О простоте сложных материй

Предвижу гневные возгласы многих из тех, кто считает себя экономистами, а некоторые даже заслуженными, если скажу, что экономические принципы, на которые они опирались всю свою жизнь, являются морально устаревшими и даже ложными.

Но сначала обо всем по порядку.

Многие экономисты смотрят на экономику как на набор статистических показателей. Неко­то­рые из них считают себя крупными специалистами только потому, что владеют большими массивами цифровой информации у себя в голове и умело, с проникновенным выражением лица знатока тайн Вселенной, изрекают с экранов телевизоров курсы валют или стоимость акций какой-то фирмы на какой-то бирже, засоряя сознание большинства украинцев всевозможным информационным мусором. При этом отвлекают их от главного — от ответа на вопрос, почему они в большинстве своем не в состоянии жить лучше?
Владение информацией создает иллюзию знания истины. Это главная проблема многих, в том числе тех, кто считает себя «заслуженными».

В парламенте, правительстве, магазине или в городском троллейбусе редко встретишь человека, не разбирающегося в экономике. Никто не рассуждает в троллейбусе или в Верховной Раде о проблемах физики или химии, но каждый знает, как нужно управлять экономикой. Воль­ное или невольное ежедневное получение экономической информации из разных источников создает иллюзию знания экономики. И, что характерно: чем выше уровень владения информацией, тем, как правило, выше степень экономической иллюзии. Так начинается экономика надутых щек и мыльных пузырей.
Экономика — это не индексы биржевых котировок, во что свято верят те, кто гордо причисляет себя к финансистам. Все намного проще и сложнее: экономика — это способ удовлетворения обществом своих материальных потребностей. Потребности формируются в человеческом сознании и являются следствием человеческих ценностей. То, что имеет ценность, — в том и есть потребность. Нельзя прийти к нужному пониманию экономических процессов без осознания ценностных основ общества, его моральных принципов и правил. Биржевые котировки и динамика валютного курса — это только пена на поверхности реки, характеризующая мутность воды и наличие порогов и отмелей, но не дающая информации ни о длине реки, ни о ее глубине. Чтобы понять масштаб экономических процессов, глубину, скорость и направленность их протекания, нужно подняться к истокам, опуститься на дно и проследовать к устью. Я начну с истоков, с того, что мы называем ценностями.

Ценности формируются ок­ружающей информационной волной и, прежде всего, общест­венными нормами, принципами, традициями, моралью. Все эти нормы и правила в конкретный исторический момент считались истинами, основами реальности до тех пор, пока в них была вера. Для человеческого общества, как я покажу далее, практически во все исторические периоды истиной была очередная иллюзия, в которою человечество искренне верило. Соответственно, ложные истины формируют ложные ценности, ложные ценности — ложные потребности, ложные потребности — ложный способ их удовлетворения, то есть экономику. Поэтому можно ли найти правду там, где все основано на лжи? Там может быть только версия правды.

Иллюзии всегда были нормой жизни человеческого общества. Вспомним историю. Вна­чале Земля была плоская. И те, кто осмеливался утверждать, что она имеет форму шара, воспринимались честным «моральным» обществом как лжецы и забрасывались камнями. Когда Земля в сознании большинства стала все-таки шарообразной, Солнце вокруг нее наматывало круги, и те, кто утверждал обратное, честным и моральным обществом назывались лжецами, и порядочные люди сжигали лжецов на кострах. Позже честные люди сжигали на кострах лжецов, утверждавших, что Вселенная состоит из множества миров. Прошло время, и честные люди искренне поверили в победу коммунизма и создание Рая на Земле в отдельно взятой стране. Те, кто сомневался, считались лжецами, и их отправляли в лагеря. Таким образом, если мы посмотрим на историю человечества укрупненно, то для него истины как таковой никогда не существовало, а в качестве правды воспринималась иллюзия, в которую человечество верило в определенный промежуток времени своего существования. Характерно, что практически всех тех единиц, выступавших против существующей в их времени версии правды, честное и моральное, «правильно» мыслящее общество считало людьми лживыми, аморальными и ненормальными. Но именно эти ненормальные люди и двигали человечество вперед. Если бы в среде «нормальных» людей, поступающих правильно, не появлялись время от времени такие ненормальные, как Сократ, Платон, Галилей, Джордано Бру­но, идущие против норм общественной жизни и воли большинства, то человечество до сих пор бы лазало по веткам и сшибало бананы. Отсюда вывод: именно вызов единиц правилам большинства обеспечивал прогресс человечества.

