Минимальная стоимость места народного депутата $150 тыс., — Айвазовская

В преддверии объявления Центризбиркомом Украины официальной даты старта парламентской предвыборной кампании "Дело" попросило координатора избирательных программ Гражданской сети ОПОРА Ольгу Айвазовскую рассказать о том, какой же будет эта кампания, чего ждать от кандидатов и партий.

Это вторая часть интервью, в ней речь идет о новых трендах в политике, смешанной системе выборов, о сборе денег и о том, сколько стоит стать депутатом.

Первую часть, в которой речь, кроме прочего, идет о бесчестных политтехнологиях, о давлении на ОПОРУ и о веб-камерах на избирательных участках, читайте здесь.

Ольга, есть мнение, что у избирателей на этих выборах будут популярны те же лозунги, что и на предыдущих. Хотя, казалось бы, та же тема статуса языка, по данным социологов, людям уже порядком надоела. Так изменились настроения людей или нет?

Смотря с какими выборами сравнивать. Если с парламентскими 2007 года, то настроения людей изменились очень значительно — уже другой градус восприятия выборов, другая явка, другое отношение к самому избирательному процессу. Можно говорить и серьезном разочаровании вообще в институте выборов.

Вообще уровень доверия людей к тому, что их выбор как-то решит судьбу страны, очень невысок, около 50%. Получается, что половина людей, которые придут на выборы, уверены, что их голос ничего не решает. А значит, такому человеку, который не интересуется ситуацией, программой, будет легко продать свой голос.

Избиратели с высшим образованием, думающие люди, часто из-за неверия в силу своего голоса вообще не приходят на участки, чем только стимулируют то, что результат выборов формируют другие слои населения, которые могут отдать предпочтения кому-то за деньги, за дешевые обещания и так далее.

В украинской политике все чаще стали звучать имена людей, которые не создают партии и даже обещают не идти на выборы. Они создают общественные движения. Это такой новый тренд?

Скорее всего, политики стали учить социологию и увидели падение рейтинга партии как института. А для того чтобы быть в политике, нужна, значит, какая-то другая форма. К церкви не примкнете, хотя доверие к ней традиционно очень высокое. Вы не СМИ. По большому счету, общественные движения — единственный оставшийся вариант.

Да, тенденция есть, но она не нова. Вспомним того же Юрия Луценко, "Народный Рух Украины", это все было, есть и будет. Вопрос в том, насколько это псевдодвижения, псевдогражданские проекты. Я как представитель общественной организации эти явления оцениваю очень негативно. Есть третий сектор, он не должен быть политическим. То есть или вы хотите во власть, или это общественное движение. Нельзя смешивать вещи, которые своей сутью не совпадают. В Украине же это часто именно политические проекты под видом общественных.

Но зачем это политикам, в чем тогда выгода? Будут потом на основе движения создавать партию?

Само движение не конвертируется в партию, это явление очень редкое. Но политик, который возглавляет "движение-проект", условно так это назовем, всегда может это условное, часто искусственное движение использовать. Например, за вами никогда не выйдет 10 тысяч человек, но у вас ведь есть формально движение и на телевидении вы можете заявлять, что 10 тысяч выйдут обязательно. Это определенный вес в политическом обществе, на который и работает это "движение-проект".

Я к таким вещам отношусь скептически. Мне кажется, что это симуляция и самообман. Хотя есть примеры, когда политики довольно успешно конвертировали общественные движения в собственную карьеру.

Что вы скажите о новом законе о выборах, новой, смешанной системе?

Реформа избирательного законодательства вообще так названа условно. Потому что в плане содержания оно не улучшилось. Реформа должна была бы закончиться сменой избирательной системы не в сторону смешанной, а в сторону системы открытых списков, о которой все говорят и которую все хвалят.

Это была бы фактически "партийная мажоритарка", если так можно выразиться. Конфигураций такой системы много. Но условно это система, при которой избиратель голосует не просто за партию, а за человека в списке. И также могут быть внепартийные списки из самовыдвиженцев. Это дает возможность возникновения внутрипартийной конкуренции. То есть не так, что люди за партию проголосуют, а вы заранее себе купили место в первой десятке списка и уверены, что в Раду пройдете. Открытые списки не дают возможности углублять этот эффект политической коррупции, которая закрепилась у нас с момента закрытия списков.

У мажоритарной системы, к сожалению, очень много стратегических недостатков. Она не дает возможности в наших украинских реалиях должным образом работать парламенту. Политическая коррупция, "тушки", переходы из одной фракции в другую, все это мы видели, знаем. Открытые списки позволили бы обеспечить, так его назовем, природный качественный отбор в рамках одной политической силы, в одном округе.

