Система мстит

«Я зашил рот, протестуя против незаконных действий администрации зоны. Руководство Дзержинской ИК №2 избрало свою тактику прессования — меня «ломали» через других осужденных. Им дали четкое указание: любыми способами добиться, чтобы я перестал писать жалобы».

Рассказывает заключенный теперь уже дрогобычских «Бригидок» Станислав Луценко, который, находясь за решеткой, выиграл Европейский суд по правам человека. С того времени и началось.

Вместо пересмотра приговора осужденного более двух лет подвергали притеснениям в многочисленных колониях и СИЗО. Последние несколько месяцев Станислав добивается условно-досрочного освобождения. Был бы уже на воле — имеет законные основания. Но прокурорские против. Не удивительно — отважился пойти против Cистемы. С такими особо не церемонятся. Так что эта история не только о том, чем могут обернуться поиски правды в Европейском суде для украинских заключенных. Это яркий прецедент отстаивания своих прав в горниле пенитенциарной системы Украины.

Станислава Луценко неоднократно переводили из одной колонии в другую. Накладывали дисциплинарные взыскания за непонятные, противоречивые и неоднозначные якобы нарушения. Бросали в ДИЗО (дисцип­линарные изоляторы). Лишали встре­чи с адвокатом.

Из-за неправомерно наложенных взысканий он дважды объявлял голодовку. Пресле­дования начались в декабре далекого 2008 года. Далекого не только потому, что за решеткой время тянется чересчур долго, а прежде всего потому, что после вынесения Европейским судом решения в деле «С.Луценко против Украи­ны» в пользу заявителя пребывание заключенного в местах лишения свободы стало невыносимым. Кроме «европейского фронта», ему пришлось еще и систематически отстаивать свои права перед администрацией колоний.

С правомерностью наложения дисцип­линарных взысканий он не соглашался, жаловался на действия представителей исправительных учреждений их руководству, надзорным прокурорам и суду. В мае этого года он мог выйти на свободу. Дрогобычский горрайонный суд Львовской области вынес пос­тановление об условно-досрочном освобождении. Не сложилось. И далее он находится в неволе. Таким образом, впереди у Станислава Луценко снова борьба.

Десятый год за решеткой. Однако не сломался и не сознался. Не убивал — настаивает снова и снова. Его заявле­ние против Украины (уже второе) — на рассмотрении в Европейском суде. Оно касается невыполнения нашим государством предыдущего решения этого суда в его деле. Пока 1:0 в пользу Станислава — в декабре 2008-го Европейский суд признал, что имело место нарушение п. 1 ст. 6 Кон­венции о защите прав человека и основоположных свобод (далее — Кон­венция), согласно которой «каж­дый имеет право на справедливое… рассмотрение его дела… судом… который… установит обоснованность любого выдвинутого против него уголовного обвинения».

После такого развития событий С.Луценко надеялся на пересмотр его дела в Верховном суде Украины. И имел на это все основания. Так, ст. 10 Закона Украины «Об исполнении решений и применении практики Евро­пейского суда по правам человека» предусматривает, что уголовное дело может быть повторно рассмотрено судом, включая возобновление проведения в деле, если Европейский суд ус­тановит наличие нарушения Конвенции.

И в УПК Украины есть соответствующая статья — 400-12. В ней перечислены основания для пересмотра судебных решений Верховным судом Украины. Среди них и такое: установление международным судебным учреждением, юрисдикция которого признана нашим государством, нарушения Украиной международных обязательств при решении дела судом.

В решении Европейского суда сказано и о том, что С.Луценко был осужден, несмотря на потенциальное нарушение его прав, гарантированных ст. 6 Конвенции. Поэтому необходимо, насколько это возможно, восстановить его положение. А самой приемлемой формой сатисфакции было бы новое судебное разбирательство.

Но не нужно забывать, в каком «правовом» государстве мы живем. Как у нас «четко» соблюдаются буквы закона и международных обязательств. Вот и в этом деле: проходит третий год после решения Европейс­кого суда, а Верховный суд Украины (по состоянию на 13 ноября 2011 г.) так и не пересмотрел приговор Станиславу Луценко.

