Дело Луценко. Как его сфабриковали?

Станет дело Луценко когда-то делом о преступной халатности прокурора Рената Кузьмина?

В деле Юрия Луценко 10 августа сказано последнее слово. Прокуроры просят для подсудимых 2,5 года лишения свободы. До приговора остается меньше недели. И нет никаких шансов, что он будет оправдательным. Иначе в служебной халатности придется обвинить не кого иного, как заместителя генпрокурора Рената Кузьмина.

Как известно, именно по инициативе последнего и возникло второе дело Луценко. В 2010-м Кузьмин поручил проверить законность уничтожения более 1200 документов по делу Ющенко. Скорее всего, таким образом пытались подорвать доверие к работе группы Галины Климович, результаты которой свидетельствовали, что Виктора Ющенко в 2004 году отравили. И Климович, наверное, небезосновательно подозревает, что сначала дело хотели возбудить против нее.

— Мне Точилин (следователь прокуратуры — «А») предлагал рассказать, чем занималась непосредственно группа Климович. А когда я отказался, он мне сказал: «Ты будешь сидеть», — рассказал на последнем заседании подсудимый Олег Павленов.

Когда в МВД начали проверку, Михаил Вершняк, который руководил этим процессом, почему-то решил, что получится очень громкое дело о прослушивании тогдашних лидеров оппозиции, то есть ПР.

Однако все, что смогли накопать в МВД — это 4 проблемных постановления. И именно одно из них и было положено в основу второго дела Луценко. Экс-министру, а также двум следователям МВД Олегу Павленову и Владимиру Тарасенко инкриминировали, что они из желания выслужиться незаконно продлили срок наблюдения за Валентином Давыденко, водителем экс-заместителя главы СБУ Владимира Сацюка, на даче которого, вероятно, и отравили Ющенко.

Формальной причиной стало то, что Луценко своим постановлением разрешил продолжить следственные действия по Давыденко, тогда как его заместитель Петр Коляда за несколько дней до того закрыл действия по Давыденко. Хотя, по закону и не был на то уполномочен. Он не входит в круг определенных законом лиц, которые могли подписывать постановление о закрытии.

Более двух с половиной месяцев адвокаты Луценко пытались доказать, что ни в действиях Луценко, ни Тарасенко, ни Павленова не было состава преступления.

Во-первых, за работой МВД по этому делу осуществляла надзор сама Генпрокуратура, в частности, и нынешний заместитель генпрокурора Николай Голомша. Самого Голомшу судья вызвать не рискнула, как и Владислава Перча, который непосредственно осуществлял надзор за законностью в этом деле. Но все свидетели заявили, что нарушений со стороны ГП в действиях следственной группы не выявлено.

Во-вторых, прослушивали Давыденко согласно постановлению Киевского апелляционного суда, вынесенным Марией Приндюк.

Генпрокуратура до сих пор не обжаловала и не приостановила действие этого постановления суда.

Заслушать Приндюк, чтобы узнать, на основании чего она вынесла свое решение, суд отказался. Подсудимые же настаивают, что подписанного Луценко постановления среди документов не было.

В-третьих, пострадавший Валентин Давыденко не считает себя потерпевшим по делу. Он даже не появился за эти два с половиной месяца в суде. А сами подсудимые риторически спрашивают, кто нанес больший вред Давыденко: они — тем, что слушали телефоны, собственность которых Давыденко не признал, иначе бы сел за отравление Ющенко; или ГП, благодаря которой теперь вся страна знает, что он возил на дачу Сацюка гражданина Босова, который прилетал из России и, возможно, и привез оттуда диоксин.

Один из экспертов заявил, что подписанный Луценко документ юридически ничтожен. По словам подсудимого Павленова, постановление МВД по Давыденко вообще можно приравнять к рапорту.

Как заявил Луценко в своих показаниях, это постановление вообще бы никто не подписывал, если бы ВАС не обязывал их писать такие документы. А в случае Давыденко — это, кажется, было чисто формальным.

