Что известно об убийствах силовиков во время Майдана

Ночь на 20 февраля 2014 года. Группа парней быстро перепрыгивает баррикаду на углу Институтской и Крещатика. В нескольких метрах от них гудит пламя. Майдановцы прячутся за металлическим мусорным баком, а потом начинают забрасывать в огонь автомобильные шины. Через минуту в небо поднимается столб черного дыма. Его подхватывает ветер и несет вверх по Институтской. Парни возвращаются за баррикады. Их отступление прикрывает один из майдановцев: достав из-под куртки что-то вроде пистолета, он делает несколько выстрелов в черную завесу и бежит прятаться за самодельные укрепления.

Над Майданом несется грохот: это протестующие выдалбливают из земли остатки мостовой, готовясь отражать штурм силовиков, несмотря на объявленное «перемирие». На баррикады постоянно прилетают светошумовые гранаты. В ответ летят камни и «коктейли Молотова». До начала расстрелов протестующих остается около 8 часов.

Всего в ходе событий Революции достоинства, по информации Генпрокуратуры, в Киеве пострадали 2738 человек. 92 человека погибли. Сюда относятся жертвы как среди протестующих, так и среди силовиков. Однако если расследование убийств майдановцев продвинулось вперед и дошло до рассмотрения в судах, то об обстоятельствах гибели силовиков информации гораздо меньше. Это порождает информационный вакуум, который заполняют многочисленные мифы и манипуляции. Которые иногда пытаются использовать и сами подозреваемые в расстрелах майдановцев.

Жонглирование цифрами
В конце декабря 2018 года на телеканале NewsOne состоялась премьера нового политического ток-шоу. Ведущим стал один из ключевых менеджеров канала Вячеслав Пиховшек. Для пилотного выпуска выбрали тему расследований преступлений, совершенных во время Революции достоинства. На примеры манипуляций во время ток-шоу позже обратил внимание обозреватель профильного издания «Детектор медиа» Ярослав Зубченко. Это и приглашение «центральным гостем» Михаила Добкина, который во время Майдана в Киеве возглавлял ОГА в Харькове, и поведение самого Пиховшека, который склонял аудиторию к нужным ему выводам.

Основой для разговора в студии стала тема расследований убийств на Майдане, в частности — части преступлений, совершенных против силовиков. Главный итог всего сказанного: никакого расследования обстоятельств смертей правоохранителей нет. Якобы не могут установить даже точное количество погибших.

— Почему 18 (я с этой цифрой не согласен, но официальная статистика такая) правоохранителей, погибших от огнестрельных ранений, сегодня забыты? — спрашивает главный гость Добкин.

— Я слышал цифру и 32, которые умерли вместе … — отвечает ему ведущий программы.

— Для меня более или менее адекватными цифрами, связанными с правоохранителями, являются показания в Святошинском суде, которые все же даны под присягой бывшим главой Внутренних войск Шуляком … 23 работника милиции убиты, 932 ранены, среди них 257 с тяжелыми ранениями и 158 с огнестрельными, — озвучила свою версию министр юстиции Януковиче Елена Лукаш, также приглашенная на ток-шоу.

По официальным данным, в Киеве за все время Майдана погибли 13 правоохранителей. Все от огнестрельных ранений. И все в течение трех дней — с 18 по 20 февраля 2014-го. Эта цифра доступна в открытых источниках и озвучивалась в том же Святошинском райсуде по делу о расстрелах протестующих. Эти данные уже не раз публиковали. В частности, еще в 2015 году вышел большой отчет Международной консультативной группы (МДГ) по надзору за расследованием событий на Майдане. МДГ действовала согласно мандату Совета Европы, а на результаты ее работы часто ссылаются адвокаты бывших беркутовцев, обвиняемых в расстрелах 20 февраля.

В уже упомянутой программе на NewsOne участвовали и адвокаты силовиков. В частности, Александр Горошинский. Он, в отличие от Добкина или Лукаш, называл ту же цифру: 13 убитых среди работников «Беркута».

