Донбасс. Жизнь на грани монетарной бедности и абсолютной

Война ударила по подконтрольным украинскому правительству селам Луганской области. Здесь почти не заметны улучшения ситуации и соответствующие меры.
Вооруженный конфликт на украинском Донбассе разделил регион на территории, подконтрольные украинскому правительству и сепаратистам. В Луганской области почти вся линия фронта проходит вдоль реки Северский Донец, которая является также историческим рубежом.

К югу от нее находится богатая углем Донецкая возвышенность — «настоящий Донбасс», который почти не был заселен до индустриального освоения в XIX веке. Сейчас он практически весь относится к непризнанной «Луганской Народной Республике». К северу от реки расположены три небольших промышленных города и большой сельский район черноземов и меловых холмов. Это все контролирует правительство Украины. Исторически эта местность больше связана со Слобожанщиной — краем свободных украинских крестьян вокруг Харькова. Когда местные ехали в Луганск работать на заводах, то часто говорили, что «переезжают на Донбасс».

Именно об этих селах есть лучшие и худшие новости об экономике Донбасса.

Несколько крупных агрохолдингов и тонкий слой успешных средних крестьян выигрывают в борьбе за сильные глобальные рынки зерна и подсолнечного масла. В 2017 году урожай зерна в Луганской области был лучшим за последнее десятилетие, даже когда промышленное производство достигло самого низкого порога — 20% от довоенных показателей. Конечно, из-за разрушения дорог и потери большого количества элеваторов на оккупированных территориях цены на зерно в Луганской области самые низкие в Украине. Несмотря на это, крупные фермеры-производители зерна стали новой экономической элитой области, где ранее преобладали промышленные интересы.

Около 45 000 семей, имеющих мелкое хозяйство, живут в маленьких селах среди этих широких пшеничных полей. Большинство из них имеют по несколько гектаров земли. Ранее они продавали овощи, мясо и молоко в промышленные города на юге региона. Но сейчас 11 из 14 городов подконтрольны сепаратистам, поэтому мелкие крестьяне отрезаны от привычного рынка.

Согласно данным Продовольственной и сельскохозяйственной организаций ООН, они уменьшили вдвое площадь посевов и стремительными темпами забивают скот. Средние месячные доходы сократились в 2,7 раза с 2013 года — с 390 до 144 долларов США. Большая часть этих хозяйств живет в монетарной бедности[1], а еще треть — в абсолютной[2]. В каждом третьем хозяйстве кто-то уехал на заработки в Россию или ЕС.

К этой экономической нищете присоединилось еще сильное чувство неопределенности. Власти планируют внедрить более строгие санитарные нормы для пищевых продуктов — как часть Соглашения об ассоциации с ЕС. Эти реформы вполне разумны и должны защитить потребителей. В частности, они запрещают продавать молоко низкого качества молокозаводам или непроверенное домашнее мясо. И все же нововведения игнорируют реалии украинских сел, особенно в депрессивной Луганской области.
Согласно данным Управления аграрной политики области, мелкие хозяйства выращивают здесь три четверти рогатого скота. На подконтрольных правительству территориях осталось несколько лицензированных скотобоен, поэтому большую часть мяса производят в домашних условиях. В Киеве и среди международных доноров многие говорили, что надо поощрять инвестиции в новые мясоперерабатывающие предприятия. Впрочем, сложно привлечь частный капитал в прифронтовой регион с депрессивным рынком и разбитыми дорогами.

Мелкие хозяйства также поставляют 70% от всего молока.Оно сейчас в основном не соответствует новым стандартам из-за антисанитарных условий в коровниках, недостаточного охлаждения продукта и нарушения покупателями правил перевозки. Каждую из этих проблем можно решить: с компетентными сельскохозяйственными службами и канадским финансированием семейные производители молока в Днепропетровской области существенно улучшили качество молока и увеличили прибыли. Такие изменения в Луганской области следует начинать как можно быстрее. С начала войны из-за низких цен и шаткого положения мелкие хозяйства были вынуждены забить треть своих молочных коров.

Руслан Марков, эксперт по развитию сельских регионов для донорских программ на Донбассе, отмечает, что к трудностям, связанным с повышенными санитарными требованиями к мясу и молокопродуктам, добавляется низкая осведомленность и деморализованность мелких хозяйств. Когда в 2016 году в нескольких районах Луганской области обнаружили африканский свиной грипп, испуганные крестьяне массово забили свиней, продав мясо себе в убыток. Во многом это произошло из-за слухов и плохих советов. Марков утверждает, что этот же эффект «снежного слоя» возможен и среди мелких производителей молока, если они не получат техническую и материальную помощь.

Сельское хозяйство на линии фронта
Город Станица Луганская — прекрасный пример того, какую роль в экономическом выживании крестьян может сыграть политика. Этот поселок расположен в нескольких километрах от России, а через реку Северский Донец лежит сейчас оккупированный Луганск. Станица традиционно поставляла овощи. Сотни мелких хозяйств выращивали помидоры, огурцы, сладкий перец и клубнику в пластиковых теплицах. Даже на гербе города над казацкой крепостью изобразили символический помидор.
Летом 2014 года в Станице Луганской наступил ад. Почти девять месяцев город бомбили из легкой и тяжелой артиллерии: сначала украинские войска, которые пытались выбить оттуда сепаратистов, а затем — сепаратисты, когда город перешел под контроль Украины. Крестьяне работали в теплицах, пока не слышали вблизи грохот крупнокалиберных пулеметов. Тогда они бежали к погребам или в импровизированные бомбоубежища. Десятки человек погибли.

