Картины Глущенко и Кабмин Украины

Главный культурный скандал уходящей недели — разоблачение преступления на стенах Кабмина! Живопись Николая Глущенко («Дніпровські далі» и «Село біля річки») оказалась гнусной фальшивкой в государственном интерьере. Согласно результатам химической экспертизы, на стенах Кабмина висит «живопись, созданная в XXI веке», а не оригиналы выдающегося художника, которые Национальный музей еще одиннадцать лет назад передал чиновникам эпохи Кучмы. Минкульт принялся за экстренную «работу над ошибками»: все национальные музеи должны провести срочную инвентаризацию, планируется также ряд других эффективных мер, призванных предотвратить подобные происшествия.
Знай блестящий живописец, а «по совместительству» еще и разведчик Николай Петрович Глущенко, что сделали с его наследием (и даже репутацией) наши современники, наверняка вместо кисти схватился бы за оружие. По иронии судьбы, человек, в свое время предупредивший Сталина о скором начале войны и выкравший секретные чертежи двухсот пяти видов военной техники, в частности авиационных моторов для истребителей, нынче сам стал главной мишенью воров и мошенников всех мастей.

Впрочем, если посмотреть на вещи под несколько иным углом, можно признать, что Глущенко (в компании Яблонской, Примаченко, Шишко и проч., и проч., в общем, всего цвета отечественного «изо») по-прежнему «на страже» Родины.

Последняя по времени история с «похищением» полотен классика из здания Кабмина, все больше скатываясь в фарс, оказалась лакмусом, проявившим «блеск и нищету» отношения Украины к культурным ценностям.

Хрестоматийный вопрос: почему в стране даже теоретически возможно воровство живописи в промышленных масштабах, наконец-то, и на уровне общественной морали вылился в обсуждение отношения в стране к морали общечеловеческой.

Анатолий Мельник еще 7 апреля в эфире «5 канала» сообщил: «Наш эксперт сказала, что у нее есть информация о том, что экспертиза упомянутых выше картин завершена, и ее уже можно оглашать. Факт, что эти произведения исполнены в начале третьего тысячелетия, то есть не больше, чем 20 лет назад».

В сущности, в причинах «странного» поведения чиновников не сомневается никто.

«Чого варта комедія з хім.експертизою підробок Глущенка?!! Чи „інвентаризація музейних фондів?“ — в открытую заявляют специалисты (цитирую дословно Гаяне Атаян).

Ведь история в Кабмине до боли напоминает давние нашумевшие события с аналогичной подменой произведений того же Николая Петровича, Татьяны Яблонской, Сергея Шишко и других в Уманском краеведческом музее и Ямпольском музее изобразительного искусства.

Лишь в октябре прошлого года Крыжопольским районным судом Винницкой области приговорены к пяти годам лишения свободы бывшие начальник Яготинского межрайонного отдела Службы безопасности Украины в Винницкой области, заместитель начальника Уманского райотдела милиции, директор Уманского краеведческого музея, а также бывший начальник Ямпольского отделенного подразделения ГП «Винницаводоконал», организовавшие «кражу века».

Защита обвиняемых строилась на утверждении, что «во временное пользование» наивным милиционерам хапуги-музейщики предоставили фальшивки. Министр Михаил Кулиняк во время одного из брифингов заявил: «Что касается ситуации с двумя картинами в секретариате Кабинета министров Украины, хочу сказать сразу, что эта история началась еще в 2001 году. И в течение 10 лет никто активно, я имею в виду директора Анатолия Ивановича Мельника, не занимался этим вопросом».

Кражи картин — вещь в мире не редкая. А в Украине — так и вовсе обыденная. Так, даже отечественные СМИ неоднократно писали, что, по данным специалистов, «около 40% музеев и выставочных залов в Украине являются мишенью для похитителей, поскольку не охраняются должным образом»; «За последнее десятилетие Украина потеряла почти 1000 музейных экспонатов (это вдесятеро больше, чем в 1990-е годы)», — трубили газеты еще в 2007-м.

А уже в 2011 отмечали: «За последние годы совершены, по меньшей мере, три тысячи краж произведений искусства из музеев Украины. Часто их просто заменяют подделками».

Новая «история» с одним из самых дорогих украинских художников (цены на живописные работы Глущенко колеблются от 20 до 150 тыс. долл.) вынуждает говорить уже не столько о плачевном состоянии музейной отрасли, сколько о украинском виде «экспроприации» предметов искусства. В первую очередь, чиновниками. Проблема эта не нова (и, кстати, имеет место и на Западе). Но лишь с начала «нулевых», когда Кабмин начал рассылать музеям «письма счастья» с просьбой предоставить картины для украшения властных кабинетов — а с него взяли пример и разномастные областные чиновники, начиная с губернаторов, — превратилась в настоящую катастрофу для культурного наследия!

