Деньги Мельниченко: ласковый майор всех миллионеров сосет?

Все есть у Николая Мельниченко: жена-блондинка, собственный заводик и 2 млн. долларов, которыми он похвастался в программе «Світське життя». Нет только ясности, откуда взялись эти миллионы. За 13 лет «кассетного скандала» список спонсоров Мельниченко пополнился известными именами: Березовский, Бакай, Пинчук (не договорились?) и, наконец, Кучма. 3 февраля 2013 года бывший майор Госохраны заявил, что экс-президент пытался выкупить у него оригинал записи с упоминанием Гонгадзе за 2 млн. долларов. А уже 18 марта показали сюжет, где он упоминает такой же по размерам «стартовый капитал». Но уточняет, что эти деньги у него уже 6 лет. А Кучма предлагал совсем недавно. Неувязочка? Самое время разобраться, кто, когда и за что платил майору Мельниченко.

Первая сумма, о которой упоминается публично, это около тысячи долларов, которые Мельниченко, еще будучи штатным сотрудником охраны президента, выпросил у тогдашнего глава «Нафтогаза» Игоря Бакая.

Вот как рассказывал об этом сам Бакай в интервью «Украине криминальной» (примерно в 2003 или 2004 году):

http://www.cripo.com.ua/stati/rub-3/r3-s5.htm

— Мы познакомились с ним (Мельниченко) года три-четыре назад. Он подошел и попросил деньги на лечение дочери.

— Это случилось в здании Администрации Президента?

— Да, он обратился ко мне в коридоре, сообщил, что работает в охране Леонида Даниловича, и сказал, что у него проблемы: у дочки порок сердца и ему нужны деньги.

— На лекарства?

— Сначала на лекарства, потом на операцию. Я давал ему деньги.

— Какие это были суммы?

— Незначительные. Ну, где-то около тысячи.

Не боитесь, что кто-то скажет, будто это Бакай “проплатил” тэйпгейт?
Когда меня вызывали различные компетентные органы, я не скрывал этого знакомства. У нас действительно были нормальные отношения. Он несколько раз приезжал ко мне домой – поблагодарить, рассказать какая у него ситуация. Это были однозначно дружеские отношения.
Что еще Вам запомнилось из общения с Мельниченко
Он говорил мне, что его все здесь зае…, что он хочет жить в Германии, он мечтает туда уехать…

— Когда он это сказал?
За два-три месяца до скандала. Еще в сентябре 2000 года он подошел ко мне в коридоре Администрации и попросил 70 тысяч долларов на приобретение аппаратуры, чтобы получать какую-то информацию. Я сказал, что у меня таких денег сейчас нет, предложил позвонить домой, чтобы переговорить. Он несколько раз звонил, один или два раза приезжал, но мы так и не встретились. Потом я уехал лечиться в Баден-Баден, а когда вернулся – начался этот скандал. При нашем разговоре в коридоре он упоминал какого-то родственника, который работает в ”комитете”.

Ну, каково?! А вы бы смогли, работая на солидного босса, подходить к его посетителям и просить у них деньги на бытовые нужды? Нет? Зря! Мельниченко мог!

Начав со скромной тысячи долларов, он в дальнейшем общипал Бакая на несколько миллионов (о чем мы расскажем ниже). Кстати, говорили как раз о «двух лимонах зеленью». Но эта сумма может быть приуменьшена точно так же, как и тысяча долларов, названная Игорем Михайловичем. Есть версия, также озвученная в прессе, что на самом деле Мельниченко развел его на «пожертвование» в 10 раз больше. Писали, что летом 2000 года майор получил от Игоря Бакая порядка 10 тысяч, которые частично потратил на отдых в Крыму. Но такому человеку, как Бакай, неловко признавать себя лохом, поэтому он говорит о каких-то «копейках».

Следующий транш имени Бакая был получен в 2004-2005 гг. Первым об этом заговорил партнер майора по выдаиванию денег из Березовского, беглый подполковник ФСБ Александр Литвиненко. В феврале 2003 года трогательная пара перебежчиков, зарабатывающих на жизнь поставками суперсенсаций, предстала во всей красе пред ясные очи лондонских журналистов.

А спустя два года Литвиненко сообщил в интервью «КоммерсантЪ-Украина», что бывший майор Николай Мельниченко вынужден скрываться из-за денег, которые ему заплатил Игорь Бакай. На тот момент – руководитель Госуправления делами при президенте Украины.

