забор государства под названием «Прокуратура». Более того, на судебном процессе, где должен был решаться вопрос о задержании Касько, присутствовали представители едва ли не всех западных посольств и международных организаций. Подобный аншлаг дипломатов автор наблюдала только на судебном процессе над Юлией Тимошенко. Но сами жители «города лексусов» вполне уверены в своей безнаказанности и абсолютно безразличны к общественному мнению. Анекдотичное обращение двадцати девяти прокуроров, возражающих против назначения Луценко, заканчивалось призывом назначить «человека с опытом». Интересным сопровождением скандала стало заявление руководителя управления ГПУ Сергея Горбатюка о невозможности осуществлять расследование преступлений против Майдана из-за давления руководства.

Мы решили обсудить вопрос реформирования Генпрокуратуры с известными адвокатами разных специализаций и юристами. Попросили их дать оценку процессу Касько и нынешнему состоянию прокуратуры. А также спросили: «Возможно ли в принципе реформирование прокуратуры при нынешнем ее составе?», «Какие главные препятствия для осуществления реформы: кадровые, институциональные?».

Часть юристов отказались называть свое имя («нам с ними еще в судах встречаться»), часть говорили охотно и называли свои имена. В целом, участниками нашей форкус-группы стали шесть человек со стажем не менее 17 лет работы в судах и органах адвокатуры, занимающиеся очень громкими уголовными и хозяйственными делами. Таким образом, мы сами не даем оценок, а лишь ретранслируем мнение профессионалов, ежедневно работающих с гособвинением и не имеющих политических амбиций.
Итак, четверо из шести опрошенных нами юристов считают, что дело Касько - это реванш Генпрократуры, обозленной за обнародованные «бриллианты» и за желание Касько идти против системы. Опрошенные высказывали убеждение, что пусть методы добычи информации по «бриллиантовым» сомнительны, но намерения ГПУ «прикрыть» фигурантов очевидны. Адвокат Андрей Цыганков заметил: «Обвинение Касько было предъявлено в привычной манере прокуратуры, вне правил УПК. Но не помню, чтобы он за время нахождения в должности как-то противодействовал или оказывал содействие адвокатам в том, чтобы противостоять этой практике». «По-человечески я поддерживаю Касько, - говорит адвокат Петр Рябенко, - но, ставя для себя такие большие цели, он не должен был брать эту квартиру».

«Бесспорно, дело Касько - реванш и сопротивление старой системы. При этом главное, что никакого движения вперед не происходит. Нет желания реформы. Нынешнее руководство прокуратуры считает, что происходящие процессы - это образец работы ведомства, - считает кандидат юридических наук, старший научный сотрудник Института государства и права имени Корецкого Николай Сирый, - прокуратура обвиняет и сажает, это ее работа. Но здоровая прокуратура уголовный закон в тех случая, когда его надо применять, будет применять, а в тех случаях, когда категорически нельзя применять, не будет применять. Есть простая формула работы ГПУ: пользоваться инструментом уголовного закона только в интересах общества, а не в ведомственных или личных интересах или интересах олигархов. Эта формула не работает».
Также мы попросили наши экпертов сформулировать главные препятствия для реформы и пути их решения. Таких причин назвали пять.

1. СВЯЗЬ С ВЛАСТЬЮ И ОТСУТСТВИЕ ЗАКАЗА ВЛАСТИ НА РЕФОРМУ

«Наша политическая модель такова, что Генпрокурор всегда был человеком Президента, а его заместители - ставленниками крупных парламентских фракций, - рассказывает Николай Сирый. - Первый - человек Президента в прямом смысле слова, вторые активно греют место, чтобы быть чуткими проводниками воли парламентских фракций. От таких вещей надо отказываться. Высшие руководители не до конца понимают, что политическая система должна начать развиваться по демократическому образцу. Ежедневно нам напоминают, что перспективы международной помощи напрямую связаны с судебной реформой, а этого не слышат. Реформа прокуратуры - часть судебной реформы».