Если окружающая украинца ценностная система Общества потребления является очередной иллюзией, вера в которую сделала эту иллюзию единственной истиной для современного человека, то какие претензии могут быть к экономике? Экономика — это всегда производная от человеческого мировоззрения, системы ценностей. Чистая экономика только в муравейнике у муравьев, которые живут инстинктами и не способны к творческим мыслительным процессам по созданию иллюзий.

Экономика и религия: диалектика парадокса, или Почему христианское общество создало сатанинскую экономическую модель?

Как я показывал в своих предыдущих статьях «Люди-тени» и «Общество потребления как национальная трагедия Украи­ны», в обществе двойной морали основной культурной традицией становится лицемерие. Именно оно определяет форму правильного поведения любого члена этого общества.

Между фактическими моральными принципами, культурными традициями, религией и экономикой существует очень тесная прямая взаимосвязь.

Экономика, акцентирую еще раз, — это способ удовлетворения обществом своих материальных потребностей. С учетом того, что наше украинское общество, по подавляющему большинству верующих, христианское, соответственно, оно должно было бы для удовлетворения своих материальных потребностей сформировать и христианскую экономическую модель. То есть построить экономику, функционирующую на христианских принципах добра, любви к ближнему своему, честности и справедливости.

Соответственно, в такой экономике должно быть справедливое распределение добавленной стоимости между работодателем и работником, честная конкуренция, заботливое отношение производителя к потребителю и наоборот, отсутствие видов бизнеса, основанных на культивации греха и порока (наркоторговля, проституция и производство кол­басы из протухших костей с крысиными хвостиками).

Однако вместо христианской модели мы имеем принципиально противоположную экономику, функционирующую на принципах алчности, зависти, подлости, несправедливости, нечестности, то есть на антихристианских, сатанинских принципах зла.

Ос­новной фактический антихрис­тианский принцип бизнеса: если не ешь ты, значит, едят тебя!

Возникает парадоксальный вопрос: почему христианское общество создало сатанинскую экономическую модель? Попробуем найти ответ.

Я берусь утверждать, что в нашей стране много верующих во Христа, но нет христиан. Вспомним основные принципы его жизни. Христос призывал не славить его, а следовать за ним, своей жизнью повторять его путь. Христос был практик, а не теоретик. И христиане, которые шли за ним и рядом с ним, были практиками. Иуда тоже был верующим во Христа. Но он был христианином-теоретиком. Его практикой была жизнь члена того, как известно, разлагающегося общества, представителем которого он был. Предательство за 30 сребреников своего учителя, жажда наживы и торгашеский характер — вот практика верующего во Христа Иуды.

Христос демонстрировал силу духа и презирал силу золота, материальное богатство. И он, и те, кто шел за ним, Петр или Матфей, другие апостолы, не носили дорогих одежд, расшитых золотом, как те многие, кто сегодня считает себя их последователями. Но за простотой одежды истинных последователей Христа скрывалось их внутреннее величие. Что скрывается за дорогими одеждами сегодняшних верующих? Презирают ли они материальное богатство так же, как презирал его Христос? Или они «презирают» его так, как Иуда? Много ли в нашем христианском обществе людей, чья жизнь, подобно жизни Иисуса, есть вызовом злу, несправедливости, лжи, предательству, нравственной деградации? Много ли из них тех, кто не боится видеть зло? Кто не может мириться с ним, как не мог Иисус Христос? Можно верить во Христа, но жить жизнью Иуды.

