Смерть милиционеров погибших при задержании Дикаева, была бессмысленной, — прокуратура
Под Одессой открыли мемориальный знак в честь погибших при попытке задержания банды Дикаева милиционеров. Дело по обвинению их бывших руководителей направлено в суд, на днях состоится первое заседание
Прошел год со дня трагедии у села Кошары в Одесской области, когда правоохранители пытались задержать вооруженных бандитов. Тогда в схватке с преступниками были убиты два милиционера и ранены четверо. Родные и близкие погибших до сих пор не могут смириться с потерей, а в прокуратуре считают смерть бойцов правопорядка бессмысленной.
«Каждые выходные я продолжаю ждать сына в гости»
Коминтерновского района Одесской области инспектор дорожно-патрульной службы остановил автомобиль «ВАЗ 2110», разыскиваемый по ориентировке на Аслана Дикаева (на фото). Боевик, по данным МВД, совершал заказные убийства. За рулем машины находился сам Дикаев. Он передал инспектору документы и вышел из автомобиля, чтобы открыть багажник. В этот момент сотрудники спецподразделения «Беркут» начали операцию по задержанию. Аслан Дикаев бросил в их сторону две гранаты и открыл огонь из пистолета, а его сообщник, сидевший в машине, поддержал главаря стрельбой из автомата Калашникова. Один из бойцов «Беркута» ранил стрелка. Но третий преступник успел затащить подельника обратно в машину, и все трое скрылись с места происшествия.
В результате перестрелки двое милиционеров —21-летнийбоец «Беркута» Виктор Кожеко и 40-летнийинспектор ГАИ Александр Розмарица — погибли, еще четверо правоохранителей были ранены.
Двумя днями позже, первого октября, преступников обнаружили в частной одесской гостинице «Особняк» по улице Литературной в курортной зоне. Операция по их обезвреживанию продолжалась несколько часов с привлечением значительных сил правоохранительных органов и спецтехники. В результате пятичасового штурма Дикаев и один из его сообщников Хадисов были убиты. Третьему боевику — Шеметенкову — удалось скрыться.
*Пятичасовой штурм правоохранителями одесской частной гостиницы, где скрывалась банда Дикаева, закончился гибелью главаря и одного из его сообщников
Тогда же заговорили об ошибках, допущенных милицейским руководством еще при планировании операции на Николаевской трассе.
— До сих пор каждые выходные жду сына в гости, — вздыхает отец погибшего прапорщика Николай Розмарица. — Но, конечно же, он не придет... Пусть это будет на совести тех, кто разрабатывал операцию.
На церемонии открытия Памятного знака рядом со своими боевыми товарищами еле-еле стоял, опираясь на костыли, 47-летний старший инспектор ГАИ Леонид Балецкий.
— Год назад даже не мог предположить, что наше тогдашнее дежурство закончится вот так, — поделился он с «ФАКТАМИ». — Вместе с Сашей Розмарицей заступили на службу в 18 часов. Вскоре позвонил командир и сказал выдвигаться в сторону Николаевской трассы. Когда мы прибыли, здесь уже дежурили «беркутята» и розыскники из областного главка. Нам объявили, что будем задерживать киллера. Пояснили, что он невооружен, а в машине (марка и номер были известны) вместе с ним едут один или два человека.
Справедливости ради замечу: информация о том, что нам надлежит делать, была очень размытой. Да и нельзя было в открытом поле останавливать авто с преступниками...
Несмотря на явную опасность, мы почему-то совсем не волновались. Наоборот, смеялись — всех веселил Саня Розмарица, шутник и балагур.
Через какое-то время поступил сигнал о том, что нужную нам машину засекли неподалеку, на мосту. Подъезжавший «жигуль» первым заметил Розмарица, он же дал команду, чтобы тот остановился.