Сотни жителей выехали из Станицы в Россию или другие области Украины. В 2015 году объем производства овощей составлял не более 15% от довоенного. Селяне могли и вовсе перестать производить. Марьяна Нещерет, неформальный лидер и спикер селян, объясняет, что до 2015 года запретила торговать с Луганском, а почти никто из покупателей из ближайших подконтрольных Украине городов не решался пойти на риск. Крестьяне скармливали овощи свиньям или закакапывали бульдозером в траншеи. «Одна надежда оставалась»,- говорит Марьяна. Впрочем, в 2015 году, когда я был волонтером в Станице, я видел ее крайне мало.

Но в 2016 году украинская власть решила разрешить продавать сельскохозяйственную продукцию через пешеходный переход от Станицы Луганской в оккупированные территории. Обнищавшие тепличные хозяйства вдруг получили доступ к большому рынку с неудовлетворенным спросом. Эта торговля направила крайне необходимый капитал в город, опустошенный войной. За два года большинство крестьян вернулось, подлатали поврежденные теплицы и вывели производство на нормальный уровень.

Сначала отношения между крестьянами и солдатами и пограничниками были напряженными. Последние видели в фермерам латентных сепаратистов, которые «кормят террористов». И все же со временем отношения улучшились. В 2017 году двое селян-ветеранов сказали автору, что «сейчас на этой стороне к нам относятся спокойно. Нас больше презирают с другой (сепаратистской) стороны. Они клеймят нас врагами народа потому, что мы остались в Украине, а бабушки в очереди на пересечении границы обзывают спекулянтами».

Следовательно, изменение политики стало полезным и для восстановления экономики в сообществе, пострадавшей от войны, и в борьбе за человеческие сердца.

Фермеры-инвесторы?
Чтобы помочь сельской экономике Донбасса выйти из глубокого кризиса, нужна адекватная политика. И очень много денег. Автор спросил двух успешных средних фермеров, можно ли использовать капитал, накопленный такими предпринимателями, как они, для развития села.

Николай Золотопуп и Владимир Каращук управляют фермой «Золотое» — хозяйством с 2800 гектарами озимых и подсолнечника близ поселка Нижняя Покровка. На них работают 49 из 700 местных жителей — намного больше, чем нанял бы большой агробизнес для обработки такой площади. Каращук говорит, что они пытаются занять как можно больше молодежи, потому что эмиграция уже поставила поселок на грань исчезновения. В местной школе учатся только 56 детей.

В колхозе, что здесь был раньше, работало в восемь раз больше людей. Кроме зерна, его рабочие выращивали 9000 свиней и 800 молочных коров. Сейчас колхозные загоны для скота зарастают бузиной. Поголовье в несколько сотен удерживают в мелких хозяйствах. Силы рынка неумолимо заставляют «Золотое» выращивать только пшеницу и подсолнечник. Эта характерная для страны тенденция вместе с механизацией постепенно уничтожают рабочие места в сельской местности.

Золотопуп с Каращуком много раз пытались разнообразить свою продукцию: выращивать овощи, бройлерных цыплят, свиней, а с недавних пор — яблоки. Те попытки, которые не были свернуты, продолжаются как «социальные проекты», оплачиваемые из доходов от выращивания зерновых. Большие агрофирмы, не имеющие такого покровительственного отношения к соседним селам, просто не делают таких инвестиций.

Эти предприниматели — одни из немногих украинских крестьян, процветающих в рыночном капитализме. Впрочем, предлагаемые ими решения для возрождения сельского Донбасса предусматривают руководящую роль государства.

Каращук говорит: если власть хочет разнообразить сельскую экономику и повысить уровень занятости, то должна быть готова инвестировать свой капитал. Золотопуп убежден, что предпринимательский потенциал жителей Нижней Покровки возможно реализовать только путем всестороннего обучения и консультаций государства. Говоря о готовности крестьян открывать малый бизнес, он переходит на обычный для этого региона суржик: «Як ето всьо зробить?» Каращук предлагает вернуться к советской практике гарантированных государственных закупок продукции малых предпринимателей. Это придаст людям, имеющим скудные сбережения, уверенности для инвестиций.
Время действовать
К сожалению, очень вероятно, что экономическая буря пронесется по мелким хозяйствам региона и приведет к их краху, добив производство и ускорив трудовую миграцию. По этому сценарию, в будущем регион останется без агробизнеса, а жить здесь будут пенсионеры в вымирающих селах.

Но это не единственный сценарий. Правительство могло бы расширить регулируемый сбыт продукции на оккупированных территориях и улучшить рыночную инфраструктуру в городах на подконтрольных Украине территориях. Власть может поддерживать мелкие хозяйства материальными и техническими ресурсами. Так она поможет им повысить качество мяса и молочной продукции, чтобы те соответствовали новым стандартам. Это превратит возможную угрозу в возможности для развития. Можно предложить и государственное софинансирование для разнообразия сельскохозяйственной продукции. Это поможет активизировать капитал коммерческих фермерских хозяйств.

Осталось мало времени, чтобы принять эти меры и остановить опасное опустошение донбасского села.

По материалам: argumentua.com