Литвиненко утверждает, что Бакай выдал его другу Мельниченко в общей сложности несколько миллионов «баксов». «Когда я об этом узнал, я начал это проверять, и, по данным моих источников, сумма составляет 12-15 миллионов долларов», – сказал Литвиненко. На вопрос, когда были перечислены эти деньги, Литвиненко ответил: «Это было, когда Мельниченко в этом году ездил в Москву. Точно не знаю когда, но приблизительно в это время».

Сенсационное интервью Литвиненко дал в интересах Березовского. Дело в том, что, как утверждал покойный перебежчик, «Бакай платил ему деньги за пленки, которые Мельниченко продал за два года до этого Березовскому» http://rep-ua.com/8721.html.

По версии Литвиненко, «озвучивая свой контакт с Березовским, Мыкола таким образом торговался». «Тогда он начал торговаться с Бакаем в Москве, а с Бакаем он точно встречался, кроме него он встречался с заместителем начальника управления ФСБ – туда же, кстати, Ельяшкевич ездил. Когда Мыкола начал торговаться, он выдвинул требование – или давайте деньги, или я продам пленки Березовскому, – рассказывает Литвиненко. – Мельниченко перезвонил Березовскому, тот послал самолет, и Мельниченко тем самым продемонстрировал, что у него есть связи с Березовским».

Подробнее всего хроника переговоров Мельниченко с Бакаем описана в статье «Большие торги» на сайте «Украинской правды» в 2005 году http://www.pravda.com.ua/articles/2005/07/5/3011302/. Вот один из наиболее любопытных фрагментов этой публикации:

«По нашим данным, первая встреча Бакая с Мельниченко и Ельяшкевичем состоялась 28 августа 2004 года в Москве в гостинице “Россия”. На этой встрече, среди прочего, обсуждались условия прекращения публичной активности Мельниченко и Ельяшкевича по распространению записей разговоров Кучмы в обмен на солидную материальную компенсацию.

Переговоры в гостинице “Россия” продолжались четыре часа и завершились на оптимистической ноте: принципиальная договоренность была достигнута, стороны условились встретиться вновь после проведения дополнительных консультаций Бакая с Кучмой.

В тот же день в Москву прибыл тогдашний зампред СБУ Сацюк и попытался вмешаться в переговоры, настаивая на необходимости лично пообщаться с майором. Однако Мельниченко отказался вести с ним какие-либо переговоры, обвинив Сацюка в причастности к попытке своего физического устранения в августе 2003 года. В результате Сацюк ограничился кратковременным общением с Ельяшкевичем.

Известно, что по возвращении Сацюка из Москвы СБУ обратилась с официальной просьбой к российским властям о задержании и экстрадиции Мельниченко в Украину. Россияне, однако, это обращение проигнорировали.

Вторая встреча между Мельниченко, Ельяшкевичем и Бакаем состоялась в столице России в середине сентября 2004 года. На ней Мельниченко и Ельяшкевич представили собственный проект соглашения, датированный 14 сентября 2004 года, под названием “Об урегулировании конфликтной ситуации, связанной с так называемым кассетным скандалом”. В свою очередь Бакай привез из Киева задаток в счет предназначенной Мельниченко и Ельяшкевичу ”компенсации”.

Предложенным договором предусматривалось, что после получения своей доли компенсации Мельниченко официально зарегистрирует в США торговую марку “Записи майора Мельниченко” и заключит официальное соглашение о передаче прав на нее юридическому лицу, связанному с Администрацией президента Украины.

Это позволило бы в дальнейшем путем судебных исков жестко регулировать появление в СМИ различных фрагментов записей Мельниченко и ссылок на них. Одновременно Мельниченко обещал поместить все оригиналы записей и записывающую аппаратуру в сейф в одном из европейских банков.

После выплаты полной суммы компенсации (ее размер был предметом торга, речь шла о миллионах долларов) майор обязался уничтожить эти вещественные доказательства. Кроме того, он обещал убедить эксперта Брюса Кенига не распространять выводы экспертизы, подтверждающие аутентичность фрагментов записей разговоров Кучмы.

В качестве первоначального взноса в счет выплаты “компенсации” Бакай передал Мельниченко и Ельяшкевичу на двоих 2 млн. долларов наличными. Улетая в Штаты, Мельниченко забрал с собой 100 тысяч, а оставшуюся часть своей доли положил на депозит в одном из банков Москвы.

После отъезда Мельниченко Ельяшкевич оставался в Москве еще несколько недель, продолжая торг с Бакаем. Однако попытки сторон договориться о размере “компенсации” затянулись и, в конце концов, завершились ничем.

