Права человека: новые тенденции
«Действия новой администрации после выборов свидетельствуют не о намерениях изменить ситуацию к лучшему, а о свертывании даже тех положительных процессов, которые были, и появлении новых тенденций нарушения прав человека. Наблюдалось резкое наступление на гражданские права и политические свободы». Об этом идет речь в ежегодном докладе украинских правозащитных организаций. Активное участие в создании данного обобщения приняли Хельсинкский союз по правам человека и Харьковская правозащитная группа. В целом при подготовке почти 500-страничной книги были использованы материалы более сорока правозащитных организаций. Некоторые выводы, приведенные в обобщении, мы предлагаем вниманию наших читателей.
Нарушений свободы мирных собраний в 2010 году было значительно больше, чем в 2005—2009 годах, вместе взятых. В 2010 году было возобновлено использование административного задержания и осуждения за мирные протесты, не наблюдавшиеся с 2004 года, констатируют правозащитники.
25 марта Кабмин обратился в КГГА с поручением „применить исчерпывающие меры... относительно опережения и недопущения в дальнейшем проведения акций протеста возле помещений администрации президента Украины и Кабинета министров Украины“. Такое поручение является грубым нарушением свободы мирных собраний и ряда статей Конституции. Обычным явлением стало использование милиции в качестве инструмента в борьбе против политических оппонентов и общественности. С конца февраля 2010 года в стране заметно ухудшилась ситуация со свободой выражения взглядов, считают правозащитники.
Наблюдались грубые нарушения права на приватность. Администрация президента ввела незаконный сбор информации о лицах, грубо нарушая Конституцию и только что принятый закон о защите персональных данных. Заместителем главы администрации президента, руководителем Главного управления региональной и кадровой политики С.Скубашевским был прислан циркуляр председателю Совета министров АРК и председателям областных государственных администраций, которым предлагалось до 9 июля 2010 р. „подготовить паспорта районов по состоянию на 1 июля 2010 года (в соответствии с установленным форматом)“ и прислать их по электронной почте. Цель — „получение информации относительно общественно-политической, социально-экономической ситуации в регионах Украины“.
Эти паспорта должны обновляться и присылаться ежеквартально. Паспорт района содержит 11 рубрик, среди которых, в частности, есть и такие: 6. „Политические партии, общественные организации, конфессионные общины“; 9. „Результаты прошедших выборов“; 10. „Руководители района, предприятий, учреждений, организаций, известные и влиятельные люди (те, кто влияют на политическую ситуацию)“ и 11. „Средства коммуникации“.
В рубрике 6 нужно предоставить, кроме перечней конфессионных общин, районных и городских центров партий, общественных организаций, еще и их численность, адреса, а также фамилии, имена и отчества, телефоны, должности и домашние адреса руководителей.
Рубрика 9 содержит результаты всех выборов, начиная с 2004 года, а также данные о фракциях и группах в составе советов, включительно с персональными данными руководителей, данные о влиянии на совет и взаимодействии с председателем совета. В рубрике 10 необходимо указать персональные данные руководителей предприятий, учреждений, организаций и образовательных учреждений района, руководителей сельскохозяйственных и фермерских хозяйств, депутатов советов, председателей, их заместителей и секретарей сельских советов, а также так называемых влиятельных лиц. Среди собираемых данных есть сведения о партийности (политической ориентации) и личной поддержке на выборах президента Украины 2010 года. В рубрике 11 отмечаются подробные данные о телерадиокомпаниях и печатных СМИ, основанных в районе, в частности источники финансирования. Сбор персональной информации проводится, очевидно, с целью обеспечить контроль над политической деятельностью в стране и преимущество правящей партии, отмечают авторы обзора.
Такую же цель ставит перед собой и „Типовое соглашение между соучредителями средства массовой информации и редакцией относительно гарантий независимости редакционной политики“. Оно содержит требование к соучредителям СМИ „публично объявить о поддержке той или иной политической силы на выборах, при этом указав, какую именно политическую силу оно поддерживает, а также средства такой поддержки“, а к редакторам — требование письменно сообщать соучредителям о членстве в партии или общественной организации. Появление одинакового текста соглашения по крайней мере в двух областных центрах, Сумах и Тернополе, позволяет сделать обоснованное предположение, что это соглашение существует не только там, считают правозащитники.