Первый заместитель начальника Департамента уголовного розыска МВД Сергей Редька в своих показаниях признал, что, поскольку дело по отравлению Ющенко относится к ОРД (оперативно-розыскное дело — «А») категории «преступление», то расследовать его можно было либо до вынесения приговора подозреваемым судом, или до закрытия дела ГП. Срок ее производства мог быть до 15 лет. И на это дело не распространяется ограничение по оперативно-розыскным мероприятиям в течение года, как пыталась убедить прокуратура.

Несмотря на то что в рамках судебного следствия были допрошены лишь свидетели ГП, никто из них не подтвердил то, что в действиях Луценко и Павленова с Тарасенко был злой умысел, и их действия были совершены с целью карьеризма.

Даже Михаил Вершняк, ознакомившись с материалами прокуратуры, заявил, что не согласен с тем, что Луценко действовал из соображений карьеризма. Он сказал об этом следователю Точилину, тот пообещал, это включить в материалы следующего допроса. Но больше Вершняка не вызвал.

Присутствие Вершняка в этом деле вообще заслуживает особого внимания. Как оказалось в рамках его допроса, Луценко дважды увольнял его с «жирных» должностей, а его помощник вообще был пойман за взятку в 300 тысяч долларов на одесском рынке «7 километр».

Имел ли этот человек право возглавлять комиссию по оценке действий Луценко — вопрос риторический.

Заключение МВД писалось очень странным образом. Начальники управлений дали заключения по своим направлениям, а затем их собрал департамент документооборота. Ни один из начальников не нашел нарушений во вверенном ему направлении.

Для наглядности картины можно вспомнить несколько цитат из допроса экс-заместителя начальника управления департамента оперативно-технических мероприятий Николая Исаченко.

Он лично принимал участие в служебном расследовании законности действий Луценко, Павленова и Тарасенко о продлении оперативно розыскного дела № 109/07, в рамках которого следили за водителем Сацюка Давыденко.

— По линии работы нашего департамента никаких нарушений выявлено не было, — заявил свидетель обвинения.

Несмотря на то, что подпись Исаченко стоит фактически под обвинительным заключением МВД против Луценко, свидетель отметил, что подписался только за свою часть работы.

На нарушениях настаивали лишь упомянутый Вершняк и его заместитель по комиссии Балдук.

— Мне доподлинно известно, что их подняли в 2 ночи, и заставили переписать «законно» на «незаконно», — заявил в своих последних показаниях Владимир Тарасенко.

Так или иначе, но после допроса свидетелей ГП встала перед фактом: дело развалилось.

Никто не подтвердил злого умысла подсудимых. Им не оставалось ничего другого, как просить у судьи 3 дня на привлечение новых материалов, а вместо этого изменять статью обвинения.

Так «злоупотребление служебным положением» превратилось в «служебную халатность».

Больше в тот день адвокатов интересовало, есть ли под этим новым документом ГП подпись Рената Кузьмина.

На самом деле ее там быть не должно. Прокуроры Зинченко, Лобан и Клименко выступали в суде как представители независимого обвинения. Они, видя, что дело развалилось, могли вообще просить его закрыть и признать, что в действиях подсудимых нет состава преступления. Но такое решение уже стало бы болезненной пощечиной по самолюбию Кузьмина.

А пойти на такое три рядовых прокурора вряд ли бы согласились.

Вряд ли на это пойдет и судья Анна Медушевская. Почти весь предыдущий процесс над Луценко по делу о его водителе и Дне милиции она просмотрела в окно. Теперь ей нужно принять решение самостоятельно.

Несмотря на то что, согласно заявлениям Луценко, его предыдущий судья Сергей Вовк ходил под двумя уголовными делами, он никогда не допускал таких ошибок, как Медушевская. Вроде той, когда она даже не дала подсудимому обвинительное заключение прокуратуры.