«Когда увидел генеральские погоны на человеке, державшем мои носилки, так и ахнул»
— Я подошел со стороны водителя — за рулем, как нас и предупреждали, был Дикаев, — продолжает Леонид Балецкий. — Саша встал с другой стороны, контролируя пассажирские двери, — так полагается по технике безопасности. Я представился, попросил документы. Дикаев был спокоен и уверен в себе. Насколько мне помнится, он даже улыбался. Да и документы у него были в порядке. Я попросил его открыть багажник — ведь операция по захвату должна была начаться, когда водитель выйдет из авто. Дикаев спросил, на каком основании. Я ответил, что проводится операция «Мак-2011», которая действительно тогда проводилась. Он открыл багажник... и в этот момент заметил бегущих бойцов «Беркута». Когда до них оставалось каких-то полтора метра, Дикаев выхватил из куртки гранату и метко бросил ее в наших ребят.
Сначала я даже не понял, что произошло: показалось, что меня просто кто-то ударил в челюсть. Потом уже стало ясно: осколком выбило зубы и разорвало губу. Помню автоматную очередь — из салона машины стрелял пассажир, находившийся на заднем сиденье. Убив Сашу Розмарицу, он выскочил из машины и продолжил палить по лежавшим на земле, а затем направил автомат на меня. Что было потом — не помню, в том числе и то, как я оказался на противоположной стороне дороги...
Автоматная очередь прошила Леониду ногу. Упав в лужу, он какое-то время пролежал в ней, пока один из раненых «беркутовцев» не вытащил его.
— Это счастье, что «скорая» приехала быстро, — говорит жена Леонида Ирина, которая сама работает медсестрой. — Только благодаря оперативности врачей муж выжил — с подобными ранениями и кровопотерей обычно спасти не успевают. Раненых направили в областную клиническую больницу, а потом двоих из них, включая мужа, на самолете спецназначения — в Киев.
— Было такое ощущение, что из нашей транспортировки в больницу устроили показательное шоу, — вспоминает Леонид. — Когда на человеке, державшем мои носилки, я увидел... генеральские погоны, так и ахнул. Были и другие «интересные» моменты. Например, мне в Одессе зашивали губу, и не оказалось нужных ниток. За их неимением воспользовались разноцветными — черными, белыми, зелеными. Когда в Киеве снимали швы, врач смеялся: мол, что это за вышиванка на губе?
Шума тогда было много: о ночной спецоперации говорила вся Украина. Раненых доставили в Киев, госпиталю перечислили деньги на лечение, бойцам вручили награды. (Это сделал министр внутренних дел, который в день похорон двух погибших милиционеров прибыл в Одессу. Тогда же он навестил в больнице раненых). А потом наступило затишье...
Через два месяца Леонид вернулся домой, но спустя неделю у него началось воспаление, поднялась температура. Его положили в местный военный госпиталь. Все последующее лечение было за счет минимального семейного бюджета. Семья Балецких осталась один на один со своей бедой. Говорить об этом Леониду особенно тяжело:
— Я просто оказался никому не нужен, обо мне забыли. Тогда, в Киеве, нас посетил министр, пообещал, что все будет в порядке. Месяца через полтора министра сменили, и... все. С тех пор я очень долго никого из руководства не видел. А ведь так хотелось, чтобы кто-то приехал и хотя бы словом поддержал. Единственные, кто постоянно приезжал, — это сотрудники моего подразделения. Естественно, помогали родные, друзья. Все легло на хрупкие плечи Ирины: перевязки, уколы, заработок, которого никак не хватало на те же медикаменты. А ведь траты предстояли (да и нынче предстоят) немалые: зубопротезирование, операции на развороченном тазобедренном суставе, реабилитация, помощь квалифицированного массажиста и физиотерапевта...
«Всех нас нарочно отправили брать бандитов голыми руками: без оружия, без бронежилетов»
После сюжета по местному телеканалу о бедственном положении ветерана милиции (Балецкий в органах уже много лет, о чем свидетельствует, в частности, медаль «20 лет безупречной службы» на кителе) все же вспомнили вновь назначенные руководители. Сейчас они содействуют семье в вопросах медобслуживания. Вызвался помочь и врач-стоматолог — обеспечивает зубопротезирование.