Много говорили о том, что ЦИК разделил предвыборные округа нелогично и "под определенных кандидатов". У вас такие мысли появлялись?

Условно закон никто не нарушал. Хотя, кстати, ранее, перед выборами по смешанной системе, которые уже проходили в Украине, требований к процессу формирования округов было куда больше. Сейчас есть несколько прецедентов, когда была разделена на разные округа зона компактного проживания нацменьшинства, хотя делать этого нельзя. Но тут странно, потому что партии власти, например, было бы выгодно как раз, чтобы эту зону проживания не делили... Есть еще примеры, где нарушена логика. ЦИК все это как-то объясняет, но как по мне, то из всех этих ситуаций можно было бы найти более логичный выход.

Мы зафиксировали случаи, когда предвыборные кампании кандидатов начинались строго в границах округов, которые были по факту созданы только через месяцы после начала этих кампаний. Получается, что некоторые кандидаты заранее очень хорошо знали, какими будут границы будущих округов…

То есть можно говорить о том, что на формирование округов повлияли интересы отдельных политиков?

Я бы ответила так, что по факту территориальное размещение некоторых округов действительно будет либо содействовать, либо мешать избирательной кампании отдельных кандидатов. Но фактов, доказательств, что нарезка округов производилась под кого-то, нет.

Можно ли ожидать, что в Раду, за счет той же мажоритарки, придет много новых людей?

Серьезные кампании кандидатов-мажоритарщиков будут стоить им в среднем от $150 тыс. до $7 млн. Это люди, которые намерены победить. И когда в таком контексте спрашивают, изменится ли "лицо парламента", отвечать сложно. Ресурсы некоторые кандидаты вкладывают огромные. Имея сейчас рейтинг 0, через 5 месяцев они могут обеспечить себе победу за счет большого количества "или". То есть, например, были ли конкуренция на округе, был ли админресурс, был ли доступ к избирателям, продали ли те 10% людей, которые готовы это сделать, свой голос или нет?

Обновление парламента будет, но будет ли оно качественным, еще говорить очень рано. К сожалению, порядок сумм, которые будут вкладываться в выборы, колоссальный. И найти источники этого финансирования практически невозможно. У нас просто нет в хорошем смысле контроля за тратами кандидата на выборах. И считать это должны не общественность или конкурент, а третья сторона. И такие структуры в мире есть.

Вообще в мире очень распространена практика, когда кандидаты собирают деньги с избирателей в виде пожертвований, даже с лоббистов. Есть сайты, на которых все эти данные открываются. Например, в США у каждого кандидата открыт реестр материальных вливаний в его кампанию, и пожертвование не может превышать $500 от одного инвестора. Однако можно собрать по $10, но с огромного числа людей, и таким образом у вас получится шикарная кампания.

Кстати, эта технология, фандрайзинг, когда деньги на выборы кандидаты собирают с людей, есть и в Украине в той или иной мере. Как вы оцениваете перспективы этой системы?

Я уверена, что перспектива у нее есть. Брать деньги нужно, даже есть такой принцип — голосовать деньгами. И это самая главная форма вашей привязанности к кандидату как избирателя. И кандидат должен понимать, что если избиратель дал даже немного денег, он будет следить за кампанией. И он может инвестировать в кандидата и дальше — свое время, агитировать своих друзей, соседей, родственников.

По сути, у нас такой прецедент был только один раз — это была кампания Анатолия Гриценко на президентских выборах, когда он открыто собирал деньги. Избирательная кампания была не очень богатая, но мне кажется, что это еще и потому, что сам факт сбора денег не был им достаточно широко разрекламирован. Сейчас известен еще один пример — это молодая партия "Демократический Альянс", которая также собирает деньги, чтобы оплатить участие в выборах.

Я уверена, что политические проекты имеют перспективы собирать какие-то деньги. Но это очень сложно, в фандрайзинг нужно вложить колоссальное количество ресурсов, времени, сил, людей, эмоций, и так далее. Потому у нас политики часто идут куда более простым путем — к бизнесменам, олигархам, и обещают в обмен на деньги лоббировать их интересы.

Я много общаюсь с представителями зарубежных миссий, которые следят за избирательным процессом в Украине, так у них их буквально шок начинается, когда они понимают, сколько тут стоят кампании кандидатов. То есть, ну как можно в такой сравнительно бедной стране вкладывать столько в выборы? А очень просто — в стране, в которой высок уровень коррупции, эти деньги всегда можно будет получить назад, их преумножив.

По материалам delo.ua