По одной из версий, торги были прерваны после того, как Ельяшкевич огласил полную сумму “компенсации” – 100 млн. долларов и выдвинул дополнительное условие – свои подписи под документом “Об урегулировании конфликтной ситуации, связанной с т.н. кассетным скандалом” должны поставить Путин и Кучма…».

Судя по тщательно выписанным деталям, автор данной публикации хорошо осведомлен о ходе московских переговоров. Вывод из вышеизложенного напрашивается сам собой: жадность фраеров сгубила. Точнее, миллионный проект с Бакаем погубили неадекватные запросы «младшего партнера» Мельниченко по переговорам Александра Ельяшкевича. Но сухой остаток в виде 2 млн. долларов (не 12-15, как утверждает Литвиненко) – это не так уж и плохо. Особенно по ценам 2005 года.

На такие деньги вполне можно прикупить маленький свечной заводик. И еще на жизнь останется. Как писали российские СМИ, получив крупную сумму наличными от Игоря Бакая, майор положил деньги в сейф одного из московских банков. Впоследствии, проезжая из Америки в Киев, Мельниченко неизменно следовал транзитом через Москву. Он приходил в банк и брал нужную ему сумму наличными.

Общипывание Бакая – поистине самый удачный финансовый проект Мельниченко. До этого он надеялся на щедрость Березовского, но тщетно. Березовский всего лишь содержал майора несколько лет (до того, как он вышел на «старого друга Бакая»), оплачивая все его текущие расходы на проживание в Америке: питание, квартиру, адвокатов и, конечно, расшифровку записей.

Проворный майор сумел отыметь «злого гения российской политики» по полной программе. И когда Березовский это понял, он выпустил на информационный простор двух посредников в общении с Мельниченко – Фельштинского и Гольдфарба. Но одних колоритных фамилий этих персонажей было достаточно, чтобы смех над Березовским только усилился. И все-таки кое-что из выплеснутых в прессу обид, подкрепленных бухгалтерскими данными, стоит процитировать.

Из пресс-конференции Фельштинского и Гольдфарба, 2005 год:

Когда я познакомился в 2002 году с Мельниченко, вид у него был потерянный, он не понимал, что ему теперь делать со всем этим “багажом”. Ему обещали, что, дескать, совсем скоро он опять вернется в Киев – в новом звании, на новую должность. Но жизнь распорядилась иначе… Время шло, а вместе с ним уменьшалась моральная и, возможно, финансовая поддержка майору. В конце концов о нем вообще забыли. Кинули, если говорить по-русски…

Наше знакомство началось с телефонного звонка Мельниченко в офис издателя Ильи Левкова. Илья перезвонил мне: “Вот здесь передо мной сидит человек по фамилии Мельниченко. Слышал о таком?”.

Конечно же, я о нем слышал. Далее издатель сообщил, дескать, Мельниченко желает со мной встретиться, возможно, у нас возникнут в будущем общие интересы. С Николаем мы поговорили недолго, я предложил ему приехать в Бостон. На следующий же день он был у меня. Первое, что я ему сказал: “Николай, я прекрасно понимаю, что у вас есть пленки и вы бы хотели заняться их расшифровкой. Знаю и о том, что денег на столь масштабный проект у вас не хватает. Если желаете, я могу обратиться к Борису Абрамовичу, быть может, он даст вам средства на распечатку пленок”.

Возражений у Мельниченко не было. В его присутствии я позвонил в Лондон, обрисовал в двух словах ситуацию. Вскоре, перелетев через океан, мы вдвоем были в офисе Березовского. Сразу отмечу: все поездки Мельниченко оплачивал я, ибо понимал, что у него нет денег.

Сумма выделенных Мельниченко средств, перечисленных через Фельштинского, составила более 50 тысяч долларов. За это Мельниченко передал Фельштинскому копии всех имевшихся в его распоряжении аудиозаписей разговоров Кучмы и другие сопроводительные материалы. В настоящее время все это хранится у г-на Фельштинского.

На деньги, которые Березовский выделил под проект, предполагалось вызвать из Украины людей, владеющих украинским и русским зыком, которые, возможно, специализировались на прослушивании пленок. В конце концов, и тогда, и сейчас на рынке труда немало бывших сотрудников КГБ, ГРУ, СБУ, которые с удовольствием занялись бы этим на коммерческой основе. Этих людей планировалось доставить в Америку, расселить по временно арендованным квартирам. Сам проект был рассчитан приблизительно на год.

