Как вернуть территории Украины в границах 1991 года. Мнения экспертов

«Наша главная цифра и главный успех – 603 628 квадратных километров» – площадь независимой Украины, как это было с 1991 года и как будет всегда», – сказал во время новогоднего выступления Владимир Зеленский. Тем самым президент Украины в который раз сообщил и гражданам Украины, и международным партнерам, что не отступит от идеи полной деоккупации всех украинских территорий, захваченных РФ с февраля 2014 года.

Три причины для решительности

«Президент обязан говорить те вещи, в которые граждане будут верить. Говорить то, что выражает точку зрения большинства населения страны. Так поступает Джо Байден, Владимир Путин и даже Олаф Шольц, – говорит политолог Виктор Небоженко Фокусу. – И Зеленский так говорит. Ему важно вселить веру в людей, поддержать, чтобы все понимали, жертвы не напрасны. Но сейчас, думаю, достигнута наивысшая точка обещаний».

Эксперты говорят: президент идет ва-банк, он понимает, что второго шанса вернуть все свои территории у Украины может и не быть.

«Часть украинской элиты и президент полностью отдают себе отчет, что другого шанса для восстановления территориальной целостности украинского государства просто не будет, – думает политтехнолог Олег Постернак. – Последние восемь лет продолжается так называемая окопная война, которая показала, что любые мирные, дипломатические подходы возвращения украинских территорий – неэффективны. Именно нынешняя война дает этот шанс. И в случае какого-либо промежуточного завершения, то есть замораживания конфликта, такой шанс может исчезнуть».

Он допускает, что вряд ли такой шанс появится и после смены военно-политическое руководство России. Новый президент придет к власти в России, но он уже не сможет организовать стратегию «отлучения» украинских территорий от Российской Федерации, оккупированных незаконным образом – он тоже захочет спросить свой народ, а народ в России, известно как настроен.

«Другое дело, что Зеленский моделирует очертания победы в границах 1991 года. Правильнее говорить: по состоянию на февраль 2014-го, ведь с 1991 года произошли определенные изменения, например, относительно учета территорий с Молдовой (cпор велся вокруг села Паланка и порта Джурджулешты на Дунае, – ред.)», – дополняет эксперт.

Вторая причина состоит в том, что, формируя эту стратегию, президент демонстрирует украинскому обществу свою неуступчивость. Его слова – некая страховка для украинских элит, да и вообще населения от идеи о необходимости говорить о мире с Россией или любых уступках даже в условиях блэкаута и ракетных атак. Это такая форма игры с массовым сознанием, когда в украинском обществе формируется жесткая установка, не предусматривающая компромиссов. Если бы президент об этом перестал говорить, все б задумались, а не хочет ли он компромиссов, в том числе территориальных.

И третья причина, принципиально важная для Украины – желание послать сигнал мировому сообществу. Это способ избежать каких-либо дипломатических и информационных конструкций, которые бы подталкивали Украину к компромиссам.

«Наиболее уязвимым местом в украинско-западных отношениях является неуступчивость, забюрократизированность, пугливость Запада. Для того чтобы ее пробить, преодолеть, сломать нужно иметь агрессивную решимость, пусть даже она будет нарушать грань дипломатических протоколов и традиций. Каждая потерянная минута – это «минусы» в жизни украинских военнослужащих. Президент это сознательно артикулирует. Поэтому все свои дипломатические речи, обращения и визиты он формирует в наступательно агрессивном тоне. Это единственно возможный вариант разбудить спящий Запад», – продолжает Постернак.

Условия выполнения обещаний

Для освобождения территорий Украине придется решить не просто одну глобальную проблему – добиться вывода российских войск с территории Украины, а, возможно, разделить ее как минимум на три этапа.

Во-первых, вернуть Херсонщину и Запорожскую область. Как говорят военные эксперты, это будет легче всего сделать военным путем. Для этого придется разделить группировку российских сил в Запорожской области, и тогда она сама будет стараться закрыться в Крыму.

Особенностью этой территории является то, что оккупация продлится там почти год, и этого не хватит, чтобы украинцы привыкли к российскому присутствию. Многие на этих территориях мечтают о возвращении Украины. А для возвращения территорий очень важна поддержка населения, создание движения сопротивления, лояльность центральным властям и ожидание прихода Вооруженных сил.

Во-вторых, Донецкую и Луганскую области. Это более сложная задача. За это время Россия, хотя и не пыталась изначально включить их в свой состав, но предприняла много попыток интегрировать территории: выдавала паспорта, вводила рубль и выстраивала экономические отношения, распространяла там пропаганду. И поэтому с точки зрения отношения местного населения — возвращение территорий под контроль правительства Украины выглядит проблемно.

«Скорее всего, этот условный анклав будет возвращен также военным путем. Для России это станет катастрофой. Она будет делать все возможное, чтобы этого не допустить. В 2023-м нас ожидает еще одна битва за Донбасс. После возникнет вопрос, что делать с местным населением – кому протягивать руку, если там огромное количество коллаборантов, сторонников России. Надежда, что они уедут в Россию, может не оправдаться. Необходима продуманная государственная политика», — говорит Постернак.

В-третьих, Крым. Политически вернуть его будет сложнее всего. Но не означает невозможно. Решающий фактор – местное население. На полуострове задолго до начала оккупации проживала значительная часть русскоязычного населения, этнических россиян, которые считали Крым частью России.

«Запад вряд ли одобрит идею военного пути деоккупации Крыма, – продолжает Постернак. – Мы уже слышали заявления о возможности военно-дипломатической деоккупации. Глава разведки Кирилл Буданов на это намекал. Да, Крым можно вернуть, но потребуется условный промежуточный период».