Что же изменилось за две тысячи лет? Как и в дохристианские времена, основными движущими силами человечества остались так называемые сатанинские мотивы: алчность, зависть, лицемерие, тщеславие, ложь, подлость, предательство, и, как и в языческие времена, но теперь уже толпы христиан поклоняются золотому тельцу.
Если бы сегодня случилось второе пришествие и Иисус Христос начал бы проповедовать теперь уже христианам то, что он проповедовал язычникам две тысячи лет назад, демонстрировать свое презрение к алчным и накопленному ими богатству, осуждать тех, кто словно проворные мартышки по головам друг друга карабкаются к вершинам власти, или осуждать церковнослужителей, сверкающих золотыми цепями и перстнями, разъезжаю­щих на «мерседесах» и освящаю­щих словно храмы торговые цент­ры, то его распяли бы заново. Но теперь Иисуса Христа распяли бы христиане. Впрочем, они, как и тогда, прослезились бы и сказали, что это им во спасение.

Сегодня мы наблюдаем исторический момент падения Запад­ной цивилизации и восход цивилизации Восточной. Но этого, воз­можно, не произошло бы, ес­ли б вместо лицемерия в сознании большинства западноевропейцев и славян была действительно вера.
Соответственно, экономическая модель, созданная нашим обществом, не парадокс, а зеркальное и закономерное отражение не декларируемой, а фактической общественной морали. Морали тотального лицемерия.

Курс реформ. Верной ли дорогой идете, товарищи?

Два года назад, на заре новой власти, президентом была озвучена масштабная для современной Украины цель, о которой сейчас не принято вспоминать — за десять лет войти в двадцатку наиболее экономически развитых стран мира. Мало кто тогда верил в достижимость данной цели, а сегодня и тех почти не осталось. Хотя цель-то вполне достижимая.

Ключевая проблема нашей страны в аспекте целеполагания все годы независимости заключалась в том, что цели провозг­лашались грандиозные, а способы их достижения выбирались посредственные. И никто даже не задумывался, что для достиже­ния неординарных целей нужны неординарные методы! Прин­ци­пи­ально новая цель требует прин­ципиально новых, нетрадиционных подходов к ее достижению.

Что сегодня нам мешает вой­ти в большую двадцатку? Струк­ту­ра национального производст­ва! Физически и морально устаревшая, технологически отсталая, сверхэнергоемкая, низкорентабельная, не позволяющая обеспечить положительное торговое сальдо в международной торговле.

Что должно быть ключевой задачей реформ? Как можно быст­рее поменять структуру национального производства с существующей на высокотехнологичную, высокорентабельную, экспортоориентированную.

Что для этого нужно сделать? Кардинально изменить направление внутринациональных инвестиционных потоков и существенно увеличить скорость протекания экономических процессов в стране.

Как это сделать? Прямое государственное инвестирование в создание точек роста новой национальной производственной базы и форсированное формирование условий для предпринимательского бума посредством тотальной дебюрократизации и дерегламентации предпринимательской деятельности, реальной защиты свободной конкуренции, радикального упрощения налоговой системы и запуска пенсионной реформы, снимающей налоговую нагрузку в виде непомерных начислений на заработную плату в пенсионный и другие социальные фонды.

Что сделано? Проведен ряд реформ, которые принципиально ничего не изменили в том порядке вещей, который существовал до их проведения. Очевидно, что стратегическая цель — попасть в «большую двадцатку» — находится в диалектическом противоречии со стратегическими и тактическими инструментами ее достижения, что делает последнее невозможным. Поэтому об этой це­ли вспоминают все меньше и реже.