Мы с Мельниченко ходили по магазинам, выбирали оргтехнику, мебель для будущих офисов и квартир. Мыкола по каталогам находил и делал отметки, какие именно компьютеры, какая периферия, какие столы ему нужны, сколько кресел. Одновременно я самым серьезным образом подыскивал помещение для нью-йоркского офиса.

Вспоминаю один курьезный случай. Борис Абрамович, Мыкола и я согласовываем расходы на будущий проект. Доходит очередь до определения суммы на аренду квартиры в Нью-Йорке. И тут на Березовского вдруг что-то накатывает: “Слушай, Мыкола, а зачем нам вообще ее искать? Я же имею в самом центре Нью-Йорка прекрасную трехкомнатную квартиру в билдинге Дональда Трампа. В свое время купил ее на случай, если у меня там будут вдруг какие-нибудь дела, а фактически летаю в Нью-Йорк не чаще чем раз в полгода, и то на два-три дня. Давай сделаем так: ты поселяешься в моей квартире, а Юрий (Фельштинский. – Авт.) тебе будет платить не десять тысяч в месяц, а восемь с половиной, за вычетом 1500 долларов в виде квартплаты за квартиру. Как, согласен?”. На лице Мельниченко отображается напряженный мыслительный процесс: “Можно я подумаю?”. Наконец Мыкола произносит: “Я подумал, Борис Абрамович. Нет, лучше буду подыскивать квартиру сам, пусть моя зарплата остается в том же размере”.

Конечно, нельзя сравнить жалкие несколько десятков тысяч долларов от «скупого рыцаря» Березовского и миллионы Бакая. Но участие Березовского в судьбе Мельниченко способствовало «раскрутке Бакая», поэтому он должен быть благодарен обоим своим основным спонсорам.

Кто еще давал ему деньги? По некоторым данным – Пинчук. Но эта информация не находит своего подтверждения у независимых свидетелей. Кучма? О Кучме говорил сам Мельниченко в интервью польской газете Rzeczpospolita: “Если Кучма считает, что у него нет ничего общего с убийством журналиста Георгия Гонгадзе, зачем он предложил мне два миллиона долларов США за оригинальную пленку? Чтобы избежать уголовной ответственности за преступление”. Однако есть мнение, что Кучма ничего не предлагал майору: он продолжает глубоко презирать и его самого и его записи. А уладить вопрос миром посредством финансовой помощи пытался Пинчук. Тем более что в одном из комментариев Николай проговорился о такой встрече с представителями олигарха в Москве.

Кроме этого, не стоит забывать, что с момента приезда в США Мельниченко опекали многочисленные общественные организации – Freedom, фонд Сороса и другие. Безусловно, они не были столь щедры, как Бакай и даже как Березовский, но позволяли Николаю безбедно существовать за океаном, эксплуатируя образ носителя особо ценной информации.

Поэтому его вышибающие слезу рассказы, как страдали жена и маленькая дочь, замерзая на холодном полу вашингтонской квартиры под единственным одеялом, это репертуар «козы-дерезы». Ну, той, что бежала через мосточек, ухватила кленовый листочек.

Из интервью Мельниченко газете «Бульвар» (Дмитрия Гордона):

— На какие же деньги жила семья Николая Мельниченко первые недели и месяцы пребывания за рубежом?

— С собой я взял около двух тысяч долларов – этой суммы должно было хватить на три месяца, за которые, по моим расчетам, Кучму могли привлечь к уголовной ответственности, но… В общем, когда я увидел, что он так и не понес наказания, понял: нужно как-то устраивать свою дальнейшую судьбу.

Когда деньги закончились, возникли проблемы. Уже в США – после того, как я отказался от программы защиты свидетеля. Американцы предлагали мне и жилье, и финансовую поддержку, но я должен был согласиться на пластическую операцию: это было одним из их условий…

— Жене и дочке тоже предстояла подобная процедура?

— Мои адвокаты обсуждали с правительством Соединенных Штатов Америки такую возможность только относительно меня. Понемногу проблемы с деньгами решились, но был период, когда мы жили на околице Нью-Йорка в съемной квартире и вынуждены были спать на полу… У нас была одна подушка и одно покрывало, которое мы отдали дочке (после трех недель такой жизни она заболела), и тут к нам пришли люди и предложили деньги – много миллионов.

Я обратился к жене: «Лиля, ты видишь, как мы живем. Не знаю, что будет дальше… Что ты на это предложение скажешь?». Она ответила: «Коля, я все переживу. Самое главное, чтобы ты был спокоен и с самим собою в ладу! Как решишь, так и будет».

В этом месте героический майор роняет скупую мужскую слезу. Маленькая дочка с самого начала «кассетного скандала» была его секретным оружием, предназначавшимся для того, чтобы топить лед в сердцах спонсоров.