Те адвокаты, которые знают Медушевскую по другим процессам, указывают на ее неопытность и слабую подготовку. «За время, что она рассматривала наши дела, мы часами ждали простых решений. Я уже с прокурорами успевала подружиться, и даже уговорить их пойти на уступки», — вспоминает одна из адвокатесс, попросившая не называть ее имя.

В последний день заседаний Медушевская даже не могла поднять глаза в сторону подсудимых. Иногда, когда Юрий Луценко заставлял присутствующих надрывать животы от смеха, она, как и прокуроры, опускала лицо, чтобы не показать, что ей тоже смешно.

10 июня она потеряла интерес к тому, что говорилось в зале, когда прокуроры завершили читать обвинение. Ее интерес возник только тогда, когда она решила, что депутат Кармазин, который все заседание сидел с поднятым карманным томиком Конституции, снимает ее на телефон.

К сожалению, то, что зачитали 10 августа в зале суда прокуроры, можно цитировать только сплошным текстом, который продолжался более получаса. Извлечь из него что-либо значимое практически невозможно. В нем, опять же, подробно расписано, как летал Луценко в Рим, но довольно туманно изложено, в чем состоит его преступление.

Когда в перерыве журналисты попросили прокурора Виктора Климента в двух словах объяснить, в чем вина подсудимых, он не смог этого сделать.

— Фактически они переписали вывод из предыдущего дела о злоупотреблении служебным положением, — возмутился после выступления прокуроров подсудимый Тарасенко. — А написав, что я не предвидел последствий своих действий, прокуроры вообще делают из меня дурака.

В течение процесса Тарасенко не раз подчеркнул, что ему было бы очень просто уничтожить постановление, если бы он считал его незаконным.

— Мне все это кажется бредом сумасшедшего. Свидетель Троян говорит одно, они искажают и говорят другое, и ставят нам в обвинение. То же касается и других свидетелей: они говорят одно, а прокуроры видят другое. Они давно понимают, но не могут признать, что даром привлекли нас к уголовной ответственности, — развел руками Павленов.

Выступление адвокатов заняло почти 5 часов. Только один Алексей Баганец посвятил 30 страниц и 1,5 часа речи тому, чтобы разбить обвинения прокуратуры.

— В действиях Луценко не содержится не только никакого состава преступления, но оно не является деянием, которое бы свидетельствовало о событии преступления, поскольку не повлекло и не могло повлечь за собой никаких юридически значимых последствий, в частности, и вреда для Давыденко.

Утверждение государственного обвинения о том, что факт продолжения Луценко постановления дал возможность работникам ОКР Павленову и Тарасенко незаконно проводить оперативно-следственные действия по Давиденко, также считаю фантазией. Ведь оперативно-розыскную деятельность по Давиденко проводили законно, в пределах ОРД категории преступления № 109/07, а не отдельно взятого розыскного дела относительно Давыденко категории «защита». Представление департамента уголовного розыска по Давиденко проверялось ГП и согласовывалось с ответственным прокурором.

Третье, и самое главное — оперативно-розыскные мероприятия по Давиденко проводились на основании решения Апелляционного суда Киева, а не на основании постановления Луценко, — отметил в который раз юрист.

Следует отметить, что весь этот процесс Алексей Баганец просто из кожи лез в хорошем смысле слова, чтобы защитить Луценко. Когда-то, будучи прокурором, он поставил на своей биографии темное пятно позицией в деле Гонгадзе, и сейчас, похоже, смывает его участием в процессе Луценко. Этот факт из биографии Баганца должен стать хорошим уроком для его ученика прокурора Зинченко, который, в отличие от предыдущего процесса, почти все время молчит по этому делу.

Весь груз представлять позицию прокуратуры возложено на прокурора Лобана, который уже поседел за год процесса над Луценко, и в репликах экс-министра превратился в персонажа сериала «Интерны» Лобанова.