Верховная Рада приняла ряд законопроектов, серьезно нарушающих права человека (например, закон о местных выборах, многие статьи которого не соответствуют общепринятым демократическим нормам), и отвергает концепции и законопроекты, направленные на их защиту. В частности, концепции реформирования судопроизводства, уголовной юстиции, прогрессивный проект Уголовно-процессуального кодекса.
Предложенная президентом судебная реформа, несмотря на значительное количество положительных новелл, нарушает Конституцию и международные стандарты права на справедливый суд и противоречит интересам граждан. Не согласуется с международными стандартами неустановление объективных критериев и конкурса при переводе судей, в том числе при избрании на должность в судах высшего уровня, и сохранение инквизиционной (не соревновательной) процедуры привлечения судей к ответственности, при которой член Высшей квалификационной комиссии судей или Высшего совета юстиции является одновременно и следователем, и обвинителем, и судьей относительно судьи. Не отвечает интересам граждан возможность судебного разбирательства дела без участия лица, которому не было сообщено о заседании, например, по вине почты; существенное сокращение сроков на подачу апелляционной и кассационной жалоб на решение суда; значительное сокращение сроков рассмотрения дел в каждой инстанции до месяца-двух, а в некоторых категориях дел — до 20, 15 или даже пяти дней; лишение права заявить судье отвод, если обстоятельства, являющиеся основанием для этого, стали известны после начала рассмотрения дела.
После принятия Закона „О судоустройстве и статусе судей“ граждане получили быстрое, но несправедливое правосудие от завимых судей, утверждают авторы обобщения.
По информации Верховного суда Украины, в 2009 году рассмотрено 45 100 представлений об избрании меры пресечения в виде взятия под стражу. Из них удовлетворено 39 100 (86,7%). Рассмотрено
4 300 апелляций обвиняемых и их защитников на постановления судей о применении этой меры пресечения, а удовлетворено 1,7% от количества вынесенных местными судами постановлений о взятии под стражу.
Суды также рассмотрели 12 600 представлений о продлении сроков содержания под стражей. Удовлетворено 97%.
Количество лиц, освобожденных из-под стражи по результатам рассмотрения дел, уменьшилось и составляло 6 100, в том числе 3 800 лиц (62,6%) в связи с осуждением лиц к другим видам наказания, не связанных с лишением свободы на определенный срок, 37 лиц — в связи с постановлением относительно лица оправдательного приговора. По результатам рассмотрения уголовных дел в апелляционном порядке было освобождено из-под стражи 511 человек; судом кассационной инстанции — 23 человека. Под залог судами освобождено 150 человек.
Судебная статистика за 2010 год на момент написания обобщения была недоступной. Но первый зампред Государственного департамента по вопросам исполнения наказаний Сергей Сидоренко подчеркнул, что на данное время ситуация с размещением лиц, взятых под стражу, и осужденных чрезвычайно сложная. Динамика последних лет следующая: с января 2009 года по апрель 2010-го численность заключенных выросла более чем на 8 тысяч человек. Сейчас она составляет свыше 40 тысяч, при наличии не более 36,4 тысячи мест в следственных изоляторах при норме площади 2,5 квадратных метра на одного человека.
Значительный рост количества тех, кто содержится в СИЗО, продолжается два с половиной года. По состоянию на 1 января 2008 г. в СИЗО содержалось 32 110 человек ( за год до этого — 32 619). За 2009 год это число выросло на 3 882 человека (+11,4%). За следующих полгода 2010-го — еще более чем на 5%. Сохранение темпов до конца года может дать свыше 10% роста за год. Увеличение за два с половиной года составляло +24,6% относительно уровня по состоянию на
1 января 2008 г.
Вместе с тем принципиальных изменений в регулировании задержания и содержания под стражей в контексте уголовного преследования не произошло, констатируют правозащитники. Проект нового Уголовно-процессуального кодекса Украины, одобренный Нацкомиссией по укреплению демократии и утверждению верховенства права еще в 2008 году, до сих пор не попал в парламент.