Владимир Цвиль, бывший консул Украины в Мюнхене, тот самый человек, который в 2000 году, по просьбе Александра Мороза, вывез семью Мельниченко в Чехию и поселил у своего кума Владимира Болданюка, в 2004 году выпустил книгу под названием «В центре кассетного скандала».

Там он пишет, как в середине 2000 года «Мороз впервые упомянул о каком-то своем знакомом, нуждавшемся в лечении ребенка. Речь шла о четырехлетней девочке с врожденным пороком сердца, которой требовалась операция за рубежом – в Канаде или США. Мороз сказал, что очень рассчитывает на мои связи и поддержку украинской диаспоры. Он попросил меня приложить все усилия, поскольку этот человек чрезвычайно близок к нему. Несколько раз Мороз напоминал о своей просьбе и вскоре свел меня с майором Мельниченко.

На ходу майор рассказал, что его дочери Лесе требуется квалифицированное медицинское обследование и, вероятно, операция на сердце. Это можно сделать лишь за рубежом. Жена не хочет ехать туда сама и требует, чтобы отец присутствовал во время лечения ребенка. Но ситуация усложняется из-за места его работы – у него могут возникнуть проблемы с выездом из Украины.

Я спросил Мельниченко, имеет ли он какие-то собственные средства на операцию. Майор ответил, что скопил немного денег – несколько тысяч долларов, но этого явно не достаточно. Поэтому нужно искать дополнительное финансирование, и он очень надеется на мои и Мороза возможности. Я пообещал ему что-то придумать, хоть и не представлял реально, чем именно я смогу помочь.

С момента нашего первого знакомства и до времени выезда за границу в конце ноября 2000 года мы виделись с Мельниченко пять или шесть раз. По телефону его дело не обсуждали – только назначали место и время встречи. Каждый раз Мельниченко пытался узнать, удалось ли мне договориться о его отъезде за границу. Это предусматривало приглашение, визу и финансирование лечения. Я пояснял, что получить визу не является проблемой. Предварительно нужно найти спонсоров для лечения ребенка, а это крайне нелегкое дело и требует времени.

Однако в действительности разговоры о необходимости операции для дочери Мельниченко были выдумкой. С тех пор прошло уже четыре года и мне не известно о том, что Леся получала какое-то специальное лечение…».

Самое забавное в этой ситуации даже не то, что накопленные несколько тысяч долларов были, скорее всего, теми деньгами, на которые Мельниченко развел Бакая, выпрашивая у него «на лекарства на лечение больного ребенка». А то, что якобы больную дочь Мельниченко благополучно бросил. Вместе с прежней женой, которая, словно жена декабриста, отправилась с ним в рискованное путешествие за границу.

Теперь у него новая супруга – фигуристая и скандальная теледива Наталья Розинская. И новая тема для спекуляций во время потасовок с ментами – ее беременность. Зато о своей второй половинке майор-миллионер с гордостью говорит: “Жена Мельниченко может все, что пожелает”. Например, на три месяца свадьбы Николай подарил Наталье дорогую женскую сумочку от Prada. Говорят, такая сумочка может стоит до 10 тыс. долларов.

По странному совпадению, именно такую сумму экс-майор якобы требовал у нардепа от БЮТ Романа Забзалюка. Автор скандальной записи «о вербовке перебежчика» Забзалюк в конце прошлого года заявил, что Мельниченко не раз выходил на БЮТ с предложениями обнародовать записи, которые, по словам экс-майора, доказывают непричастность Юлии Тимошенко к убийству Щербаня. Взамен он просил деньги и место в списке партии на выборах в Верховную Раду. Об этом Забзалюк поведал изданию ”Коммерсант-Украина”.

Мельниченко не стал отрицать, что действительно обращался к Роману Забзалюку насчет 10 тыс. долларов. Но эти деньги, по его словам, он одолжил однопартийцу Забзалюка Вячеславу Неволько и просил того помочь вернуть долг. А денег за Щербаня и место в списке не вымогал вовсе.

Кто в этой дискуссии говорит правду, судить очень сложно. И сами понимаете, почему. Но денег от БЮТ Мельниченко, видимо, так и не получил. Судя по тому, что Николай опубликовал на своей странице в Facebook пост на тему «заказчиком убийства был Павел Лазаренко, а оплатили преступление – Юлия Тимошенко и Петр Кириченко», сумочку от Prada ему купили в другом месте. И мы даже знаем, в каком…

По материалам: ord-ua.com