Жизнь на минном поле

Мины и неразорвавшиеся боеприпасы (НРБ) влияют на жизнь двух миллионов человек на востоке страны, представляя собой серьезную угрозу для мирных жителей.
С 2014 года было зарегистрировано более 1600 жертв взрывов мин и других взрывоопасных остатков войны. Ежемесячно количество таких жертв превышает количество пострадавших в результате боевых действий.
Из-за наличия мин на дорогах доступ к некоторым селам ограничен, что приводит к изоляции людей, отрезает им доступ к базовым услугам. Мирные жители, проживающие вдоль линии разграничения, не могут заниматься с/х деятельностью, и это существенно ограничивает их доступ к продовольствию и заработку. При этом, как собственники земельных участков, они лишены права на соцпомощь. Не имея денег на уголь для отопления, люди часто собирают дрова, подвергаясь опасности подрыва на мине или НРБ.

По оценкам Минобороны, освобожденные территории Донецкой и Луганской областей, содержащие опасные участки, составляют около 7 тыс. кв. км (какова ситуация на неподконтрольных территориях — доподлинно неизвестно никому). Но и эта цифра — весьма приблизительна. Для ее уточнения необходимо осуществить нетехническое обследование всех территорий, что возможно только после полного прекращения боевых действий и взятия под контроль государственной границы Украины.

На 1 января 2018 года группами разминирования ВСУ, ГССТ (Государственная специальная служба транспорта), пиротехническими подразделениями ГСЧС обезврежено (уничтожено) более 325 тысяч взрывоопасных предметов (ВОП) на площади в 260 кв. км, что составляет лишь около 3,7% от потенциально опасной территории. На полное разминирование, по мнению экспертов, уйдет не один миллиард долларов и, с нынешними темпами, много десятков лет.

"Белые пятна" украинского законодательства

О том, что отсутствие законодательной базы в сфере противоминной деятельности не позволяет Украине эффективно использовать не только имеющиеся собственные, но и ресурсы уже работающих в нашей стране неправительственных профильных организаций — международных фондовFSD (Швейцария), DDG (Дания) и HALO Trust (Великобритания), ZN.UA уже писало. Порядок аккредитации международных организаций, в том числе на хранение и перевозку взрывчатки, не прописан, и обезвреживать боеприпасы на территории нашей страны они не имеют права. Обнаружив и промаркировав взрывчатку, обязаны вызвать команду ГСЧС, специалисты которой будут работать с боеприпасом дальше. Это замедляет работу.

Необходимо законодательное урегулирование. Согласно международным нормам, должны быть созданы Национальные стандарты противоминной деятельности (НСПД) и национальный, координирующий орган — с правом законодательной инициативы, и оперативный орган, который имел бы полномочия работать не только на средства из украинского бюджета, но и за счет международной донорской помощи.

Де-факто национальным органом, согласно Указу президента от 2 сентября 2013 года №476, на данный момент выступает Минобороны. Совместно с заинтересованными центральными и госорганами исполнительной власти им был разработан законопроект "О противоминной деятельности в Украине". Одобренный Кабмином, он был подан на рассмотрение в ВР (№5189-1 от 12.10.2016), получил положительные выводы от комитетов по вопросам бюджета и по вопросам предотвращения и противодействия коррупции. Однако Комитет по вопросам нацбезопасности и обороны рекомендовал ВР отклонить законопроект в первом чтении. Для наработки нового документа при Комитете была создана рабочая группа, координировать работу которой был назначен Андрей Тетерук. В январе 2018-го новый законопроект (уже не о противоминной деятельности, а о гуманитарном разминировании) обещали вынести на обсуждение. К настоящему моменту, однако, представители задействованных в разминировании госструктур в состав рабочей группы включены не были, и информацией о содержании законопроекта не располагают.
"На последнем заседании Комитета я поднял этот вопрос, — рассказал ZN.UA Андрей Тетерук. — Но рабочая группа пока не увидела окончательных выводов по некоторым вопросам. В частности, по налогообложению тяжелой техники, используемой при разминировании. После короткого совещания с главой комитета и главой секретариата было принято решение не выносить пока еще сырой материал. Ищем варианты, которые были бы компромиссными для всех — и для тех, кто собирается принимать участие в гуманитарном разминировании, и для государства, чтобы мы не потеряли при этом свои позиции. Есть определенные проблемы.

Существует законодательство, позволяющее Минобороны проводить разминирование в зоне его ответственности и объектов в полном объеме. Тащить же на себя одеяло и полномочия по контролю над гуманитарным разминированием не выйдет. Есть определенные структуры, готовые проводить крупные дотации на гуманитарное разминирование. Так это делается во всем мире. Но они не готовы финансировать милитарные структуры. Там, где этим занимаются исключительно гражданские структуры в четкой системе гуманитарного разминирования, объем больше в десятки раз (от 100 до 700 млн евро или долл., в зависимости от структуры финансирования), чем когда к гуманитарному разминированию привлекают военных. Лишних 700 млн долл. у нас нет. А процесс разминирования предстоит длительный.