Вероятно, данная ситуация связана с методологической инер­ционностью мышления тех, кто в разные годы новейшей ис­тории нашей страны ставил грандиозные цели и через непродолжительное время успешно о них забывал, отчаявшись найти способ их достижения. Инерци­онность мышления связана с трагическим и крайне вредным заблуждением, которое зафиксировано как первостепенная истина во всех учебниках по экономике, а именно, что главные экономические факторы — труд, земля и капитал. Все приведенные выше ресурсы — воз­обновляемые. Но почему-то из поля зрения большинства экономистов напрочь выпал такой важнейший невозобновляемый фактор, как время. Можно нанять новых сотрудников, провес­ти рекультивацию почвы, купить новое оборудование, но нельзя вернуть время! Только представьте себе, что будет, если все экономические процессы в стране ускорят­ся в два раза? Это при­ведет к удвоению ВВП, следовательно, отпадет необходимость в повыше­нии пенсионного возраста, введении новых налогов, государству не придется проводить приватизацию стратегических предприятий для наполнения бюджета. Но почему-то об этом никто из рефор­­маторов даже не задумывается.

Я убежден, что Украина в очень короткие сроки могла бы войти не только в двадцатку, но и стать страной №1 в мире по доходам на душу населения. В этом нет никакой фантастики, и такая задача вполне выполнима. Все зависит от скорости экономических процессов. Представьте себе, что экономика — это поезд, на котором вы едете. Его можно разогнать на разную скорость. Можно проехать 100 км за 20 часов со скоростью 5 км/ч, а можно за два часа со скоростью 50 км/ч. Одно и то же расстояние можно проехать за разное время. Точно так же одно и то же количество денег можно заработать за разное время. Все зависит от скорости движения поезда или от экономической скорос­ти — количества денег, зарабатываемых национальной экономикой в единицу времени. При этом крайне важно, чтобы эти деньги зарабатывались на внешних рынках! Нужно четко понимать, что в условиях отрицательного торгового сальдо, как в ситуации с нашей страной, рост богатства одних граждан возможен только за счет снижения уровня жизни других. Если ускорить экономические процессы при консервации существующий структуры национальной экономики с ее отрицательным торговым сальдо, то расслоение украинского общества на тысячи богатых и миллионы бедных будет происходить еще быстрее.

Отмечу, что современная экономическая модель Украины далека от совершенства точно так же, как и экономические модели стран Запада. Моделей национальных экономических систем существует бесконечное множество, и совершенствованию любой из принятых к реализации нет предела. Экономическая модель — это, прежде всего, инструмент достижения стратегической, долгосрочной экономической цели, которую общество ставит перед собой. Недостижи­мость цели войти в «большую двадцатку», или, что более весомо, стать экономикой №1, ограничена преимущественно человеческим сознанием, интеллектом, но не природой. Если в определенных головах нет знания, как этого достичь, то это не значит, что этого нельзя достичь в принципе.

Я не вижу никаких объективных причин, не позволяющих существенно повысить скорость экономических процессов в стране и заложить точки роста новой экспортоориентированной производственной базы. Назовите мне хоть одну объективную, природную причину, по которой в Украине нельзя запустить предпринимательский бум? Вы их не найдете. Их просто нет. Все причины носят субъективный характер.
Страна все двадцать лет независимости ставит для себя цели в одном направлении, а для их достижения начинает идти в совершенно другую сторону. Логически я это объяснить не могу. Мистика.

О шоу-бизнесе, спорте и интеллектуальном прорыве

Когда смотришь наше телевидение, такое чувство, что вся Украина сошла с ума и пустилась в бесконечный хоровод, футбол и мордобой. Песни со звездами, героические битвы резиновыми подушками, танцы со звездами, танцы без звезд, но толпами, битвы экстрасенсов и сплошные таланты, которыми, как и черноземами, так богата украинская земля. И все это в коктейле с футболом, боксом и, в перспективе, хоккеем и баскетболом. Пропа­ганды шоу-бизнеса и спорта — тьма, пропаганды интеллекта — ноль! Страна ярких звезд, великих спортсменов и тусклых мозгов.