Манипуляции с количеством погибших силовиков на Майдане является лишь частью многочисленных попыток исказить события 2014-го. В то же время в соцсетях часто распространяют сообщения якобы о сокрытии настоящего количества жертв среди протестующих. К таким мифам можно отнести и историю с неизвестными снайперами, которые якобы расстреливали и протестующих, и правоохранителей из окон гостиницы «Украина». По результатам следственных экспериментов не были найдены места, из которых хотя бы теоретически вели бы огонь и по майдановцам, и по силовикам.

Что касается 13 правоохранителей, которые погибли в центре Киева зимой 2014-го, то они принадлежали к различным подразделениям, получили ранения в разных местах и в разное время. Восемь служили во Внутренних войсках, четверо в «Беркуте», еще один был патрульным из милиции.

Расследование
Почти с самого начала следствие столкнулось с проблемами. По словам самих следователей, с которыми удалось поговорить Тижню, родственники беркутовцев отказывались быть потерпевшими по делам и не очень хотели сотрудничать. Да и сами силовики не слишком охотно шли на контакт. Поэтому в течение нескольких лет ощутимого прогресса в расследовании не было, пока в 2016-м, в годовщину расстрелов Небесной сотни, в медиа-пространстве не появился Иван Бубенчик. Активист. Майдановец. Он на телекамеры рассказал, как утром 20 февраля якобы убил двух силовиков, чтобы помешать «ликвидации Майдана». Эти же слова Бубенчик подтверждал в нескольких интервью и документальном фильме «Бранці».
«Безысходность дала возможность использовать оружие против них, потому что они использовали его против нас … Они бросали „коктейли“, хотели поджечь помещение (консерватории. — Ред.) … Мне нужно было время, чтобы определить, кто командует процессом ликвидации Майдана. По своему профессиональному опыту я выбрал двух командиров. Одного и второго. Больше никого стрелять не надо было. Для этой тактики было достаточно», — говорил Бубенчик в «Бранцях».

Следствие приняло это во внимание. Прокуроры из Управления спецрасследований даже успели допросить Бубенчика. Но только один раз, потому что на остальные допросы он не появился. Попутно следствие вышло на другого подозреваемого — Дмитрия Липового, который якобы заявлял, что передавал Бубенчику оружие. Была проведена экспертиза, во время которых установлено, что из него на Майдане ранили по меньшей мере одного силовика. Однако в момент, когда Липовому должны были избирать меру пресечения — домашний арест, тот бежал в Польшу. В апреле 2018-го на границе с Польшей задержали и Бубенчика.

Его доставили в Киев. Зачитали подозрение. Действия майдановцев квалифицировали по ст. 348 (покушение на жизнь сотрудника правоохранительного органа. — Ред.) и ст. 115 (умышленное убийство. — Ред.) Уголовного кодекса. Речь шла об убийстве двух и покушении на убийство одного работника милиции. Однако дальше этого дело не пошло. Активная общественность возмутилась. Мол, «за преступления против протестующих до сих пор не наказан ни один работник милиции, как можно судить майдановцев?». Кроме того, активисты апеллировали к закону об амнистии, который Верховная Рада приняла в 2014-м. Прокуратура пыталась объяснить, что с юридической точки зрения такой закон ничтожен, поскольку создает ряд угроз для самих майдановцев в будущем.

«Если сейчас даже начнутся заседания и производства закроют по закону об амнистии, то в будущем для Бубенчика существуют риски снова оказаться в суде. Предположим, власть в Украине меняется. И активиста привлекут к ответственности по обвинению в умышленном убийстве! И осудят! Поэтому сейчас мы должны довести это дело до суда в том виде, в котором оно есть. И если Бубенчик действительно защищался, это должен признать суд. Чтобы в дальнейшем против него по тем же фактам не открыли новые уголовные производства», — объяснял в 2018-м под зданием суда прокурор Донской группе активистов.
Однако ГПУ решила иначе. Реагируя на волну общественного возмущения, ее руководство заменило старшего группы прокуроров, занимавшихся расследованием действий Бубенчика. Им стала заместитель Юрия Луценко Анжела Стрижевская. И из подозрения активисту сразу исчезла статья об умышленном убийстве. Теперь речь шла только о покушении на жизнь сотрудника правоохранительных органов. Вместе с тем в производстве, в котором фигурирует Липовой, по данным источников тижня, подозрение осталась неизменным.