Ну и самое главное — мы пока не видим, как очищать землю, не полностью контролируемую. Сейчас мы можем решать это только таким образом: днем поля или объекты разминировать, а ночью ДРГ их заминирует, и вся работа — насмарку.

Но кто-то искусственно пытается форсировать эти процессы. Поэтому нужно четко понимать, что мы хотим сделать. Если решать проблему комплексно, то гуманитарное разминирование, на мой взгляд, в полном объеме начнет действовать только после того, как мы возьмем контроль над границей и будем отвечать за каждый квадратный метр нашей территории во всех смыслах — юридических, материальных, в том числе за то, что кто-то пострадает в результате взрыва объекта после того, как вроде было проведено гуманитарное разминирование. Иначе это просто деньги на ветер. Вопросов на самом деле намного больше, чем озвучивается в информационном пространстве.

Во сколько Украине обойдется гуманитарное разминирование, сегодня сказать не может никто — точную карту загрязненных территорий никто даже не начал составлять. У военных она своя, у ГСЧС — своя. Стартовые показатели, которые позволят сделать правильную калькуляцию, мы сможем получить, когда обретем контроль над территорией. Вопрос не терпит спешки — можем потерять нужные для очистки земли ресурсы на то, чтобы кто-то делал работу, не приводящую к желаемому результату.

Круглые столы, регулярно проводимые ОБСЕ при лоббировании Минобороны, — это, конечно, круто. Но ни одно из ведомств, создающих информационную истерику и давление, мне не ответит, каким образом обеспечить безопасность очищенных территорий, и не гарантирует, что человек, который будет считать эту территорию безопасной, начав обрабатывать землю, не подорвется на растяжке или мине".

"Гуманитарное разминирование необходимо выполнять в любом месте, где существует потребность в безопасности гражданских лиц, независимо от соседства с линей фронта, — уверен технический советник по вопросам противоминной деятельности ОБСЕ Мильенко Вахтарич (Хорватия). — К сожалению, в зонах активных боевых действий гуманитарное разминирование невозможно. Его результатом является очищенная, безопасная территория, сертифицированная национальным органом власти, который гарантирует, что работа по разминированию проводилась в соответствии с ОПМД и национальным законодательством, и что кто-то конкретный несет ответственность за все, что случится на очищенной территории.

В условиях длительного конфликта приветствуется любая деятельность, которая может уменьшить угрозу от мин и других взрывоопасных остатков войны до минимума. И, я надеюсь, — это то, что Минобороны, ГСЧС и ГССТ выполняют в "серой зоне". В случае, если деятельность по разминированию невозможна, важно уведомлять местное население об опасной территории, отметить ее предупреждающими знаками и проводить информирование о минной опасности".
Рабочая группа по наработке законопроекта о противоминной деятельности в Украине должна перенять лучший опыт Республики Хорватия в этой сфере. На этом акцентировала внимание первый заместитель председателя ВР Ирина Геращенко во время заседания неформальной депутатской группы "Минская платформа" по разработке стратегии мирного урегулирования ситуации на Востоке.

Процесс разминирования военных и гражданских объектов во время отечественной войны в Хорватии начали ВС (с 1991 года). Разминирование гражданских районов и объектов они прекратили после того, как 18 мая 1998 г. погибли три солдата-деминера.

В этом же году был создан Хорватский центр противоминной деятельности (CROMAC). ВС остались ответственными только за военные объекты.

Первый закон о гуманитарном разминировании был принят в 2005-м. К его разработке через рабочую группу были привлечены представители всех заинтересованных сторон, занимающихся разминированием. В 2013 году экспертами было принято решение, что рамки Закона о гуманитарном разминировании недостаточны для дальнейшего совершенствования системы противоминной деятельности. Закон о противоминной деятельности вступил в силу 21 октября 2015 года.

Система противоминных действийв Республике Хорватия регулируется следующим образом:

1. Правительство — исполнительный орган, отвечающий за достижение целей, изложенных в Плане действий относительно мин.

2. Офис по вопросам противоминной деятельности (ОПМД) в правительстве координирует предоставление помощи жертвам мин и меры, направленные на повышение информирования населения о минных рисках.

3. МВД — осуществляет мониторинг выполнения положений Закона о противоминной деятельности.

4. CROMAC — юридическое лицо, наделенное государственными полномочиями, созданное правительством, и основная его задача — контроль качества разминированных профильными компаниями территорий и потенциально загрязненных минами мест. В соответствии с конкретными правилами центр также назначает задания по разминированию компаниям через процедуру открытых торгов.