Широко используется правоохранительными органами едва ли не в каждом уголовном деле незарегистрированное (неформальное) задержание. К этой проблеме отечественные правозащитные организации неоднократно привлекали внимание Комитета ООН против пыток, Европейского комитета по вопросам предотвращения пыток или нечеловеческому или унижающему достоинство поведению или наказанию. Традиционными для Украины также являются проблемы административного ареста с целью уголовного преследования; отсутствие обоснования в решениях о содержании под стражей; отсутствие в решении о содержании под стражей указания срока действия такой меры; необоснованно продолжительное содержание под стражей.
По данным Государственной пенитенциарной службы Украины, по состоянию на 1 января 2011 года в местах лишения свободы в 184 учреждениях находилось 154 027 человек. Это на 5,24% больше, чем в 2009-м, и на 2,81% больше, чем в 2008 году. На протяжении всего 2010 года впервые за последние семь лет наблюдается незначительная тенденция роста количества осужденных — на 1051 человека (+0,97%).
В учреждениях пенитенциарной службы содержатся более 6,5 тысяч человек, осужденных за преступления небольшой тяжести; свыше 40 тысяч человек, осужденных за преступления средней тяжести; 6,9 тыс. женщин; свыше шести тысяч осужденных, больных туберкулезом, и около шести тысяч заключенных, больных ВИЧ/СПИДом.
Численность пожизненно заключенных лиц выросла на 90 человек и составляет 1696 человек, из них 17 женщин. В общем, за последние три года рост числа пожизненно заключенных составлял +12,9%.
Еще 12 марта 1999 года указом президента Украины №248/99 департамент вывели из временного подчинения МВД. Но, как уже неоднократно отмечали правозащитники, условий для реального подчинения департамента Министерству юстиции Украины так и не создали.
Указом президента Украины №1085/2010 от 9 декабря 2010 года „Об оптимизации системы центральных органов власти“ была создана Государственная пенитенциарная служба путем реорганизации Государственного департамента Украины по вопросам исполнения наказаний. Комментируя этот указ, президент подчеркнул, что в названии пенитенциарной службы не должно быть даже упоминания о подчинении этого ведомства военизированной структуре, что будет содействовать образованию гражданского ведомства, соответствующего требованиям общества. К сожалению, в действительности философия государственной политики системы исполнения наказаний остается неизменной и имеет очевидные карательные признаки, утверждают авторы обобщения. А вновь назначенные руководители, которые проводят кадровую политику пенитенциарной службы, вызывают обеспокоенность в связи с созданием условий для еще большей закрытости этой системы от общественного контроля. И, как и во времена подчинения системы исполнения наказаний МВД, карательный репрессивный механизм направлен на унижение чести и достоинства осужденных, уничтожение любых проявлений личности, использование рабской силы и невозможности применить какие-либо законные средства для возобновления своих нарушенных прав и свобод.
21 января 2010 года парламент принял законопроект о внесении изменений в Уголовно-процессуальный и Уголовно-исполнительный кодексы Украины относительно обеспечения защиты прав осужденных в учреждениях исполнения наказаний. Ими предусмотрено, в частности, снятие ограничений на количество получения посылок и передач для осужденных, на телефонные разговоры (с 1 января 2012 года), вводятся некоторые уступки для заключенных пожизненно. Заключенные получат право беспрепятственно состоять в переписке с адвокатами, без перлюстрации администрацией учреждения.
Вместе с тем новая редакция ч. 3 ст. 121 УИК предусматривает, что с неработающих осужденных (за некоторыми исключениями) стоимость питания, одежды, обуви, белья, коммунально-бытовых и других предоставленных услуг удерживается из средств, находящихся на лицевых счетах. В случае отсутствия у осужденного средств на лицевом счете исправительная колония имеет право предъявить ему иск в суд относительно возмещения указанных средств.
Со вступлением в силу закона, администрация учреждений получит право взимать с помощью исков в суд стоимость содержания в колонии со всех неработающих осужденных. При этом не имеет значения, обеспечивает ли учреждение (государство) возможность осужденным зарабатывать средства или нет, хочет лицо работать или нет. (Вместе с тем труд — это право осужденного, а не обязанность.) Платить за пребывание в колонии придется всем, утверждают правозащитники. С осужденных, у которых нет работы, но есть средства на лицевых счетах (например, полученные от родственников), можно будет удерживать стоимость пребывания в колонии. Сейчас за беспомощность государства, которое за 18 лет не создало рабочих мест в этих учреждениях, будут расплачиваться зэки.