О переходном этапе вспоминает и Виктор Небоженко. Он предполагает, что некоторое время полуостров может находится «под эгидой» ООН: «Крымский вопрос отдельный. Думаю, полуостров не будет освобожден военным путем. Да его будут обстреливать, вытеснять россиян до тех пор, пока не будет принято какое-то политическое решение. Какое – предмет для экспертного обсуждения. Речь может идти о введение международного контингента в Крым. Статус его будет не определен, но войны не будет, люди не будут гибнуть. После чего состоится какая-то условная конференция, и мы сможем говорить о выходе на границы 1991 года. Но на это уйдет не менее пяти лет».

Промежуточные решения

Тем временем эксперты говорят, что возможны некие промежуточные решения. Например, в декабре в комментарии Фокусу политолог Владимир Фесенко говорил: «Можно желать заоблачных вещей или очевидных и необходимых, как освобождение наших территорий, но все будет зависит от ресурсов, которые будут у Украины, и которые, очевидно, предоставят нам иностранные партнеры. Впереди драматическая дилемма для Зеленского. Я понимаю, что и Байден на это намекал во время визита Зеленского в США, он говорил, мол, могут быть ситуации, когда придется договариваться с Россией. Сегодня Зеленский не хочет переговоров с Путиным, как заявлял до войны. Но, думаю, президент будет действовать по обстоятельствам».

Но об этих обстоятельствах сейчас вряд ли кто-то будет говорить публично – социологические исследования доказывают: 89% украинцев верят в возвращение всех территорий и не соглашаются на компромиссы для завершения войны. И президент не может действовать и говорить по-другому, как и не может влиять на общественное мнение.

«К примеру, в апреле власти пытались изменить мнение украинцев относительно НАТО. Тогда была возможность компромиссов, – вспоминает Постернак. – Когда стоял вопрос о провозглашении нейтралитета Украины с помощью Стамбульских договоренностей. Число сторонников НАТО уменьшилось в Украине на несколько процентов. Но подавляющее большинство продолжало и продолжает считать вступление в НАТО стратегической целью Украины. Несмотря на любые медийные потуги, пояснения провластных спикеров, им снизить поддержку Альянса не удалось».

При этом не исключено, если придется идти на определенные компромиссы как промежуточный вариант, власти, конечно, рассчитывают на прочную медийную кампанию для сопровождения своей позиции. Каков будет результат – вопрос. Зеленский может потерять часть своих избирателей. А 2023-й год – это же год парламентских выборов. Да, во время действия военного положения выборы провести невозможно, а вот во время войны – да. Тем более, что «Слуге народа» они необходимы – в парламенте уже нет монобольшенства.

«Можно допустить, что военное положение будет отменено летом, например из-за уменьшения интенсивности боевых действий, но война будет продолжаться в формате отдельных операций, – говорит Постернак. – Да и Запад может поддержать сценарий парламентских выборов. Для них уступчивость власти – принципиальная вещь. Поэтому в Офисе президента рассматриваются разные варианты».

«Образ победителя» для Путина

В то же время российский президент Владимир Путин, несмотря на ряд поражений, пытается сохранить свое лицо.

«Планы Путина все время меняются. Вы же помните, что сначала он хотел оккупировать всю территорию Украины, уничтожить ее военно-политическое руководстве, провести денацификацию, – говорит Виктор Небоженко. – Теперь российское общество согласно остановить войну и считать Путина победителем на том этапе, где он сейчас находится. Путин будет говорить: «Мы освободили часть территорий», «сделали их частью России», «это и есть тот результат, которого хотели добиться». И россияне сделают вид, что они счастливы. Здесь нет никакой проблемы. Он уже считается у них победителем, потому что он рисует карту с четырьмя новыми областями в составе РФ. Российского лицемерия, циничности хватит для того, чтобы сказать: мы «освободили» Мариуполь и Мелитополь — это и есть победа. Они будут еще наносить удары по энергетической системе, и выжидать, что делать дальше. Путину некуда спешить, он сам придумал себе эту войну. И он сам может придумать себе победу. Или паузу, чтобы накапливать силы».

Действительно, сегодня в Кремле четко не артикулируют, что может считаться победой. Например, пресс-секретарь Кремля говорит, что что «оккупированные и аннексированные территории рассматриваются как органическая часть России». Но освобождение Херсона нивелирует подобные утверждения.

«Кремль продолжает пускать пыль в глаза россиянам, чтобы выглядеть победителем. Например, попытается удержать Донбасс и сухопутный коридор в Крым, – говорит Постернак. – Но российская армия все меньше оставляет ему таких возможностей. Он будет искать какие-либо возможности для замены победы. Например, затеет какую-нибудь военную акцию на другом участке – у границ стран Балтии, Польши, в Белоруссии или Казахстане. Кроме того, он будет усиливать тему мобилизации – возможно, объявит всеобщую».

«Когда Путин понял, что проигрывает, он придумал решение, которое заставит примириться население с любым его решением – объявил массовую мобилизацию, – говорит и Небоженко. – Но он собирает людей не для того, чтобы победить. Он берет людей для того, чтобы эти люди, когда он объявит демобилизацию, вздохнули, вернулись в свои семьи и сказали, какой он молодец. И Путин пойдет их встречать. И демобилизованные, их жены будут счастливы. Россияне примут это за победу.

«Мы остались живы после войны с Украиной», – скажут люди. Нам непонятен такой подход, но так устроено русское массовое сознание».