"Пребывая с делегацией в Хорватии, — поделился Андрей Тетерук, — я отметил для себя четкую структуру разделения ответственности. Всю деятельность, связанную с гуманитарным разминированием, координирует CROMAK. Они сделали четкую карту загрязненной местности; создали систему контроля, сделавшую невозможным повторное загрязнение; создали Наблюдательный совет (члены которого назначаются правительством), контролирующий деятельность центра CROMAK. Ну и главное — они привлекли деньги ЕС, именно это позволило им не останавливать работы на всех этапах.

(Европейская комиссия не признает разминирование как вопрос, который может быть профинансирован за счет средств ЕС. В апреле 2014 г. ОМПД представил детальный анализ загрязнения минами в Хорватии и его последствия в трех аспектах развития (экономический, социальный и политический) — "Концептуальная записка — Противоминная деятельность и интегрированное развитие в Республике Хорватия". На основе "Концептуальной записки" ЕС поддержал и утвердил действия, связанные с гуманитарным разминированием, которые будут предприняты как предпосылка для экономического и социального развития Хорватии. — Авт.)

За 20 лет хорваты набили много шишек. В законодательство дважды вносились изменения, делая его хуже, а не лучше. За это время они достигли определенного успеха, "вычесав" 93% своей территории, которая считалась загрязненной (в 1996 году 13 тыс. кв. км, или 22% территории всей страны были заминированы. — Авт.), и потратив на это 700 млн евро. На сегодня у них осталось около 7% (413 кв. км) — наиболее сложная, горная территория или с водными проймами, где сложно работать техникой, и необходима ювелирная работа специалистов с инструментами. На ее расчистку, по их словам, потребуется 10 лет и 413 млн евро.

Я спросил: а не кажется ли им странным, что на 2018 год они запланировали очистить всего 40 кв. км, при том, что в гуманитарном разминировании у них работает 39 компаний? Почему не привлекают за государственные средства подразделения Минобороны, пусть даже 50 экипированных и опытных человек? Мне кажется, они просто начинают на этом зарабатывать.
Они сказали, что гуманитарным разминированием у них занимаются исключительно гражданские лица. Военные отвечают только за военные объекты".

Мильенко Вахтаричуточнил: "В сотрудничестве с посольством Великобритании в Киеве (одним из доноров нашего проекта) мы решили организовать ознакомительную поездку в Хорватию, чтобы показать украинским представителям, как организована система противоминной деятельности в стране с 20-летним опытом очистки загрязненных земель от мин и взрывоопасных предметов, в которой также постоянно совершенствуются законодательство и стандарты, используются новейшие современные технологии, разработанные для гуманитарного разминирования, и где открыто говорят о своих ошибках и проблемах, с которыми сталкиваются.

Нельзя использовать простую математическую формулу, чтобы высчитать, какую территорию очищают частные компании. Они не одинаковы ни по размеру, ни по имеющемуся оборудованию, ни по результатам аккредитации. Одни аккредитованы для ручного, механического разминирования и использования минно-поисковых собак. Другие имеют только машины, и могут быть задействованы лишь как субподрядчики для другой компании или партнеров. Некоторые компании выполняют минимальные юридические требования для прохождения аккредитации (сертификации) и получения лицензий от МВД, а именно — имеют пять лицензированных деминеров с действующими страховыми полисами, в соответствии с законом о противоминной деятельности, и контракт с компанией, предоставляющей и хранящей взрывчатку, которую будут применять для уничтожения мин и взрывоопасных предметов, найденных во время обследования.

Система противоминной деятельности не может быть скопирована. Каждая страна имеет свои особенности, законодательство, традиции, культуру. Но это не означает, что некоторые хорошие части программы не могут быть приспособлены к ситуации и использованы в другой стране.

Вопросов о коммерческом подходе к гуманитарному разминированию в Хорватии было много. Кое-кто хотел бы скопировать этот подход. Другие говорят, что это в Украине невозможно.

Закон о противоминной деятельности говорит, что контракты на работы, финансируемые из бюджета, будут составляться в соответствии с Законом о госзакупках. Этот закон не запрещает сертифицированным организациям находить и использовать различные другие источники финансирования и придерживаться процедуры организации, предоставляющей средства.

Сейчас в Украине работают три международные неправительственные организации, финансируемые донорами. Они придерживаются правил и процедур доноров, как это было в случае с организацией "Норвежская народная помощь" (NPA) в Хорватии. Относительно денежных фондов они отчитывались перед донорами, а по вопросам разминирования, технического и нетехнического обследования докладывали в CROMAC".

Союз меча и орала?

