Очередной позор СБУ

Когда в декабре 2014 года в центре Киева поймали 31-летнюю приезжую из Луганска с 3 кг взрывчатки, телезрители перекрестились: «Фуух… Слава Богу, есть еще орлы в СБУ – умеют работать». Наверняка, кто-то из «комитетчиков» получил поощрение за то, что «вычислил» террористку из «ЛНР», завербованную офицером «ГРУ Генштаба РФ». «Силам безопасности удалось разоблачить «смертницу», предотвратив ужасную трагедию – теракт на Майдане! Если бы взрывное устройство сработало, диаметр разлета осколков составил бы 500 метров», — щекотала нервы обывателям пресс-служба Валентина Наливайченко.
В реальности же произошло следующее: один «ненастоящий полковник» (некий русский под псевдонимом Константин Мартынов) влюбил в себя уставшую от одиночества дуреху, снабдил ее сумкой якобы с тротилом и проводил на рейсовый автобус Луганск-Киев…
Многое вызывало недоумение сразу после ареста Анастасии Коваленко, о котором с подачи СБУ протрубили все телеканалы. С дамской сумкой, которая, по информации пресс-службы, могла сдетонировать просто при открывании, не опытная в этих делах (ранее не судимая, не привлекавшаяся) луганчанка пересекла несколько блокпостов – как «ЛНРовских», так и украинских. Кстати, именно «дело Коваленко» стало предлогом для введения пропускной системы в АТО, которая до перехода на электронные рельсы успела озолотить немало силовиков.
О «своих действиях, которые были осознаны и понятны», блондинка Настя не смогла рассказать без шпаргалки. Покрытая синяками, задержанная прочла признание с листа в зловещем духе режиссуры телеофицеров из путинского «Лайфньюза»:

Она собиралась «принести неудобства укропам» где-то возле Дома профсоюзов. «Нас интересовала улица и люди, которые там соберутся, а если на улице никого не будет, я должна дальше работать в местах массового скопления людей», — призналась «шахидка». Но, не обнаружив на Майдане «достаточного» (?) количества людей, почему-то побрела в место менее людное — к театру им. Франко. Там-то – на лавочке напротив театра — силовики и обезвредили «смертницу», держащую в руках… Нет, не проводки взрывного устройства, спрятанного в сумке. А какао в пластиковом стаканчике, купленном в мобильной кофейне.
Доставив страшный груз к себе на ул. Владимирскую, силовики взорвали сумку просто во дворе (тут вспомним о 500 метрах, описанных пресс-службой). Что, однако, не привело к последствиям более разрушительным, чем вылетевшие стекла в окнах первого этажа.
Следы побоев, которые пресс-служба СБУ объяснила игрой света и тени, были заметны даже не специалистам. А к первой встрече Коваленко с судьей 19 декабря фиолетовые круги под глазами стали больше, лицо отекло, а руки почернели от гематом. «Что с вашим внешним видом?», — не удержалась судья и назначила экспертизу. А СМЭ зафиксировала 16 ударов тупым предметом.
Сама Анастасия Коваленко в интервью «ОРД» рассказала шокирующие детали. Публикуя их, мы делаем скидку на то, что каждый заключенный стремится обелить себя, рассказывая подчас и небылицы. Но в данном случае рассказчик – не рецидивист и не представитель зэковской «отрицаловки», а обычная женщина. По профессии повариха, по жизни – одинокая мать.
В Луганске у Коваленко остались десятилетний сын и онкобольная мама. До ареста, по словам ее друзей, Коваленко была проукраински настроена. Она не была активисткой, не имеет связей в «ЛНР». Друзья и родственники утверждают, что в декабре 2014-го Настя уехала в Киев в поисках работы. Перед новым годом ей назначили собеседование в одном киевском ресторане.
«Я сидела на лавочке, когда шестеро сотрудников СБУ заломали руки, надели мешок на голову, бросили в машину и увезли. Там стали с пристрастием допрашивать. Спрашивали насчет моего парня Константина, с которым я встречалась три месяца. Потом позвали каких-то военных. Они были в бронежилетах, с ножами и автоматами. Били меня прикладами, резали волосы, резали пальцы. Брали за волосы и били головой о стены. Били об стол. Три раза мне вызывали «скорую». Медики обезболивали и уезжали. Боль была адская. Без адвоката и без следователя со мной «работали» (так они это называли) 30 часов», — рассказала обвиняемая в терроризме.