К чему приводит такая информационная волна? К девальвации интеллекта в сознании всего общества! Зачем напрягать мозги, когда можно на одном из «талантливых» шоу лбом расшибить кирпич и получить за это приз? Прибыльно, весело и задорно. Зачем школьнику думать о каких-то сложных материях в физике, зная, что как физик он будет получать не больше дворника? То ли дело направить всю энергию на занятия футболом или боксом. Миллионные гонорары! А к чему пропагандировать интеллект? Выучатся дети на химиков, физиков и биологов, и что дальше? А работа-то только двор­никами и продавцами. Мож­но, конечно, пойти работать учителями в школу, но все равно на зарплату дворника. Зачем парить мозги?

Проблема в том, что в стране нет интеллектоемких производств, а те, что есть, основаны на репродуктивном и алгоритмическом, физическом и интеллектуальном труде. Соответственно, вместо того, чтобы готовить вундеркиндов без места работы, лучше пусть они, как пел Высоцкий, «попляшут, попоют, а потом…». Потом те, кто не стал поп-звез­дой, «потыкаются, помыкаются» в поисках места работы, где можно было бы применить свой талант, и если не устроятся балалаечниками в какой-нибудь кабак, то для официантов место всегда найдется.

В стране с морально и физически устаревшей производственной базой, обеспечивающей свою конкурентоспособность на мировом рынке только за счет дешевой рабочей силы, нужно как можно больше этой самой дешевой рабочей силы, причем особо ни о чем не задумывающейся.

Критерием счастья даже не в сознании, а в подсознании большинства украинцев должно стать наличие работы «не хуже, чем у дру­гих», и возможность взвизгнуть на звездном шоу или взреветь и погнать волну на стадионе.

Если пропагандировать интеллект, люди начнут изучать разные науки, умнеть; не находя возможности реализовать свои знания в рамках существующей экономической модели, станут задаваться вопросами «Что делать?» и «Кто виноват?». Тем самым, внося в карнавальную общественную жизнь элемент недовольства, будут мешать своими вопросами всеобщему благоденствию. Луч­ше, чтобы таких людей было поменьше. Так спокойнее.

В мировой истории за последние тысячу лет нет ни одного примера, чтобы хоть какая-то страна достигла своего экономического благополучия на спорте и шоу-бизнесе. Зато есть масса примеров, когда именно благодаря интеллектуальному прорыву стал возможен прорыв экономический.

Совершенно не случайно Япо­ния, США, Южная Корея, многие страны Западной Европы уже как минимум пятьдесят лет целенаправленно пропагандируют интеллект через свои коммуникационные ресурсы. Масса программ, фильмов и даже мульт­фильмов популяризируют прямо или косвенно интеллектуальные достижения и важность науки. Например, американский юмористический сериал «Теория большого взрыва», в котором физика пропагандируется как модная, веселая и интересная наука. Бизнес этих стран строится не на силовых приемах, а на интеллектуальных достижениях.

Последние двадцать лет Ки­тай и Индия возвели пропаганду интеллекта чуть ли не в ранг государственной политики. И не случайно, так как свой сегодняшний и завтрашний экономичес­кий успех эти страны связывают, прежде всего, с интеллектоемкими, высокотехнологичными производствами и научными открытиями.

Характерно, что Китай, страна, в которой сегодня химики получают в десять раз больше, чем дворники, уделяет огромное внимание пропаганде интеллекта и мизерное, по сравнению с первым, — пропаганде спорта, а реалити-шоу вообще находятся на грани запрета на центральных телеканалах. В результате Китай на последней, олимпиаде занял первое мес­то в мире по количеству наград, в том числе золотых, а Украина, где, наоборот, огромное внимание уделяется пропаганде спорта и мизерное — пропаганде интеллекта, продемонстрировала крайне посредст­венные спортивные результаты. Интересным и многое объясняющим является тот факт, что боксерские поединки и реклама водки давно слились на наших те­леэкранах воедино, красочно раскрывая исторический образ сла­вянина — нажраться, и в морду!

