Законная схема отбирания квартир. Суд разрешил

513

Коммунальная квартира с разбитой ломом сантехникой и выбитыми дверями. К этому могут привести не очень хорошие отношения с родственниками, с которыми приходится делить одну жилплощадь. Схему превращения дорогой квартиры в коммуналку с невыносимыми условиями проживания для её владельцев легализовал своим решением Киевский районный суд Донецка. Суд, снискавший себе славу одного из самых гуманных, оправдал Андрея Нифонтова, Владимира Шмидта и Александра Леляка, которые обвинялись в вымогательстве чужой жилплощади, соединенном с грабежом и хулиганством.

О системе завладения квартирами в «элитных» частях Донецка, работающей с 2001 года, стало широко известно в 2007-м, когда сотрудники милиции задержали трех подозреваемых. По версии следствия, выглядела эта схема достаточно просто.   Злоумышленники искали семьи, где собственниками квартиры являлось несколько человек, а между родственниками были натянутые отношения. Затем выкупалась чья-то часть, и новые владельцы делали все, чтобы полностью завладеть жильем с целью его продажи. Время от времени они предлагали продать оставшуюся  (часто – большую) часть квартиры, за сумму, которая ее владельцев не устраивала, а за отказ  избивали хозяев и крушили квартиру.

Всего в суд, который растянулся на несколько лет, следствие передало материалы по десяти эпизодам.

Вот, например, история, рассказанная в суде Ириной Смирновой. Ее знакомство с Нифонтовым, Леляком и Шмидтом началось в 2001 году после того, как сын, в результате семейного конфликта, подарил последнему свою часть в двухкомнатной квартире по улице Университетской (центральная улица Донецка). Новые хозяева половины квартиры не стали тянуть кота за хвост, а сразу предложили пожилой женщине продать принадлежащую ей часть за 700 долларов (по оценкам экспертов в то время вся эта квартира в центре Донецка стоила не меньше 12 тысяч долларов, то есть ее половину Смирнова смело оценивала в 6 тысяч долларов). Предлагали и варианты обмена - в отдаленных районах города. Не получив согласия, согласно материалам, озвученным на суде, пообещали создать невозможные условия проживания в указанной квартире. И началось – взломанные замки и двери, избиения (били жестоко – руками, ногами, дверью – есть результаты судмедэкспертизы), убийство собаки. На правах владельцев второй части квартиры, подселяли к Смирновой в смежную комнату и бомжей, и проституток. Такие «подселенцы» были небезопасными - о спящую женщину даже тушили окурки!   «Вы знаете, сколько они мне попортили здоровья?! Они угрожали мне убийством, угрожали сбросить меня с балкона… Они все уничтожили, все, что было у меня в квартире - и одежду, и вещи. Я была у соседей и наблюдала с балкона, как они из моей квартиры выносили вещи. И они говорят: а ты докажи, что мы это сделали!», - так эмоционально рассказывала на суде о своем опыте общения с подсудимым Смирнова.  В декабре 2002 женщина, опасаясь за свою жизнь, покинула квартиру. Вернулась домой только в 2007-м.

Фото квартиры И. Смирновой (из  архива пострадавшей)

Подсудимые обвинялись и в том, что в 2004 году требовали от Ларисы Шевченко продажи ее части квартиры по улице Словацкой за 10 тысяч долларов, когда сама она оценивала свою часть в 14 тысяч долларов. Получив отказ, снизили планку и предложили уже 7 тысяч долларов, обещая создать невыносимые условия для жизни. Шевченко рассказала в суде, что в сентябре 2004 года Нифонтов вместе со Шмидтом пришли к ней домой, начали рвать комнатные цветы, забрали кухонную посуду и косметику. Позже ко всему прочему добавились испорченный линолеум, поломанные двери и поврежденная сантехника. Когда Шевченко обратилась в милицию, Нифонтов сказал ей: «Ты меня еще ментами пугать будешь? Ты меня разозлила еще больше». После всего пережитого Лариса не стала рисковать и в октябре покинула квартиру.

С ноября 2004 по июнь 2005 года, опять-таки по данным следствия, оглашенным в суде, Нифонтов с Леляком и Шмидтом «обрабатывали» семью Бережных, которые проживали и были зарегистрированы по улице Ионова. Часть квартиры «троице» продала первая жена Александра Бережного.   От членов семьи подсудимые требовали заключения сделки по приватизации части квартиры с целью последующего отчуждения в пользу участников «троицы».   В декабре 2004 года Нифонтов и Шмидт предложили Бережным за их часть -две трети квартиры - 7 тысяч долларов, тогда как сами жильцы оценивали ее не меньше чем в 24 тысячи долларов. А затем, как говорится в материалах дела, Нифонтов со Шмидтом, Леляком и неустановленными лицами прибыли в квартиру на Ионова и потребовали безвозмездного отчуждения ее части. При этом избили Александра Бережного. Такие «приходы» повторялись несколько раз. Непрошенные гости били Александра, разворотили ломиком унитаз, повреждали имущество. В июне 2006 года Бережные, не имея больше сил сопротивляться, покинули квартиру и поселились на даче.