Коваленко утверждает, что признания, которые она прочла на камеру, были написаны под диктовку.
«Чтобы снять это видео, вызвали девочку с косметичкой, и она меня подкрасила, припудрила. Я сначала говорила, что писать ничего не стану, но следователь пригрозил: «Хочешь, чтобы они вернулись?» (про военных). Там на третьем этаже в СБУ есть длинный коридор. Меня толкнули на колени двое военных, взяли за волосы, и протащили по всему коридору. Люди выглядывали из кабинетов на крики и смотрели. Среди них были и девушки, но никто не заступился. Когда мне вызвали «скорую» в третий раз, врачи отказались меня смотреть – настаивали на срочной госпитализации. Благодаря им, я попала в госпиталь. На правой ноге у меня осталась «ямка» от удара. После того как обратилась к омбудсмену Валерии Лутковской, обнаружили компрессионный перелом позвоночника».
О своем «кураторе» Коваленко рассказывает так: «Мы познакомились на рынке – я торговала, он покупал (пришлось стать за прилавок, когда началась война, и ресторан, где я работала, закрылся). Я влюбилась. Константин говорил, что сам из Луганска, а его родители родом с западной Украины. Трудно осознавать, что тебя использовали, но это факт. С работой в Луганске становилось туго, но я не хотела расставаться с Константином. Советовалась: ехать на собеседование в Киев или нет. Константин поддержал: «Конечно, ехать». Тут как раз родители забрали к себе сына, и я решила – махну на пару дней, пока ребенок у бабушки. За день до отъезда Константин попросил: «Передашь знакомым сумку?». «Естественно, передам». Дал черный пакет полиэтиленовый, внутри лежала сумка. Что в ней – я не стала заглядывать. Теперь моя мама говорит: «Зря не заглянула». В Киеве переночевала у знакомого. С Константином была все время на связи. Он сказал: «На Майдане есть ресторан, рядом с домом Профсоюзов, который горел. Ты поезжай туда, там постой на улице, к тебе подойдет мой друг». Сажусь в такси, еду на Крещатик. Константин объясняет, как найти то место, а я ищу, и не нахожу. Хожу туда-сюда. Он обещает перезвонить – не перезванивает. Я решила перекусить. Прошлась к театру. Купила какао, села на лавку. Снова набираю Константина, он говорит: «Я перезвоню», и в ту же секунду на меня набрасываются».
Было бы логично поинтересоваться личностью таинственного Константина, который чуть было не совершил теракт, и может направить в Киев еще не одну дамочку с «бомбой». Но СБУшники ограничились исполнительницей. Похоже, даже не пытались раскрутить клубок. Хотя могли бы отследить по телефону перемещение «грушника», выяснить его дополнительные контакты, использовать свою агентуру в «ЛНР»…
Вместо этого уже 20 месяцев сидит луганская дурочка. И, как уверен ее защитник Александр Кудинов – сидит без оснований. Доказательств ее причастности к терроризму, как утверждает Кудинов, нет. Нет даже доказательств того, что в сумке у Коваленко была взрывчатка…
«Несмотря на пытки, Настя так и не признала свою вину, — Кудинов уверен, что из Коваленко «слепили» террористку. - Она бы об этом даже подумать не могла. Ее подставил парень, с которым она была в близких отношениях. И, который, судя по всему, является участником спецоперации. Как только на нее надели наручники, «Константин» исчез».
Кудинов подозревает, что «бомба на Майдане» — спецоперация не российских, а украинских силовиков, мотив которых: нужда в резонансных делах и громких успехах, которыми они похвастать не могут.
«Некто дал ей нечто и попросил это нечто передать в Киеве кому-то, — делится своими рассуждениями защитник. - С этим нечто она перемещалась по Киеву и ее задержали. Это нечто эксперты посчитали необходимым не вскрывать, не досматривать… А просто взяли и взорвали во дворе СБУ каким-то количеством тротила. Каким именно? Количество заложенного тротила теперь узнать невозможно. И был ли там тротил, кроме того, которое заложили сами СБУшники, взрывая сумку? В обвинение ложатся материалы прослушки, где кто-то говорит о Насте в третьем лице – говорит о том, что она должна совершить теракт. Непосредственно по телефону она сама никаких указаний не получала, и намерений совершать теракт не высказывала. Никаких других «доказательств» (кроме сумки с чем-то, и чьих-то разговоров о ней) попросту нет. Организатора теракта, который находится в Луганске, даже по биллингу не пробивали. Телефон «грушника» сразу отключился, и больше он в деле не фигурирует! А теперь представьте, что какому-то работнику СБУ необходимо сделать показатель работы. Для этого ему достаточно дать своему агенту задание найти человека, который выполнит невинную просьбу. Которому скажут: «Присядь на лавочку, к тебе подойдут». Жертвой такого «дела» может стать любой человек, в том числе и вы, и я».