«Генпрокурор является политической фигурой от определенной политсилы. Это структура, которая давно обслуживает власть независимо от перераспределения полномочий. На сегодняшний день прокуратура, полиция, суды не имеют ответственности перед обществом. И это позволяет им быть удачными слугами власти. Власть сказала сделать - сделали, - считает адвокат Андрей Цыганков, - Мы же все помним громкие процессы: судья Царевич, судья Вовк. Где они? Где все, кто кричал, что они - бандиты, преступники, и что таким представителям судебной власти не место в профессии. Кто-то довел это до конца? Кто-то несет ответственность? Нет. Обычная реакция. Идет следствие, не мешайте, правильно? Разве у нас государство не видит, как прокуроры уезжают отдыхать в Таиланд, в Лондон, Вену, Париж за счет своих жен, детей, мам, которые оказались успешными бизнесменами? Подойдите к Генпрокуратуре, на асфальте Генпрокуратуры выбиты имена Небесной Сотни. А сверху паркуются «лексусы», «порше», БМВ, «Ренжроверы». Мы не говорим о том, как человек, с каким моральным качеством может вообще заехать на подобные тротуары, оставить там машину. Но даже при разном отношении к Майдану, посмотрите на стоимость автомобилей. Ведь на сегодняшний день у нас есть функциональное Антикоррупционное бюро, есть детективы, есть заявление Касько о том, что коррупция проела прокуратуру. Что мешает начать сверху, посмотреть, в какой дом возвращается прокурор, на чем ездит, на каких аукционах эти машины покупаются? Коррупция состоит именно в том, что общество смирилось с тем, что на 2-3 тысячи гривен прокурор может жить так же, как адвокат, который зарабатывает 10 тысяч долларов в месяц. Вот вся ситуация. И это общая схема».
2. КОРРУМПИРОВАННОСТЬ, ПОСТОЯННОЕ САМОВОСПРОИЗВЕДЕНИЕ СУЩЕСТВУЮЩЕЙ СУДЕБНО-ПРОКУРОРСКОЙ СРЕДЫ ДЕТЕЙ, ДРУЗЕЙ, КУМОВЕЙ

Все опрошенные считают, что коррумпированность и постоянное самовопроизведение этой элиты, династий - одно из главных препятствий для реформы. По их общему мнению, уже учась на юрфаке, будущие сотрудники судебной системы заточены на коррупцию. В итоге, прокуратура молодеет, а количество машин премиум-класса «прокурорских» не уменьшается. Студенты юридическизх вузов, будущие прокуроры, по мнению одного опрошенного, поступают за деньги, учатся за деньги, а потом, приступив к работе, естественно, стремятся максимаально быстро «отбить» деньги. Кадровый состав прокуратуры - «назначенные» дети «скромных» госслужащих. Иногда там работают идеалисты из необеспеченных семей (таких не более 5 процентов), которые ставят своей целью вырасти и стать "всемогущим" - хотя бы следователем. Первые пять лет своей работы идеалисты стараются, вникают в дела, борются с требованиями руководства "делать дела как приказано". Но потом они все равно сдаются. Потому что "один честный следователь" бессилен в системе, и есть много механизмов как его сделать "покорным". Или он должен уволиться, утверждает адвокат Елена Рябенко. Один из опрошенных считает, что еще десять-пятнадцать лет назад в прокуратуре можно было найти интеллектуалов, похожих на героев сериалов про ФБР. Но сейчас это уже просто «упитанные тела с жадными и тревожными глазками, которые возят свои трусливые попы на автомобилях дорогих или очень дорогих». Они или делают карьеру, чтобы "быть более весомыми" в системе, в надежде, что их, уже таких много знающих и важных, не уволят или уходят в «чистый» бизнес.

Другой эксперт убежден, что если бы какой-то пенсионер-отставник из службы внутренней безопасности однажды сел и нарисовал схемы - кто кому родственник, кто чей должник, кто из следователей "вырос" и после какого дела, и почему внезапно, то у людей волосы бы встали дыбом от мысли о том, кто работает гособвинителями, считает Елена Рябенко.

3. «НЕУБИВАЕМАЯ» КОРПОРАТИВНОСТЬ

Трое назвали причиной жизненной стойкости прокуратуры то, что она является корпорацией, своеобразной армией.

«По моему мнению, стоит уйти от традиций созданных корпораций - прокуроров или корпораций судей, - считает адвокат Петр Рябенко. - Любой адвокат должен знать, что он может стать судьей и прокурором (при наличии документов и лицензий) и наборот. Корпорации убивают состязательность. Одна моя знакомая рассказывала, что на пленумы судей по важному вопросу приходят помощники, а когда речь идет о доплатах и надбавках - то сидят все судьи Верховного суда».

4. БЕЗНАКАЗАННОСТЬ ПРОКУРОРОВ И ИХ КРУГОВАЯ ПОРУКА С СУДАМИ

Серьезнейшим препятствием для реформирования системы трое из наших опрошенных считают отсутствие оценки работы прокуроров. В обществе не сформировано понятие состязательности процесса, при котором оправдательный приговор - всегда «неуд» для гособвинения. «Процент вынесения оправдательных приговоров - в границах погрешности, но если бы наши суды стали выносить хотя бы 5-7 процентов оправдательных приговоров, это существенно сказалось бы на качестве следствия, на качестве обвинения, на качестве работы прокуратуры», - говорит один из наших собеседников.

По мнению сразу трех опрошенных, и при старом режиме, при старом кодексе, и сейчас судьи делают все, что угодно - изворачиваются, отправляют дела на дорасследование - только, чтобы не было оправдательного приговора. Даже в тех случаях, когда именно он и должен быть. Суды идут на поводу у гособвинения, потому что «ну так работает система», потому что судьи - это часто бывшие прокуроры.