Адвокаты милиционеров время от времени апеллируют к тому, что у майдановцев было огнестрельное оружие. Иногда на судебных заседаниях они демонстрируют фотографии или стоп-кадры из видеозаписей, где в руках активистов видно то гладкоствольный охотничий карабин, то переделанный в карабин автомат Калашникова. Они убеждают: вместе с майдановцами на Институтской погибали и получали ранения силовики. Однако кто именно стрелял, защитники беркутовцев не уточняют, ведь это должно выяснить следствие.

Но предполагают, что это могла быть либо «третья сила» (доказательств существования которой за пять лет расследований ни прокуратура, ни активисты не нашли), или сами протестующие. Если возвращаться к цифрам, то официальные данные Генпрокуратуры, озвученные в суде, свидетельствуют о следующем: 20 февраля во время противостояния в центре Киева травмы получили 113 силовиков. Из них 63 огнестрельные. Четверо убиты. В то же время зафиксировано 233 травмы протестующих. 172 огнестрельные. 49 убиты. Адвокаты семей Небесной сотни отмечают: цифры с ранениями не совсем соответствуют реальности, ведь многие активисты не обращалось за медицинской помощью. Не все травмы регистрировались.

Подтверждают это и в прокуратуре: «У нас есть пострадавший майдановец, который получил сквозное пулевое ранение. Помощь ему оказывали медики, однако он очень быстро вернулся домой. И отказался быть потерпевшим в уголовном производстве. Фактически он не зарегистрирован», — рассказывает глава Управления спецрасследований Сергей Горбатюк.

За все время Майдана пострадали 1702 протестующих. Из них 321 получил огнестрельные ранения. Погибло 79 активистов (из них 66 в результате огнестрельных ранений). Вместе с тем за несколько месяцев протестов были травмированы 1036 силовиков. Из них 210 имели огнестрельные ранения. Убито 13 сотрудников милиции. Однако здесь стоит заметить, что первые огнестрельные ранения на Майдане получили именно протестующие.

Это произошло 22 января, когда погибли Сергей Нигоян и Михаил Жизневский. Следующие были 25 января — тогда умер Роман Сеник. После этого оружия не использовали до 18 февраля. Именно на этот день приходится более трети всех огнестрельных ранений среди майдановцев и более половины среди силовиков. Тогда же погибло двенадцать участников протестов, семь служащих ВВ и один Беркута. Тогда же впервые зафиксированы ранения из огнестрельного оружия среди силовиков.

В прокуратуре добавляют: во время Революции достоинства вместе с силовиками на улицах должны были находиться следственно-оперативные группы, которые в случае нарушения закона должны были это зафиксировать и начать свою работу сразу на месте. Однако, как не раз отмечала прокуратура, таких оперативных материалов после Майдана осталось довольно мало. Особенно видеозаписей. Именно последние должны были помочь следствию выяснить, кого и при каких обстоятельствах был ранены. Независимо от того, протестующие это или силовики.

С начала расследованием дела занималась милиция. Впоследствии, после создания Управления спецрасследований, производства, что касались ранения и убийств силовиков, забрали туда. Прокуроры, которые взялись за него, жаловались, что не установлены обстоятельства получения травм, время, место и тому подобное.

В результате из этого производства выделили дело Бубенчика. По состоянию на начало 2019 года расследование по нему продолжается. Сам Бубенчик на поруках и сотрудничает со следствием. Липовой до сих пор в розыске.
«Антитеррористическая операция» в центре Киева
Факты насилия 20 февраля нельзя рассматривать отдельно от остальных ключевых событий Майдана. Об одном из таких мог бы много рассказать генерал-лейтенант Станислав Шуляк. В то время он возглавлял Внутренние войска (ВВ) МВД, где было больше всего жертв уличных противостояний среди силовиков. Сейчас он скрывается в России. По данным следствия, объявленным во время судебных заседаний, Шуляк лично координировал действия ВВ во время «антитеррористической операции» в Киеве в ночь с 18 на 19 февраля.