Япония, где в средствах массовой информации большое внимание уделяется пропаганде интеллекта и ничтожно малое — пропаганде спорта, демонстрирует самую высокую в мире продолжительность жизни, а японское общество считается чуть ли не образцом здорового образа жизни, что лишний раз подтверждает: только благополучное общество, живущее в достатке, способно обеспечить себе высокий уровень медицинских услуг, здоровый образ жизни и высокую ее продолжительность.

Опыт передовых стран говорит о том, что пропаганда интеллекта — куда более действенный фактор мотивации здорового образа жизни.

Индия сделала свой экономический прорыв, завоевав достойное место на мировых рынках биотехнологий и информационных продуктов, на интеллектуаль­ном капитале. Уникаль­ность производственной базы, основанной на интеллектуальном капитале в том, что она не требует значительных инвестиций в материальные объекты. Многие, например, программные продукты, мож­но создавать сидя дома за ком­пьютером. И Украина в сжатые сроки могла бы создать принципиально другую производст­венную базу, если бы отказалась от иллюзии своей индустриально-аграрной исторической миссии в мировой экономике. Наша сверхэнергоемкая, физически и морально устаревшая индустриальная производственная база как известный чемодан, который и нести тяжело, и выбросить жалко.

Поэтому больше танцев и веселья! Главное, не задумываться, что наши дети могут превратиться в дешевую рабочую силу для Китая и лишиться «счастливого» будущего быть дешевой рабочей силой для отечественного «эффективного» собственника.

О теории альтернативной стоимости, кредитах, недвижимости и инфраструктурных проектах

Долгожданный 2012 год. Да, имеются еще в природе те, кто верит, что футбольный чемпионат ЕВРО-2012 обеспечит экономический взлет нашей стране! Для государства, которое живет в мире экономических иллюзий все годы своей независимости, это нормально. Так же нормально, как и вера многих до 2008 го­да, что если в мире разразится экономический кризис, то Украи­ну он не зацепит. Понятное дело почему: у нас и уникальное географическое положение, и черно­земы, и народ очень талантливый и мудрый. Соответственно, струк­­турные сдвиги в мировой экономике, нас особо не касаются.

Нас не касается и теория альтернативной стоимости независимо от того, есть она в экономической науке или нет. Смысл теории очень простой и я объясню его на пирожках: если вы купили за пять гривен пирожок, то за эти же пять гривен вы уже не сможете купить мороженое. Мороженое и есть альтернативная стоимость пирожка.

Или, например, Родина отправила после окончания университета парня, микробиолога, в армию и потратила на его содержание 50 тыс. грн. Но если бы он не пошел в армию, а остался работать в научной лаборатории, и за это время нашел лекарство от СПИДа, на продаже которого страна заработала бы миллиарды долларов, то альтернативные затраты для Родины на его содержа­ние — это не 50 тыс. грн., а потерянные миллиарды долларов от неправильно использованной возможности.

Но кто думает об альтернативной стоимости и потерянных возможностях, когда страна живет по правилам медленного коллективного самоубийства?

Если вы тратите 16 млрд. долл. на подготовку и проведение Евро-2012, то вы уже на эти деньги не построите, к примеру, четыре крупнейших по мировым меркам фармацевтических гиганта, способных зарабатывать миллиарды на высокорентабельном и постоянно растущем (даже в период мирового кризиса!) мировом фармацевтическом рынке. На эти же деньги вы могли бы полностью обновить техническую базу вузов, ведущих подготовку специалистов по информационным технологиям и, к примеру, захватить весомую долю на быстрорастущем многомиллиардном рынке программных продуктов и даже стать лидером рыночной ниши компьютерных игр. На эти же деньги можно было бы радикально обновить медицинскую базу, существенно усилить качест­во подготовки специалистов и захватить весомую долю на высокорентабельном мировом рынке медицинских услуг.