Фото квартиры семьи Бережных.  На  фото Александр  Бережной  (из  архива семьи)

Похожие сценарии, согласно материалам следствия, разворачивались в квартирах у Олега Пахолки (ул. Щорса), Ольги Журавлевой (ул. Куйбышева), Сергея Михайлова (ул. Чапаева), Юлии Чепик – (ул. Горького), Инны Антипиной (ул. Артема), Елены Алабут (ул. Полиграфическая). Но до 2007 года их обращения в правоохранительные органы оставались без внимания… Что произошло в 2007-м непонятно, но Нифонтов, Шмидт и Леляк были задержаны, а дело удалось довести до суда.

Объединившись, потерпевшие три года посещали заседания Киевского районного суда в городе Донецке, надеясь на украинское правосудие. За это время несколько раз поменялись судьи, ведущие это дело, а на последнем судебном заседании присутствовал уже шестой по счету прокурор. Несмотря на частую смену, судьи относились к потерпевшим не очень толерантно. В течение первых судебных слушаний у пострадавших даже не было возможности находиться в зале заседания. Там расположились только судья, прокурор, адвокаты и подсудимые – зал был настолько мал, что для пострадавших места просто не нашлось. И люди, среди которых есть пожилые женщины, были вынуждены стоять в узком коридоре, прислушиваясь к происходящему в самом зале. А к журналистам у судебных заседателей вообще выработалась какая-то фобия. Как только в суд приходили больше трех сотрудников средств массовой информации, заседания тут же откладывались на неопределенное время. О том, что подсудимые не хотели шума в СМИ, четко сказал сам Нифонтов, заявивший представителю одного из телеканаловв: «Откудава вы взяли сведения, что сегодня заседание?   Я, например, не инициировал журналистов». Стоит отметить, что он после задержания провел не очень много времени в СИЗО: буквально на одном из первых заседаний Киевского районного суда было удовлетворено ходатайство Нифонтова и его отпустили под подписку о невыезде с залогом в 20 тысяч гривен. Причиной стало слабое здоровье. Не задержались в СИЗО и остальные подсудимые.

Андрей Нифонтов, которого следствие изначально представило в виде «руководителя и организатора группы», участвовавшего «в совершении преступлений, подыскание дорогостоящих объектов недвижимости для вымогательства», свою вину в грабеже и вымогательстве (ст. 189 ч.1, 189 ч. 4, 186 ч. 5 УК Украины) категорически не признавал, а в хулиганстве (ст. 296 ч.1) – признал полностью. Господин Нифонтов назвал себя предпринимателем, покупавшим на законных основаниях части квартир всех потерпевших,    с целью вложения   средств в недвижимость без какого-либо умысла создания преступной организации. А об угрозах с целью принуждения   потерпевших   продать свою   часть имущества вообще речи идти не может, заявлял подсудимый. Согласно показаниям Нифонтова, это потерпевшие активно   препятствовали   вселению его как законного владельца и всячески мешали ему распоряжаться своей частью собственности.   А жильцов (среди которых, по словам пострадавших, были бомжи, наркоманы, освободившиеся из мест заключения) вселял в свои комнаты «в связи с невозможностью распоряжаться   своей частью собственности». Это при том, что в некоторых случаях так и не удалось установить, какой же именно частью квартиры распоряжались подсудимые, так как эти самые части квартиры в натуре не были выделены. И вообще, по мнению Нифонтова,   потерпевшие оговорили его «в связи с возникшими между ними неприязненными отношениями и с целью завладения его собственностью в рамках   уголовного дела».

Аналогичные показания в судебном заседании дали подсудимые Шмидт и Леляк, которые   свою виновность в совершении преступлений, предусмотренных   статьями 189 ч. 4, 186 ч.5 УК Украины не признали и уточнили, что действительно   безвозмездно   помогали Нифонтову вселяться в свою собственность на законных основаниях.

Суд под председательством Александра Бурлаченко пришел к выводу, что раз все потерпевшие   подтвердили, что подсудимые   предлагали   приобрести их часть квартир, то это опровергает предположение о попытке  подсудимых незаконно завладеть чужим имуществом. Да, за квартиры в центре областного центра предлагали смешные деньги, но ведь эти суммы вполне могли быть реальной стоимостью части квартир с учетом их статуса как коммунального жилья, - решил суд.   А эксперты неправы – они-то определили стоимость частей каждой из указанных квартир, исходя из   рыночной стоимости всей квартиры, как находящейся в собственности   одного владельца, путем простого математического деления общей стоимости каждой из квартир на соответствующую часть, принадлежащую каждому из собственников.