Александр Кудинов взялся за дело Коваленко после того, как застрелили ее бывшего адвоката. Как известно, изуродованное тело Юрия Грабовского нашли 25 марта в лесу недалеко от Жашкова (Черкасская область). Перед смертью его пытали — обожгли конечности и лицо, на ногу надели муляж браслета со взрывчаткой. После пропажи адвоката, убийцы писали посты на его странице в ФБ с его мобильного устройства, и записали предсмертное видео, на котором он обязался «прекратить оказывать правовую помощь ГРУшнику Александру Александрову». Хотя защищать россиянина адвоката Грабовского назначила держава (выбор сделала автоматическая система распределения адвокатов).
Сейчас, по словам Анатолия Матиоса, дело об убийстве адвоката, окончено. Военная прокуратура считает, что 19-летний студент Максим Чмилев и 26-летний организатор вечеринок и фитнес-модель Артем Яковенко совершили убийство ради денег (которые один из них снимал с карточек Грабовского). При этом главный военный прокурор на что-то намекает: «Убийство было «тщательно спланировано и хорошо профинансировано спецслужбами РФ», а один из задержанных подозреваемых использовал для совершения убийства документы сотрудника СБУ (якобы фальшивые).
Друзья и коллеги убитого адвоката считают, что это могли сделать украинские спецслужбы, которые следили за Грабовским и его помощницей. Сам адвокат опасался, что его могут подставить. «Непонятно, когда из дому пропали два пистолета, свитер и запасной мобильник, с которым езжу незапланированно за границу. Я так понимаю – ожидаем где-то труп с огнестрельным из моего ствола, мой свитер и визитка», — написал Грабовский коллеге менее, чем за месяц до смерти.
Александр Кудинов (в прошлом – работник милиции и известный в Донецке борец с произволом правоохранительных органов) уверен, что убийство Грабовского выполнено не дилетантами. И полагает, что дело об убийстве Грабовского может оказаться такой же подставой, как и дело Коваленко.
Так называемое АТО открыло почти безграничные возможности для фантазеров из СБУ, желающих оправдать затраты на свое содержание, и — то ли ленящихся, то ли не умеющих по-настоящему бороться с терроризмом. Достаточно вспомнить трагикомичную историю строителя из Ташкента Карата Мухамадова. Этого человека в 2014 году черниговские СБУшники «уговорили» подписать самооговор, в котором он предстал поборником «русской весны», и потом отправили на обмен под видом «ДНРовца». Когда Мухамадов попал в Донецк, не совсем понимая, где находится, он наивно рассказал, что был на Майдане и является его сторонником. За что теперь уже «ДНРовцы» швырнули Мухамадова, как говорят в Донецке – на подвал. Один год и месяц по вине украинской спецслужбы человек, не совершавший никаких преступлений, провел в застенках у боевиков (по иронии судьбы — в здании Донецкого СБУ). После чего его обменяли повторно — только, уже как «укропа» вместе с другими украинскими военнопленными.
Александр Кудинов был в числе волонтеров, которые участвовали в освобождении пленных, и, случайно узнав о Мухамадове, боролся за его освобождение. Спасая ташкентца, Кудинов публично обвинил СБУ в фабрикации уголовных дел, после чего один из представителей СБУ в присутствии свидетеля пообещал его застрелить.
«Такая ситуация в мире называется «полицейская провокация». Чтобы лишний раз не рисковать на задержании реальных и подготовленных диверсантов, создается мнимая доказательная база (видимость преступления) для обвинения ничего не подозревающего человека. Никто никакого наказания не понес за совершенное преступление в отношении Карата. И я думаю, что по делам СБУ, которые вел Грабовский, он вполне мог узнать что-то такое, что составляет угрозу для чьей-то карьеры. Если вы располагаете информацией о людях, которые фальсифицируют уголовные дела, вы попадаете в группу тех, чье проживание на этом свете не желательно. Иногда такие «нежелательные» пропадают без вести, и такие преступления либо не раскрываются, либо виновные в их совершении назначаются…», — говорит Александр Кудинов.

По материалам: ord-ua.com