А можно запустить массу так называемых инфраструктурных проектов, связанных с подготовкой Евро-2012: построить новые стадионы, аэропорты, дороги, гостиницы в предположении, что это хоть как-то повлияет на национальную конкурентоспособность на мировом рынке. Конеч­но, повлияет. Я в этом не сомневаюсь. Только далеко не так, как это многие себе представляют.

Отдельная хвала нашим экономистам-практикам, которые всегда с недоверием и даже некоторой долей презрения относились к кабинетной экономичес­кой науке, и знают экономку не как я, теоретик, а как ее вообще лучше не знать. Одно из трагических заблуждений таких экономистов — вера в то, что чем больше кредитных программ, тем лучше для экономики. И особая вера — в ипотечное кредитование как безусловное благо.

Я думаю, все помнят строительный бум 2002—2008 годов, ставший возможным благодаря широкому развороту ипотечных кредитных программ. Я помню просветленные лица наших экономистов, которые на различных бизнес-форумах рассказывали, какое счастье для страны несет развитие строительной отрасли. И сейчас таких немало. Это было глубочайшим заблуждением, результат которого — крайне пагубное для национальной экономики распределение инвестиционных потоков. Вместо того чтобы вкладывать деньги в создание новой производственной экспортоориентированной базы и зарабатывать деньги на мировых рынках, обеспечивая тем самым положительный торговый баланс, колоссальные денежные ресурсы, причем преимущественно заемные, направлялись на массовое строительство объектов недвижимости. Все это убивало и без того низкую конкурентоспособность национальной экономики на мировых рынках. Вместо того чтобы сначала создать новые средства производства, деньги пускались на потребление.
Особая «благодарность» экономистам, ратующим за полезность для страны потребительс­кого кредитования, основанная на заблуждении, что потребительс­кие кредитные программы, стимулируя внутренний рынок, несут благо для национальной экономики. Для украинской экономики они всегда несли и несут зло. Почему? У нас рынок товаров промышленного назначения конечного спроса, тех, под которые берутся потребительские кредиты, более чем на 80% представлен импортными товарами. Тор­го­вое сальдо — отрицательное. Мы занимаем за рубежом деньги, покупаем за эти деньги зарубежные товары. Таким образом возвращаем деньги за пределы Украины и остаемся при этом должны. В таких условиях страна не может покрывать свои текущие расходы своими текущими некредитными доходами, поэтому постоянно вынуждена занимать деньги.

За годы независимости Ук­раи­на благодаря мудрым решениям ее лучших умов превратилась в хронического должника, кредитного наркомана. И Европе, и США, и Китаю выгодно давать нашей стране кредиты. Так они финансово обеспечивают спрос на свои товары. Главное, чтобы кредитные деньги направлялись куда угодно, только не в строительство новых экспортоориентированных производств. Наи­более эфемерная сфера — стабилизация финансовой системы. Нет ни денег, ни предприятий. Инвестиции в мыльные пузыри.

В 2008 году, как только начался мировой экономический кризис, я призывал наших экономистов-практиков от госу­дарственной власти полностью запретить как минимум на три года все ипотечное и потребительское кредитование. Но кто меня, теоретика, слушал?
Послевоенная Франция, пока не создала новую производственную базу, искусственно сдерживала потребительское и ипотечное кредитование для того, чтобы национальные и заемные денежные ресурсы были направлены на создание этой самой новой производственной базы. То есть сначала зарабатываем деньги, потом на них гуляем. Мы же предпочитаем сначала на чужие деньги гульнуть, а потом надеемся на авось. Поэтому все двадцать лет независимости с авоськой по миру и ходим.