Правозащитники утверждают, что в течение 2010 года значительно увеличилось количество нарушений прав человека со стороны Министерства внутренних дел. Участились сообщения о пытках и других формах незаконного насилия, к которым прибегают работники органов внутренних дел, иногда с летальными последствиями.
Так, в течение года было около 50 сообщений о смерти в милиции (в 2009 году — 21 сообщение). В соответствии с мониторингом, проведенным Харьковским институтом социальных исследований и Харьковской правозащитной группой, оценочное количество людей, пострадавших в 2010 году от незаконного насилия в милиции, составляло 780—790 тысяч (в 2009 году — 604 тыс.).
По мнению исследователей, это непосредственно связано с ошибочной и непрофессиональной ориентацией руководства МВД на такой показатель работы, как количество лиц, привлеченных к уголовной ответственности, о чем министр Могилев заявил 9 июля в телеинтервью. „Это еще хуже, чем оценивать работу по проценту раскрытых преступлений, как было до 2005 года, поскольку приведет к вынужденной массовой фальсификации показателей с целью показать хорошую работу и получить надбавки и премии. Не отсюда ли взялось повышение зарегистрированных преступлений на 30% за первые шесть месяцев 2010 года? Можно уверенно прогнозировать, что этот количественный показатель будет увеличиваться за счет мелких преступлений, а организаторы и заказчики преступлений серьезных, наркоторговцы и руководители организованных преступных группировок будут оставаться на свободе“, — отмечают правозащитники.
„Средствами массовой информации только областного и национального уровня было обнародовано свыше 350 критических публикаций относительно нарушений свободы мирных собраний со стороны органов внутренних дел за первые 100 дней нового руководства МВД. Характер и масштаб этих нарушений не оставляет сомнений, что незаконные действия милиции осуществлялись по приказу руководства МВД. И нам очень жаль работников ОВД, которых вынуждают совершать незаконные действия. Это и вмешательство с целью воспрепятствовать принятию участия в мирных собраниях, и предоставление преимущества одной из сторон во время их проведения, и безосновательное прекращение мирных собраний и задержание их участников, и противоправное нереагирование работников милиции на столкновения, возникающие между оппонентами, и чрезмерное применение силы и специальных средств против участников мирных акций. Примеров можно привести очень много. Вынуждены констатировать, что выбранный новым руководством МВД путь относительно свободы мирных собраний ориентирован на развитие преимущественно репрессивных мер.
Министр внутренних дел Анатолий Могилев часто говорит о правах человека. Он даже сказал, что „...в отношении каждого нарушения прав человека мы будем проводить жесточайшее расследование“. Но нарушение прав человека со стороны работников органов внутренних дел возникают прежде всего из-за некоторых указаний министра.
В изданном Харьковской правозащитной группой докладе „100 дней нового руководства МВД“ убедительно доказано, что не менее 60% фактов изъятий оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ регулярно фальсифицируется. Имитация показателей борьбы с незаконным оборотом запрещенных предметов только создает видимость улучшения работы.
Все, что делается в МВД, ориентировано на систему показателей. Она провоцирует нарушение прав человека и фальсификацию. Милиционерам приходится работать на показатели, а если ты их не выполнишь — это будет означать, что плохо работаешь: не будет ни доплат, ни премий и так далее. Это заставляет милицию „дорисовывать“ показатели, работать не для дела, а для отчетности.
Сущность проведенных за последние несколько месяцев „реформистских“ мероприятий не оставляет иллюзий и четко демонстрирует: милиции не нравится общественная активность, и она намерена существенным образом ее ограничить. Приходится также констатировать, что публично провозглашенные МВД тезисы о необходимости сотрудничества с общественностью не имеют практического воплощения и остаются только популистскими лозунгами“, — отмечают правозащитники.
Вместе с тем в докладе констатируется: „массовые нарушения прав самих работников милиции, которые полностью зависят от руководства, часто вынуждены работать по 10—14 часов без возмещения, получая совсем небольшую зарплату. В МВД часты случаи нарушения трудовых прав работников, когда им незаконно уменьшают заработную плату, сокращают без учета норм Кодекса о труде, иногда просто незаконно увольняют. На этом фоне при том, что в десятках районных управлений МВД нет даже нормальных туалетов, и работники (мужчины) вынуждены пользоваться ближайшими кафе и магазинами (а например, в Октябрьском районном отделении МВД в Запорожье туалета вообще нет), недавняя история с закупкой дорогих автомобилей для руководства МВД выглядит особенно неприлично.
