Преступление без наказания
До последнего заседания суда, где выносился приговор нелюдям, которые зверски изнасиловали и избили ее, Настя не дожила. Она не выдержала прессинга, которому подвергалась на протяжении нескольких лет. И хотя трое из ее обидчиков, которые во время судебного процесса оставались на свободе, в конечном итоге были приговорены к семи годам лишения свободы, еще одного участника этой драмы служители Фемиды по какой-то непонятной причине пожалели. По приговору Деснянского районного суда столицы он был приговорен к 5 годам лишения свободы, но с испытательным сроком в 2 года. То есть он проведет все это время на свободе, и если не совершит ничего противозаконного, судимость будет погашена. Хотя Апелляционный суд Киева оставил приговор в силе, прокуратура подала кассационную жалобу. Определением Верховного суда Украины от 21.06.11 кассационная жалоба прокурора удовлетворена частично, определение Апелляционного суда отменено, а уголовное дело направлено на новое апелляционное рассмотрение.
В подарок брату
Когда читаешь материалы этого уголовного дела, невольно вспоминаешь фильм «Ворошиловский стрелок», где главный герой отстреливал обидчиков своей внучки, которую знакомый парень пригласил на День рождения друга, а там пьяная компания молодых людей ее изнасиловала. Почти так же развивались события и в случае с 17-летней киевской школьницей. Вот только родные Насти не стали чинить самосуд над обидчиками, а доверились отечественному правосудию, которое оказалось настолько гуманным, что тянуло слушание, сколько это было возможно, несколько раз отправляя уголовное дело на доследование. И с каждым его новым возвращением в зал суда девушка вынуждена была переживать снова и снова события той страшной ночи, когда после мучительных издевательств ей удалось сбежать от насильников.
А начиналось все вполне безобидно. 1 сентября 2001 года приятель Андрей Прус пригласил ее вместе пойти на День рождения к своему брату Роману. Празднование этого события происходило на киевской базе отдыха «Мечта». Позднее Настя расскажет следователю, что около девяти часов она отошла от праздничного стола в сторону, а вскоре к ней подошел именинник. Молча взяв ее за руки, потащил в домик, который находился поблизости, где изнасиловал. При этом пригласил в домик еще двоих своих приятелей Александра и Ивана, которые были девочку кулаками по лицу, чтобы сломить ее сопротивление. А чтобы несчастная не лишилась сознания, насильники приводили ее в чувство пощечинами.
Когда все закончилось, полуживая от пережитой боли и страха Настя вышла на улицу, завернувшись в покрывало, поскольку у нее отобрали всю одежду. Увидев на улице Андрея, который и пригласил ее на эту «адскую вечеринку», девочка бросилась к нему за помощью. Молодой человек принялся ее успокаивать, сказал, что все уладится. А потом увел насильно в соседний домик…
К счастью, в ту ночь ей все-таки удалось сбежать, когда Андрей уснул. Завернувшись все в то же покрывало, девочка босиком брела по городу в сторону жилого массива «Троещина». Около трех часов ночи возле Московского моста ее подобрал водитель «Жигулей», который проезжал мимо и просто пожалел девочку.
Сестра потерпевшей, вспоминая события той ночи, потом расскажет следствию и суду, что Настя пришла домой в жутком состоянии. Она была в отчаянии, постоянно плакала. На лице, запястьях, на ногах девочки были многочисленные ссадины и синяки...
С этого момента родные Насти вместе с ней переживут череду многочисленных унижений уже в суде, когда адвокаты начнут соревноваться в мастерстве и упражняться в красноречии, оттачивая свои навыки на свидетелях и потерпевших. Тем более, что подсудимые полностью отрицали свою вину. Лишь Роман Прус рассказал, что действительно вступал в половую связь с потерпевшей, но все происходило по обоюдному согласию. И он, дескать, вообще не подозревал, что Настя несовершеннолетняя.