На самом деле, прокуратура делает только то, что ей, в конечном итоге, позволяют суды. И если в ГПУ осуществляют бесчинства, то суд в большинстве, в подавляющем большинстве случаев готов их прикрыть. В то же время, судебная машина должна реагировать жестко на тот беспредел, который творит любая другая ветка правоохранительной системы: прокуратура, милиция, полиция, все кто угодно. То есть, есть процессуальное нарушение - «до свиданья», выносится оправдательный приговор, так как вы не доказали вину, все!

«У нас в реале нет для прокуроров уголовной ответственности за нарушение прав задержанных, подозреваемых, обвиняемых, адвоката. У нас нет ни одного привлеченного к ответственности прокурора за невыполнение им своих обязанностей. О чем это говорит? Что в прокуратуре все хорошо? Или что в судах плохо? То же самое о судах. Нет ни одного уголовно доказанного преступления за неправосудное решение: тех выпустили, других выпустили, тому не дали срок, того отпустили, но ни один судья тоже не привлечен к ответственности», - считает Андрей Цыганков.
5. НЕГОТОВНОСТЬ ОБЩЕСТВА ТРЕБОВАТЬ ТОТАЛЬНОГО ОТЧЕТА О РАСХОДАХ И ПОЕЗДКАХ

По мнению адвокатов, борьба за судебную реформу остается полем битвы активистов и грантовых структур, а не общества. Общество обязано требовать у прокуроров, военных прокуроров, работников СБУ и налоговые декларации, и прозрачности в отчетах об их перемещениях. По мнению опрошенных, прокуроры обязаны писать заявление - куда, с какой целью они едут за границу. Также они считают, что смена модели прокуратуры не приведет к положительным результатам.

«Я могу долго рассказывать про непрофессионализм провоохранителей. Я по десять лет жизни тратил на то, чтобы доказать, что покойники не могут подписывать контракты. По десять лет жизни я тратил для получения человеком оправдательного приговора. Это переставало быть интересным журналистам, людям. Система должна быть четкой, прозрачной. Честных прокуроров я встречал редко, но, знаете, как у Ивана Франко: «Не в людях зло, а в путах тих, які незримими вузлами скрутили сильних та слабких». Им позволяют нечестно действовать адвокаты, судьи, общество», - считает адвокат Петр Рябенко.

5 ШАГОВ ДЛЯ РЕФОРМЫ

Пятеро из шести наших экспертов, абсолютно поддерживая по-человечески и граждански Касько и Саквалеридзе, тем не менее считают, что их методы взять двух прокуроров и показать, что это путь, - не очень эффективны. Замена всех прокуроров на лучших может привести к встряске, болезненным процессам. Но путь реформирования можно пройти быстро и эволюционно - болезненно для системы, и результативно для общества.

Наши эксперты также предложили следующие пути улучшений:

1. Определить красную линию, которая бы показывала, что прокуратура не имеет права возбуждать уголовные дела, когда на то нет оснований. В гражданских, административных, хозяйственных спорах прокуратуре категорически должно быть запрещено возбуждать уголовные дела.

2. На каждый недопустимый шаг прокуратуры общество должно уметь ответить реальной угрозой протестов и выступлений. Общество, которое не хочет быть униженным, не даст себя унизить, и прокуратура должна чувствовать дыхание контроля.

3. Для того, чтобы не было коррупции, надо изменить систему налогообложения по расходной части. На сегодня по доходной части вину правоохранителей доказать невозожно. Получает 20 тысяч гривен, платит 20% налогов - 4 тысячи, идет покупает машину премиум-класса или дом и говорит: «А что, я должен отчитываться? Всю жизнь копил». Купил прокурор, судья, полицейский «ренжровер», замечательно. У него тут же должна в базе налогообложения появиться четко выплата подоходного налога за эту машину. Купил дом - пожалуйста, подоходный. Сфуфлил на оценке дома, когда купил, - должно быть дело за неуплату денег государству. Только так мы отучим думать персонал прокуратуры, что государство и судебные решения - это бизнес.

4. Необходимо покупать молодых специалистов, как предлагает Юрий Луценко. Покупать молодого специалиста с красным дипломом, выделить ему сразу же двухкомнатную квартиру, дешевую машину типа «ланос», приличную зарплату. При этом ему выставить условие: вам нужно отработать 20 лет, чтобы это стало ваше. Не получается, извините, это придется все вернуть, без какой-либо приватизации. Тогда будет стимул.

5. Претворять в жизнь предыдущий пункт необходимо немедленно. Где взять деньги? Пусть прокуратура освободит два квартала своих помещений. Ей для старта хватит денег, если они эти помещения открыто выкупят для бизнес-центра, для еще чего-то. Это обеспечит первичную зарплату. Более того, зарплата должна зависеть от «выработки» прокуроров. То есть, какая-то минимальная зарплата будет, а все надбавки - только от выработки, от того, сколько дел он довел до суда и до вынесения приговора. Общество должно понимать, за что платит прокурору.

По материалам: ukrinform.ru