Как отмечал в одном из комментариев директор львовской национальной галереи искусств Борис Возницкий — кстати, 15 лет назад судившийся с МИДом именно из-за пропажи картины Финогенова «Серая елка», — «практика „переезда“ картин из музеев в государственные, правительственные учреждения действует еще со времен Советского Союза. Раньше за этим как-то следили, теперь — нет. Сейчас и больше картин передают на хранение в правительственные органы, и больше картин оттуда исчезает. А если картины исчезают так, то их уже не вернешь — это ясно. Если бы милиция занималась этими случаями, то, может, их бы и находили. Но не было еще случая, чтобы милиция нашла».

Слова легендарного хранителя косвенно подтверждает и г-н Кулиняк. Во время недавнего «глущенковского» брифинга он в который раз заявил, что «выступает за то, чтобы был создан Художественный фонд, занимавшийся бы картинами, находящимися в административных зданиях, и закупкой картин современных авторов».

Согласно всем «открытым» источникам, картины классиков в Украине пропадали в СБУ, МВД, МИДе, а также Киевской горадминистрации (скандал с пропажей 111 полотен из фондов Музея истории Киева). Большинство пропаж так и не находится: если верить властям, оседают у частных коллекционеров, ведь на таможне задерживают мизерное количество. (По данным МАИР, в течение 2011 года приостановлено всего 247 попыток незаконного перемещения культурных ценностей, задержано 1712 предметов старины — старинные иконы, книги, монеты, предметы филателии.)

При этом ОПГ, специализирующихся на похищении предметов искусства, в стране просто нет. Способы остановить разграбление музеев давным-давно озвучены и прекрасно известны. Это — создание, наконец, единого государственного реестра культурных ценностей (соответствующее постановление Кабинета министров Украины №18-88 было принято еще в 1988 году). Пересмотреть правила советских еще времен, по которым до сих пор вынуждены жить наши музеи (в том числе инструкцию 1984 года, регламентирующую, в частности, передачу картин «на хранение»). Ну и, наконец, необходим Худфонд. И просто — контроль общественности над событиями в музейной сфере.

Правда, для этого требуются, как на Западе, попечительские советы музеев — а значит, не обойтись без закона о меценатстве… Да и антикварный рынок Украины тоже не отличается особой «прозрачностью». Но для нормального функционирования «рынка» вообще потребуется больше, чем просто издание, как в соседней России, регулярного сводного каталога или появление меценатов.

Мнение общественности, «почему всего этого нет», лаконично выразила в комментарии ZN.UA дочь Татьяны Ниловны Яблонской Гаяне Атаян, много лет боровшаяся за сохранность наследия матери от расплодившихся подделок: «Воруют и меняют на подделки не только Глущенко и Яблонскую, но и многих других! Есть смешной пример печально известного неоднократно обворованного музея в селе Кмитове, когда подделкой заменили пейзаж Василия Непийпиво, но впоследствии нашли оригинал, и теперь в музее есть два пейзажа — настоящий и подделка. Не ищут похищенные картины потому, что знают — украденное находится за высокими заборами, в «зоне неприкосновенности». Все до предела просто».

Впрочем, самой г-же Атаян нечеловеческими усилиями все же удалось навести порядок хотя бы в вопросе с картинами Яблонской. С помощью гласности. Еще в 2004 году женщина не побоялась в открытую заявить о бизнесе на фальшивых работах матери — и добивалась правды через суды.

А еще, по ее словам, с тех пор завела привычку фотографировать все картины, попавшие в руки (на случай, если потребуются доказательства их оригинальности). «Я победила с помощью простой фотокамеры», — иронизирует Гаяне. Также сегодня она лично занимается экспертизой работ матери.

В течение нескольких лет тянется суд между проживающей в США внучкой Николая Глущенко Ларисой и Центральным государственным архивом-музеем литературы и искусств Украины о передаче ей 54 полотен отца. «Архивисты утверждают: переданные в дар картины не являются частью наследства внучки художника. И осторожно высказываются, что за всеми судебными делами стоят влиятельные коллекционеры, желающие выкупить полотна для частных собраний», — констатировала в своем сюжете ТСН.

Пока «влиятельные коллекционеры», а не закон, определяют положение вещей, истории с «отчуждением» у музеев полотен классиков, конечно, будут продолжаться.

По материалам zn.ua