Как известно из материалов судебных заседаний, в тот день около 11:00 силовики начали вытеснять протестующих с прилегающих к правительственному кварталу улиц. Фактически это первая, подготовительная фаза к «антитеррористической операции», которая развернется вечером. Однако ключевым является еще один факт: именно утром 18 февраля силовики начинают массово применять не сертифицированные в Украине российские спецсредства усиленного действия и свинцовые патроны…

Российские спецсредства усиленного действия завезли в Украину в январе. Патроны со свинцовым и резиновым наполнителем, внешне одинаковые, силовикам выдавали вперемешку. Как следствие — среди протестующих резко возросло число жертв и раненых. Это приводит лишь к увеличению сопротивления. В Киеве начинается уличная война. Около 14:00 появляются первые раненые среди силовиков, а после 17:00 первые жертвы. Это не останавливает ни руководство МВД, ни руководство страны.

Следствие в Генпрокуратуре не раз отмечало: тогдашний президент Виктор Янукович знал о том, что происходит в центре Киева. Знал об «антитеррористической операции» и мог ее остановить. Но не сделал этого. Поэтому с наступлением темноты 18 февраля 2014-го начинается штурм Майдана. Столкновения продолжаются до утра, количество раненых растет. Только 19-го наступает относительное затишье, которое продержится почти сутки.

Использование силовиками оружия утром 18 февраля — это, по сути, ключевой эпизод всего Майдана. Адвокаты беркутовцев часто в разговорах и в суде пытаются доказать, что смерти силовиков или непосредственная угроза их жизни были еще до тех событий. Уже упомянутый адвокат Горошинский в СМИ ссылался на якобы выявленных утром 18 февраля снайперов в гостинице «Украина», адвокат Варфоломеев пытался связать с событиями Майдана гибель милиционера на окраине Киева ночью накануне.

Если события 18 февраля можно объяснить фактическим уличными боями, то стрельба по силовикам утром 20 февраля не столь очевидна. В течение почти всех суток 19 февраля жертв не было с обеих сторон. А уже после этого 20 февраля с 8:00 до 9:00 погибает четверо силовиков (убийство двух из них изначально инкриминировали Бубенчику), а затем начинается стрельба со стороны «черной роты» «Беркута», во время которой погибают 48 протестующих. Адвокаты беркутовцев пытаются объяснить действия своих подзащитных «угрозой жизни и здоровью».

В то же время существовали вполне реальные угрозы жизни и здоровью протестующих. Здесь можно вспомнить группы титушек, которые были задействованы для блокировки части путей отступления с Майдана Независимости во время «антитеррористической операции». Впоследствии, в ночь с 19 на 20 февраля, часть этих самых «спортсменов», по информации источников Тижня в Генпрокуратуре, соберут в Ботаническом саду недалеко от метро «Университет». А Виктор Зубрицкий, которого подозревают в координации их действий, якобы должен был раздать им около 200 стволов оружия.

В дальнейшем группы титушек должны были использовать это оружие против майдановцев. Однако этого не произошло, и около трех ночи их распустили. Опять собрали уже 20 февраля. И выдали им несколько сотен единиц оружия со складов МВД. По предварительной информации, это оружие также должны были использовать против протестующих.

Но выяснить, что же произошло в результате, сейчас невозможно: информация в этом производстве закрыта для общественности. Ко всему стоит добавить слухи, которые курсировали с 19 февраля на самом Майдане по подготовке еще одного штурма. Вместе эти факты могут свидетельствовать о том, что протестующие имели вполне веские основания готовиться к новым столкновениям и с силовиками, и со «спортсменами». Поэтому их действия можно было бы считать самозащитой.
Однако пока это лишь предположение. Чтобы их подтвердить или опровергнуть, нужно всестороннее расследование тех событий. Как со стороны силовиков, так и со стороны майдановцев. А полученная информация, хотя бы ее часть, должна стать известной общественности, что позволило бы в дальнейшем избегать манипуляций на эту тему. Руководство прокуратуры, очевидно, противоположного мнения. Еще в мае 2018 года Тиждень направил в прокуратуру запрос на общение со следователями по делу погибших правоохранителей. Ответ пришел за подписью заместителя генпрокурора Анжелы Стрижевской. Он состоял фактически из одного предложения: «Интервью на сегодня нецелесообразно и может навредить расследованию».

По материалам: argumentua.com