О том, кто привлечен к разработке нового законопроекта в Украине, и каково его содержание, не знал никто из тех, кого мы спрашивали. Получить ответы на некоторые вопросы позволила найденная в Интернете видеозапись пресс-конференции "Гуманитарное разминирование в Донбассе", проходившей в "Главкоме" 8 февраля.

Два года назад МОО "Международное антитеррористическое единство" (директор — Александр Дичек, основатель и президент концерна "Сакура", человек, успевший, кажется, отметиться во всех сулящих какие-либо прибыли сферах: от антирейдерства, добычи углеводородов до охраны "Евровидения") и общественная организация "Социальная справедливость" (которую возглавляет не менее предприимчивая Алла Шлапак, экс-сопредседатель блока Черновецкого, руководившая банком данных небезызвестных "бабушек Лени Космоса", позднее состоявшая в ПР, а на последних выборах в Киевсовет прошедшая как самовыдвиженка с символикой "Удара") создали в своих рядах национальный координационный центр, который возглавил директор профильной компании разминирования ЗАО "Трансимпекс" Владимир Петраченков. Специалисты этого центра и работают над законопроектом по гуманитарному разминированию в рабочей группе Комитета.

Мы не будем повторять то, что уже озвучил Андрей Тетерук. Одна из целей, которую ставят перед собой разработчики, — "перенять опыт крупных профильных фондов по привлечению средств и попытаться делать это самим".
"Согласно нашему законодательству, — заявил Владимир Петраченков, — реально работать по разминированию имеют право две компании: государственное предприятие "Укроборонсервис" и частная компания "Трансимпекс". Но мы выпали из обоймы, к нам мало кто обращается.

ОБСЕ получило деньги на создание в Украине системы управления процессом разминирования и не видит нас. Оно пригласило специалиста из Хорватии. Хотя мы предлагали взять знающего украинские боеприпасы, русскоговорящего человека из Таджикистана". "Для получения разрешений на обращение с взрывоопасными материалами профильные фонды сегодня не готовы — они еще не поняли, куда попали и как тут дальше бороться. Отменять законодательство никто не будет. Если у компании, занимающейся разминированием нет разрешения на работы с взрывчатыми материалами, вступает в действие ст.263 УК. Одна из функций, которую мы взяли на себя, — это общественные координаторы. Мы будем помогать фондам решать эту проблему...

…С заводом им. Артема я сейчас делаю специальную машину, где будет лежать взрывчатка, детонаторы, с ее помощью будут выполнять заявки этих компаний. Таким образом и выйдем из этого положения. Пока они не получат разрешение.

Законопроект, наработанный рабочей группой, сейчас находится в Комитете. Согласно ему, национальный орган — это Государственная комиссия по вопросам техногенно-экологической безопасности и чрезвычайных ситуаций под председательством премьер-министра, куда вводится функционал по противоминной деятельности, а также оперативный Центр по разминированию — субъект публичного права, юридическое лицо с необходимым функционалом.

Минобороны презентовало похожий законопроект. Отличие в том, в том, что мы прописали общественную составляющую. Один из субъектов — общественное объединение или ассоциация субъектов противоминной деятельности".

Помните, с какой целью создавался "Союз Меча и Орала"?

На самом делегуманитарное разминирование территорий от взрывоопасных предметов, результатом которого должна стать выдача сертификата о том, что территории пригодны для жизнедеятельности, — важная, но лишь одна из пяти составляющих понятия "противоминная деятельность". Есть еще четыре, не менее важных — информирование о минной безопасности, оказание помощи жертвам взрывоопасных предметов, уничтожение избыточных запасов и пропаганда против использования негуманного оружия, которых законопроект о гуманитарном разминировании, похоже, не коснется.

***

Хотя вооруженный конфликт продолжается в Украине уже четыре года, а украинские саперы еще до войны принимали участие в миссиях по разминированию во многих странах, понятие системы противоминной деятельности для нашей страны ново. Несмотря на то, что у нас есть высококвалифицированные кадры и достойный центр их подготовки в Каменец-Подольском, ключевая роль ныне принадлежит парламенту, где должен быть принят закон, который урегулирует эту новую для нас сферу.

Мы общались со многими народными депутатами. К сожалению, уровень их владения информацией минимален. Даже понимание нового понятия "гуманитарное разминирование" — у каждого свое. Приходилось слышать совсем уже экзотичные идеи: пусть Россия под присмотром ОБСЕ сама разминирует все.

Конечно, проблема загрязненных минами территорий не была бы для Украины такой острой, если бы не Россия. Однако пока мы медлим с законодательными рамками и принятием национальных стандартов работы, люди ходят за дровами в заминированные лесопосадки, вытаскивают из своих сараев неразорвавшиеся мины, а маленькие украинцы играют найденными патронами…

Текст подготовлен в рамках проекта, осуществляемого при финансовой поддержке правительства Канады через министерство иностранных дел Канады.

По материалам: zn.ua