Послесловие. Год Дракона: заря великой битвы
Возвращаемся к истокам.

В основе экономической модели, которую общество выбирает сознательно или выстраивает интуитивно, всегда лежит фактическая система ценностей этого общества. Евгений Шварц в своей знаменитой пьесе «Дра­кон» под драконом понимал человеческое мировоззрение, систему ценностей. «Дракон вывихнул вашу душу, отравил кровь и затуманил зрение, — так он говорил устами рыцаря Лан­целота о системе ценностей трусливых, подленьких и завистливых жителей городка, погрязших во лжи и тотальном лицемерии. — Дракон в каждом из вас!».

2012 год для украинца пройдет под знаком того же дракона, что и 2011, 2010, 2009, 2008 и все предыдущие годы нашей новейшей истории. Но к концу этого года нигилизм, этот великий отрицатель, в пятый раз за годы независимости, еще громче, чем раньше постучит в глухую дверь сознания украинца.

Апатия и сменяющий ее перманентный нигилизм все двадцать лет независимости расчищали поле человеческого сознания для засорения его различными ценностными сорняками. Но это происходит не только потому, что на сознание украинца действует мощнейшая информационная волна философии маркетинга, культивирующая ценности общества потребления. Но, прежде всего, потому, что этим ценностям нет никакой убедительной, реальной и понятной простому человеку аксиологической альтернативы. Нет тех зерен, которые были бы посеяны в головах украинцев, когда эти головы были способны их принять. Нет того меча, которым можно было бы сражаться с драконом.
Политика больших воз­мож­нос­тей и малых дел, господствующая в Украине с первых лет ее независимости, всегда сводилась к мелким и ничтожным, с позиции истории, целям — борьбе за власть ради власти. Ввиду того, что так называемая элита — плоть и кровь от порождающего ее слепого, легко поддающегося различным манипуляциям общества, не знающего и не понимающего, куда идти, вопрос «Что мы строим?» в нашей стране стал вечным, основным и риторическим. А, как говорил Ан­ней Сенека, «для корабля, который не знает, куда плыть, нет попутного ветра».

В то время, когда общество периодически, во время очередного приступа нигилизма, проявляло готовность к тому, чтобы впитать в себя, как губка, новую, четкую, вдохновляющую, масштабную мировоззренческую концепцию, ему рожденные этим же обществом кумиры в очередной раз давали не зерна новых ценностей, призванных прорасти могучими дубами в человеческом сознании, а какие-то микроскопические в масштабах истории цели и ценности: «стабильность», «порядок», «бандитам — тюрьмы», «Евровидение», «чистые руки, которые не крали», «Евро-2012». Даже такая цель-ценность, как «вступить в Евросоюз», о которой уже с десяток лет как стая сорок галдит на каждом углу большинство наших политиков, что она есть в масштабах истории? Ну, предположим, вступили мы сегодня в Евросоюз, а завтра что? Новая Греция?

Горе Украины в том, что гора все время рождает мышь, когда нужно рождать великанов.

Для того чтобы стать способным рождать великие цели и создавать монументальные ценности, украинец должен сбросить с себя оковы ничтожных добродетелей: мелочную осмотрительность, муравьиную суетливость, жалкое самодовольство.

Дракон — это самоуничтожаю­щее мировоззрение каждого из нас, каждого украинца. Но и рыцарь, новое мировоззрение, новая система ценностей, спит в каждом потомке великих предков.

Только тогда, когда украинец сам в себе убьет дракона и посмотрит на окружающую дейст­вительность не через маленький мирок хуторянина, чья хата с краю, а через линзу всей истории человечества, его жизнь преобразится. Чтобы жить по-другому, нужно научиться мыслить по-другому. Но это будет уже другой год, другое время.

По материалам zn.ua