С учетом этих реалий, руководство МВД должно коренным образом изменить свое отношение к сотрудничеству с общественностью и правам человека, перестать их нарушать, отказаться от показателей работы, которые только стимулируют незаконное насилие и имитацию борьбы с преступностью. А если оно на это не способно, его нужно заменить“, — считают правозащитники.
„После президентских выборов 2010 года новая администрация постепенно перешла к политическим преследованиям своих оппонентов и критиков... Правовому и правозащитному сообществам необходимо выработать определение категорий „узник совести“, „политический узник“, „преследование по политическим мотивам“. При этом будем опираться на опыт Международной амнистии и советского правозащитного движения 60—80-х годов, определивших указанные понятия, получившие дальнейшее развитие в многочисленных документах Совета Европы, ОБСЕ и других международных организаций“, — подытоживают правозащитники.
„Обобщая международно-правовую практику, учитывая украинские социально-политические реалии и опыт советского и, в частности, украинского правозащитного движения“, они предлагают такие определения.
Преследование лица имеет политические мотивы, если действия государственных органов и их должностных и служебных лиц вызваны:
а) нелегитимными соображениями общественно-политического характера; б) действиями преследуемого лица по защите прав, свобод и законных интересов граждан.
Политическим узником правозащитники предлагают считать каждого заключенного, в уголовном или административном преследовании которого существенным образом значительную и достоверно определенную роль играют политические мотивы власти, — и только такого заключенного. (Определение принадлежит известному российскому правозащитнику, первому омбудсмену РФ Сергею Ковалеву.) При этом не имеет значения, только ли политические причины побуждали к действию, которое инкриминируется как преступление или правонарушение. Значение имеет только наличие политического интереса власти в результате дела.
Политическая мотивация в судопроизводстве может вызывать процессуальные и материальные нарушения, такие как:
— элементы фальсификации в обвинении;
— необоснованно жестокие меры пресечения или наказания;
— неправосудные приговоры или решения об административных правонарушениях;
— тенденциозность суда в оценке доказательной силы доводов защиты и обвинения;
— разнообразные ограничения возможности защищать себя;
— произвол в выборе доказательств, игнорирование очевидных фактов;
— применение несоответствующих содеянному норм права;
— выборочный (дискриминационный) характер судебного преследования, по сравнению с аналогичными случаями других лиц.
Конечно, можно утверждать, что такой „арсенал“ правоохранительные органы используют далеко не только против политически „неблагонадежных“ граждан.
Кроме дискриминации по политическим мотивам тех, кого власть считает своими оппонентами, она иногда прибегает к преследованию своих приверженцев или исполнителей собственных репрессивных решений — вследствие внутренних споров или чтобы замаскировать избирательность репрессий. Такие преследования также имеют политические мотивы и так же недопустимы, считают правозащитники.
Узником совести предлагают считать лицо, лишенное свободы на заведомо неправовых, с точки зрения международных стандартов, основаниях или по безосновательному обвинению в связи с: убеждениями или их публичным выражением, общественной или политической деятельностью ненасильственного характера, не содержащей требований дискриминировать кого-либо; поиском, хранением и распространением открытой или общественно важной информации; отказом по убеждениям или по религиозным соображениям от несения военной службы или от участия в насильственных действиях.
При этом узниками совести не считаются люди, прибегающие к насилию или пропагандирующие насилие и вражду.
Для сравнения приведем определение Международной амнистии: узник совести — это человек, лишенный свободы исключительно за то, что мирно высказывал свои политические, религиозные или научные взгляды. Так определил это понятие в начале
1960-х годов основатель Международной амнистии, британский юрист и правозащитник Питер Бененсон.
Преследования могут, в определенном смысле, опираться на закон. Когда против лица возбуждают уголовное дело (или его права ограничивают в связи с возбуждением уголовного дела по факту совершения преступления), или против лица безосновательно применяют меры принуждения медицинского характера, обвиняют в совершении административного правонарушения, или лицо становится объектом исков в порядке гражданского или хозяйственного судопроизводства.