Но самое печальное в этой ситуации было то, что все четверо подозреваемых находились на подписке о невыезде, а значит, им ничего не мешало напомнить о себе несчастной, запуганной школьнице. При этом они не являлись на допросы к следователю, поэтому в декабре 2001 года он был вынужден вынести постановление о том, что все четверо объявляются в розыск, а досудебное следствие по этому уголовному делу приостанавливается. Но уже в начале января 2002 года расследование возобновляется, а спустя месяц дело направляется в суд.
То, что происходит дальше, назвать иначе, как издевательством над потерпевшей, сложно. Подозреваемые по-прежнему остаются на подписке о невыезде, зато суд постоянно находит «огрехи», якобы допущенные на этапе расследования, и отправляет государственного обвинителя «исправлять ошибки».
На каком-то этапе, видимо, не выдержав морального прессинга, девушка частично меняет свои показания по отношению к одному из обвиняемых. Им оказался Иван С., который вместо себя неожиданно попытался «назначить» на роль подозреваемого еще одного из гостей, который тоже был на Дне рождения Романа Пруса. Но сестра Насти по-прежнему отстаивает те показания, которые давала ранее следователю. Она снова и снова пересказывает суду, что Настя вернулась домой без одежды и в слезах поведала, что ее принудительно раздели насильники. Фамилии этих молодых мужчин девочка назвала сестре в ту же ночь.
Да и результаты многочисленных экспертиз, очные ставки, которые проводились с участием потерпевшей и каждого из обвиняемых, как и иные доказательства, подтверждали причастность всех четверых к совершению этого преступления. Так что версия об иных участниках отпала.
Но и после этого Деснянский районный суд, словно подчиняясь чьей-то «воле свыше», посчитал, что максимальный срок - слишком суровая кара для подсудимых, и назначил им наказание в виде лишения свободы на срок на 5 лет с испытательным сроком на два года. Таким образом, насильники, из-за которых молодая девушка покончила жизнь самоубийством, не отправились в «зону», где с такими «героями» не церемонятся, а остались на свободе. Так сказать,на перевоспитание общества.
Избирательное милосердие
Прокуратуре все-таки удалось в 2005 году в Апелляционном суде отстоять свою позицию и добиться того, чтобы троим из фигурантов этого дела - братьям Прусам и Александру Чернышу - назначили меру наказания в виде лишения свободы на сроки до семи лет. А вот Ивана С. (который около пяти лет находился в розыске) служители Фемиды снова пожалели. И хотя государственный обвинитель настаивал на том, что степень его вины ничуть не меньше, суд решил проявить гуманизм и милосердие по максимуму. 16 июня прошлого года апелляция прокурора и представителя потерпевшей была оставлена без удовлетворения, а приговор Деснянского суда столицы, датированный 25 мая 2004 года, без изменений. Избирая осужденному меру наказания, Апелляционный суд Киева посчитал смягчающим обстоятельством то, что он имеет позитивные характеристики по месту проживания и привлекается к уголовной ответственности впервые. Конечно, не дело журналистов давать оценку профессионалам в области юриспруденции, но возникает вполне закономерный вопрос: почему посадили остальных приятелей Ивана?
Как объяснили МАИР в прокуратуре Киева, из материалов уголовного дела следует, что ни одного из смягчающих наказание обстоятельств, которые бы свидетельствовали о существенном снижении степени тяжести совершенных преступлений и которые предусмотрены ч.1 ст.65 Уголовного кодекса Украины, в деле не установлено. Более того, совершенные осужденным преступления соответственно ст.12 УК Украины относятся к категории особо тяжких и тяжких преступлений, представляют собой большую общественную опасность.
Прокуратура обращает внимание и на тот факт, что Иван С. длительное время находился в розыске, из-за чего в ноябре 2005 года было приостановлено апелляционное производство по этому уголовному делу.
И самое главное. Если доказано, что каждый из этой четверки причастен к групповому изнасилованию несовершеннолетней, к чему какие-то особые условии и исключения по отношению к одному из них? Что такого особенного в том, кто не признал своей вины даже после того, как молодая девушка покончила жизнь самоубийством?
…Когда первый раз слушалось дело Насти в Апелляционном суде, ее родители не пришли. Видимо, они больше не верят в правосудие, которое не смогло или просто не захотело защитить их ребенка.