А вот ходить Леонид учится, по сути, заново. Благо, что уже есть силы выйти на улицу. Вместе с женой — вечерком, вокруг дома, потихонечку. Это занимает минут сорок, иногда больше.
— Минул год, а нормально ходить не могу, — досадует наш герой. — Восемь операций перенес — после той самой «спецоперации» у Кошар, будь она неладна. Сейчас вот на костылях кое-как передвигаюсь. Все же лучше, чем десять месяцев лежать прикованным к кровати...
Понимаете, обидно до глубины души! Ведь та операция по задержанию бандитов изначально была обречена на провал. Никто абсолютно ничего не продумал. Взять хотя бы тот факт, что на улице уже было темно, кругом — поле. Проводить задержание при таких условиях никак нельзя. Это известно мало-мальски грамотному оперативнику. Не говоря уже о том, что всех нас нарочно отправили брать бандитов голыми руками: без оружия, без бронежилетов. Нас заверили, что злоумышленники будут в машине без оружия. В салоне нашего авто бронежилеты были, однако нам приказали их не надевать, чтобы «не привлекать внимания». Итог известен: двое наших убиты, четверо — ранены.
Один из пострадавших, тогдашний командир взвода Евгений Седловский, сейчас работает в учебной части своего же спецподразделения «Беркут», одновременно проходит реабилитацию. У него постепенно, по миллиметру, восстанавливаются нервные ткани на пораженной ноге. Всего же восстановлению подлежит 95 сантиметров!
— То, что случилось тогда на трассе, не вписывается ни в какие рамки, — убежден Евгений. — Ведь все можно было продумать, организовать по-другому. Сейчас же остается только вспоминать с горечью: не каждый день в таких обстоятельствах теряешь ребят.
После окончания расследования уголовного дела в прокуратуре заявили, что происшедшее у села Кошары — итог неправильно спланированной операции. Однако самое страшное в другом: согласно выводам следствия останавливать бандитов тогда и в том месте вообще не было необходимости.
— Попытка задержать на трассе Дикаева и его подельников абсолютна бессмысленна, — комментирует заместитель прокурора Одесской области Александр Кравцов. — Это, можно сказать, самодеятельность тогдашнего руководства одесской областной милиции. Получив ориентировку о том, что бандиты направляются на машине из Крыма в Одессу, решили их брать и направили на трассу людей. Хотя непосредственно в Одессе бандитов дожидались бойцы спецподразделения из другого региона Украины. Такая «гусарская удаль» милицейского начальства дорого обошлась всем.
По выводам следствия, инкриминирующего двум бывшим руководителям одесского милицейского главка (начальнику криминальной милиции Алексею Хлевному и заместителю начальника управления уголовного розыска Андрею Гукасяну) служебную халатность, они не проконтролировали план и само проведение операции. Следователь утверждает, что при поимке бандитов необходимо было четко рассчитать место проведения спецоперации, распределить сотрудников по секторам, рассчитать применение технических средств остановки автомобиля, привлечь снайперские подразделения, обеспечить огневую поддержку — в общем, провести задержание «по науке».
Проблема еще и в том, что местные милицейские руководители даже не знали, кого им приказано задержать: судя по указаниям из Киева, речь шла о рутинной операции, не требующей особой предосторожности. Однако киевские чиновники от милиции, которые фактически дезинформировали одесских коллег, так и не оказались на скамье подсудимых.
Прошел ровно год со дня провала «спецоперации». У погибшего Виктора Кожеко осталась мать, у Александра Розмарицы — жена и две маленькие дочки.
— Накануне рокового задания мужу приснился странный сон — будто волосы на голове стали красного цвета, — вспоминает вдова Анна Розмарица. — А на следующее утро брат Саши Иван, который был его командиром роты, принес мне страшную весть... Я до сих пор не верю, что мужа нет, все время его жду. Дети маленькие, они еще ничего не понимают. Я им говорю, что папа в командировке. Потому что такое ощущение, что он нас не оставил...
По материалам fakty.ua