— Они не знают, когда я подписал постановление, зато знают, что надлежащих документов не было. Откуда знают? Кузьмин нашептал, а ему Янукович подсказал. Но я подписал, имея все документы. Я знаю, что в папке с постановлением лежала справка-меморандум Донского и план действий. Что мне делать? Не подписать и сесть за саботаж особо тяжкого преступления? — спросил Луценко в дебатах.

В последнем слове он даже не обращался к судье.

— Это был декоративный суд, без права на защиту. Поэтому в последнем слове я буду обращаться не к суду, а к народу, — сказал Луценко.

В последнем слове он просил на выборах поддержать оппозицию, чтобы защитить свое право на свободу.

Владимир Тарасенко в последнем слове все же обратился к судье: «Госпожа судья, я хочу вам напомнить, что вы выносите решения от имени народа Украины. Народ Украины — это не только Зинченко, Клименко, Лобан. Это и я, Тарасенко Владимир Григорьевич, и Павленов Олег Валентинович, и Луценко Юрий Витальевич. У меня первое прошение за все это время — спуститесь с презумпции виновности, на которую вас все это время настраивают прокуроры и другие неустановленные лица, а в остальном я полагаюсь на ваше усмотрение».

Олег Павленов свое последнее слово посвятил не судье и не прокурору, а прецеденту.

— Осудив меня, Тарасенко, невиновных пенсионеров, нашего министра Юрия Луценко, вы покажете всем сотрудникам МВД, в частности, тем, кто занимается оперативным розыском, что нельзя ни в коем случае честно выполнять свои обязанности. Нельзя стремиться к раскрытию преступлений, особенно тяжких, сажать убийц.

Можно, разве что, как Вершняк и Балдук, предавать интересы своих товарищей, предавать свою работу и службу, и идти к «построению коммунизма» в отдельно взятом имении, как у Вершняка и других товарищей. Можно раскрывать кражу кур или сбор колосков, но не более, поскольку это не требует заведения оперативно-розыскного дела. Осудив нас — вы покажете именно это, — подчеркнул Павленов.

— Сейчас перед вами два невиновных работника МВД. Я, конечно, не хочу сказать, что мы болгарские коммунисты, но даже фашистский суд оправдал Георгия Димитрова, которого незаконно обвинили в поджоге Рейхстага, — добавил экс-сотрудник МВД.

История Павленова и Тарасенко заслуживает особого внимания.

По сути, два простых следователя стали заложниками борьбы власти с оппонентами. На момент открытия дела они уже освободились на пенсию и нашли спокойную работу. Судя по их показаниям, каждому из них предлагали дать показания против Луценко и остаться в этом деле только свидетелями.

Они сделали другой выбор.

И Павленов, и Тарасенко на 2 года стали невыездными. Они потеряли свою новую работу из-за участия в процессе. По словам Тарасенко, он вынужден был уволиться с работы в охране банка, там стали прослушивать стационарные телефоны, а Павленова уволили из компании, которая работала с ай-боксами, поскольку «его участие в деле бросало темную тень на их серую репутацию».

Согласно позиции прокуратуры, их не посадят, но они получают в биографии графу «был осужден». Просто за то, что не захотели сказать в один вечер, что их заставил подписать постановление Луценко.

Интересно, ответит ли когда-нибудь тот, кто разменял 2 года жизни людей на политическую прихоть?

В своем последнем слове Луценко пообещал обязательно обжаловать действия прокуроров в этом деле, он уже не раз угрожал подать иск против Рената Кузьмина.

Но в ближайшие 2,5 года заместитель генпрокурора может спать спокойно.

...Луценко ждет путешествие в Менскую колонию. «Неофициально мне уже сообщили, что есть указание вывезти меня в колонию сразу после приговора, не дожидаясь апелляции».

Все, что остается ждать Луценко — решения Европейского суда. В его практике уже есть решение, когда было отменено решение украинского суда за то, что с согласия подсудимого не был допрошен ОДИН свидетель.

В нынешнем процессе Луценко таких была ПОЛОВИНА.

По материалам argumentua.com