Что касается избиений, подтвержденных результатами судебно-медицинских экспертиз, так ведь   ссоры, скандалы и драки между подсудимыми и потерпевшими возникали из-за неприязненных отношений между подсудимыми и потерпевшими «в связи с незаконным препятствием потерпевших   вселению законных владельцев, а также в связи с препятствием потерпевших в осуществлении пользования совместным имуществом». То есть, потерпевшие еще и виноватыми оказались.

Да, собственно, по эпизодам нанесения   потерпевшим оскорблений и телесных повреждений (что было квалифицировано как хулиганство), пока длился суд, успел истечь срок привлечения к уголовной ответственности. «Вы желаете оправдательный приговор либо прекращения (судебного разбирательства по данным фактам)?», - поинтересовался судья Бурлаченко у Нифонтова, Шмидта и Леляк. «Прекращения», - «пожелали» те.

Не удалось доказать обвинению и факты угроз. Все потерпевшие  за исключением Елены Алабут    отказались продавать свое имущество, а также   отказывались передавать Нифонтову, Шмидту и Леляк ключи от квартир, являющихся их совместной собственностью, препятствовали вселению подсудимых.   Также,   по мнению суда, все потерпевшие могли легко продать   свою часть жилья   любому покупателю   и по любой договорной цене, но не сделали даже попыток для этого.   А раз продать не пытались и ключи не отдавали, значит, не очень-то и опасались, что подсудимые представляют угрозу   их жизни и здоровью, посчитал суд.

При этом показания пострадавших самим судом и в учет-то особо не брались. Почему? Да потому, что Нифонтов, Шмидт и Леляк, сдавая свои части квартир в аренду, противоречили интересам потерпевших, а значит, показания последних не могут оцениваться судом как   объективные «в силу их материальной заинтересованности в результатах   рассмотрения уголовного дела, а также в силу сложившихся между подсудимыми и потерпевшими крайне неприязненных отношений, о чем суд неоднократно убеждался в судебном заседании, исходя из поведения потерпевших». А обвинение в отношении «троицы» об угрозах, высказываемых ими потерпевшим в связи с попыткой   противоправного завладения имуществом, основаны   исключительно на показаниях и предположениях самих потерпевших. Ни один свидетель, допрошенный в судебном заседании,   лично не видел и не слышал таких угроз.

Кроме того, якобы похищенное или поврежденное подсудимыми имущество   объективно не оценено, при этом суд напомнил, что подсудимые и сами являются собственниками этих якобы поврежденных ими сантехники, дверей, газовых плит и так далее. Да и повредить те же унитазы могли не подсудимые, а их квартиранты. Следовательно, какой спрос с Нифонтова, Леляка и Шмидта?

Именно поэтому в части обвинения подсудимых Нифонтова, Шмидта и Леляка в грабеже и вымогательстве (статьи 189 ч. 1, 189 ч. 4 и 186 ч. 5 Уголовного Кодекса Украины) суд полностью оправдал в связи с «отсутствием   события инкриминируемых преступлений».

И «исходя из принципов разумности и справедливости, учитывая тяжесть   причиненных   телесных повреждений, характер моральных   страданий потерпевших в связи   с причинением им телесных повреждений» суд решил взыскать с осужденных Нифонтова, Леляка и Шмидта солидарно в пользу   потерпевшей Ирины Смирновой моральный ущерб в сумме 3 тысячи гривен, потерпевшего Александра Бережного - в сумме 2 тысячи гривен, потерпевшего Сергея Михайлова – 2 тысячи гривен. Иск Тамары Бережной   о возмещении морального и материального ущерба оставлен без возмещения в связи с ее смертью. Всего все потерпевшие заявляли гражданские иски на возмещение морального и материального ущерба на общую сумму более 8 миллионов гривен.

Об оправдательном приговоре потерпевшие узнали из писем, которые прислал им Киевский районный в городе Донецке суд. На вопрос о том, почему они не были приглашены на вынесение приговора, им никто не ответил. Но потерпевшие сдаваться не собираются и уже подали апелляционные жалобы в областной Апелляционный суд. Не согласилась с приговором суда и прокуратура, тоже подавшая апелляцию. Но судя по всему, Нифонтов в своей силе уверен. «Знаете, есть программа «Свидок». Я поговорил, все красиво, а потом он (журналист) перевернул с головы на ноги. Я его по закону накажу. Есть несколько работников СМИ, которые вот такими буквами писали, что мы бандиты… Я пока ничего говорить не буду. Это не окончательное решение, это так… Через время будет апелляция и после апелляции я вам позвоню», - рассказывал он сотрудникам СМИ на последнем судебном заседании.

А пока это дело ожидает очередного судебного витка, у дончан еще есть время подумать о своих отношениях с родственниками и возможности встретиться с героями этой статьи, которые ни в чем не виноваты.

ostro.org