Преследование может быть полностью незаконным. Речь идет, например, о запугивании во время профилактических разговоров; угрозе увольнения с работы или из учебного заведения; незаконных действиях правоохранительных органов (избиение; незаконный сбор информации о лице; незаконная слежка, задержание и обыски и т.п.); препятствовании распространению информации; принуждении к вступлению в определенную политическую партию и т.п. Для квалификации таких действий, как политического преследования, не имеет значения, считают правозащитники, осуществляются они государственными должностными лицами или же другими людьми при „молчаливом согласии“ государства на это.
Исходя из вышеизложенного, правозащитники пришли к выводу, что сейчас узников совести в Украине нет. Вместе с тем лиц, незаконно преследуемых по политическим мотивам, немало. Это участники протестных мероприятий, которых запугивают разными способами, иногда прибегая к насилию; журналисты и общественные активисты, с которыми работники МВД и СБУ проводили профилактические беседы или относительно которых осуществляли демонстративную слежку; работники бюджетных учреждений, которых под угрозой увольнения с работы вынуждают к членству в партиях, участию в митингах и т.п.
По мнению правозащитников, „к политическим преследованиям относятся уголовные дела против участников предпринимательского Майдана, членов „Тризуба“ и ВО „Свобода“, бывших высоких должностных лиц — Юрия Луценко и Евгения Корнийчука. Все обвиняемые по этим уголовным делам, лишенные свободы, являются политическими узниками. Этот вывод следует из анализа решений об избрании меры пресечения и обстоятельств этих арестов. Политическим узником был бывший министр экономики Богдан Данилишин, получивший политический приют в Чехии. С высокой долей уверенности к политическим преследованиям можно причислить также дела Валерия Иващенко, Игоря Диденко, Анатолия Макаренко и других бывших членов правительства, лишенных свободы во время следствия.
Неопровержимую политическую подоплеку имеет возобновление старых уголовных дел против членов УНА—УНСО относительно событий 9 марта 2001 года (все обвиняемые уже отбыли наказание, кроме нардепа Андрея Шкиля) и руководителя секретариата меджлиса крымскотатарского народа Заира Смедляева. Его обвинили в участии в массовых волнениях и сопротивлении работникам правоохранительных органов во время митинга крымских татар 22 июня 2006 года.
Политическими преследованиями были также решения судов в Харькове об административных арестах и штрафах протестующих против вырубки деревьев в центральном парке в мае — июне 2010 г. по ст. 185 КУпАП — якобы за злостное неподчинение законному распоряжению милиции. При этом двух молодых харьковчан, заключенных на 15 суток, Международная амнистия признала узниками совести — впервые за последние шесть лет в Украине (единственный такой случай за 20 лет независимости был в 2004 г.).
Практически всех общественных активистов, получивших административные наказания по статьям 185
и/или 185-1 КУпАП (нарушение порядка организации мирного собрания) после проведения мирного собрания, можно априори считать жертвами политических преследований. Для уверенности каждый такой случай надо рассмотреть в отдельности“.
Часто применяют такую технологию: преследуются люди, не являющиеся оппонентами власти, но аффилированные с ними с точки зрения власти. Например, лица, которые, по мнению власти, могут предоставлять (предоставляют или предоставляли) финансовую, организационную или техническую поддержку оппонентам. Иногда людей также преследуют для того, чтобы получить информацию и основания для прессинга „нужного“ лица. Тогда масштаб преследований становится более широким. Поэтому трудно определить саму политическую подоплеку, поскольку связи преследования с политическими взглядами жертвы может вообще не быть, но опосредствованно она связана с политическими взглядами „нужного“ лица и намерениями его преследовать. Примерами могут служить события вокруг экс-премьер-министра Юлии Тимошенко и действующего председателя Верховного суда Украины Василия Онопенко.
Кстати, предположение, что лицо является „политическим узником“, должно быть подтверждено prіma facie („первичными“) доказательствами. Вслед за этим государству,
которое применяет лишение свободы, надо доказывать, что заключение полностью соответствует требованиям ЕКПЧ, как они интерпретируются Европейским судом по правам человека, по сути дела, что требования пропорциональности и недискриминации были соблюдены и что лишение свободы было результатом справедливого процессуального рассмотрения.
Очевидно, тот факт, что сейчас правозащитники исследуют значение терминов „политический заключенный“ и «политические преследования», обращаясь к архивам времен СССР, — показательная примета времени...