…Встретились мы «на зоне». «Бри­гидки», «Сороковка», или, как говорят сведущие люди, — «на Дрогобыче». Официальное название — Дрого­бычская исправительная колония №40. Передо мной человек, которого смело можно считать символом борьбы против произвола украинского судопроизводства и пенитенциарной сис­темы.

Это первый разговор С.Лу­ценко с журналистом. Не так давно к заключенному под разными предлогами не допускали даже адвокатов. Если откровенно, то я надеялся увидеть сломленного человека, ведь десятый год за решеткой. Однако оптимизму и силе духа Станислава Лу­ценко мог бы позавидовать каждый из нас. На воле найдется немного людей, которые так упорно будут отстаивать свои права.

— Декабрь 2008-го. Я отбывал наказание в Макеевской исправительной колонии №32 на Донетчине, — рассказывает Станислав Луценко в эксклюзивном интервью. — Одиннад­цать поощрений администрации учреждения. Из 13 лет срока наказания отбыл более половины. Ни нарушения режимных требований, ни дисциплинарных взысканий. Поэтому перевели на участок социальной реабилитации за территорию зоны. Жил в общежитии, работал, восстановился в институте. С разрешения администрации мог выходить в город без конвоя.

25 декабря, получив устное разрешение, я поехал в магазин за продуктами. Тогда все и началось. По пути меня задержали работники УБОП области. Без каких-либо объяснений завезли в Донецк. Пугали, били. Дескать, ты пустил слишком большую волну и наделал проблем серьезным людям в Киеве. Я не мог взять в толк, что происходит. Потом приехал работник колонии и отвез меня в зону. 15 суток ДИЗО — за самовольное оставление рабочего места. Отбыв их, я, не соглашаясь с наказанием, написал жалобу в прокуратуру. В течение последующих трех суток — систематические обыски. Не мог понять, что происходит, ведь более шести лет проблем с администрацией колонии не было никаких, и я был заключенным, твердо вставшим на путь исправления.

17 января 2009-го мне принесли конверт из Брюсселя. Я узнал, что выиграл Европейский суд. На следующий день меня снова бросили в ДИЗО — еще на десять суток. Руководство колонии жаловалось, мол, ничего не можем сделать, есть четкое указание сверху. Тогда я впервые объявил голодовку. А через несколько месяцев меня перекинули на Днепропет­ров­щину — в Криворожскую колонию №80. Это самая страшная из всех украинских зон усиленного режима. Мало кому удается выйти оттуда, не получив дополнительный срок, инвалидность или туберкулез. Опера там настоящие палачи — били постоянно, систематически и беспощадно.

Мне все время намекали, дескать, будешь знать, как писать. Или что-то вроде: «Ты пошел против системы». Конечно, мне мстили за обращение в Европейс­кий суд, а также за ряд жалоб на дейст­вия их коллег из 32-й колонии. Били безбожно. Писать из «восьмидесятки» жалобы или обращаться в прокуратуру было нереально. Ко мне под разными предлогами не допускали даже адвоката Ирину Яковец. Только благодаря ее принципиальной позиции и многочисленным жалобам на действия администрации колонии в прокуратуры всех уровней и искам в суды издеваться надо мной перестали.

Но ненадолго. Меня в очередной раз перекинули в другую колонию — Дзержинскую ИК №2 на Донетчине. Ее руководство избрало совсем иную тактику. Персонал меня не бил. Ад­ми­нистрация колонии натравила на меня других заключенных, которым однозначно объяснили: создадим вам проб­лемы, если не добьетесь, чтобы Лу­ценко перестал писать. А жаловался я на незаконные действия и наложение дисциплинарных взысканий админист­рациями обеих предыдущих колоний.

В этой зоне я уже имел право, согласно ст. 82 УК Украины, на замену неотбытой части наказания более мягкой. Эта норма применяется к осужденным, ставшим на путь исправления. Но в Дзержинской ИК №2 на меня безосновательно наложили дисциплинарное взыскание и отказали в применении ст. 82. Тогда я второй раз начал голодовку. Обжаловал также перебрасывание меня из одной зоны в другую, незаконное наложение дисциплинарных взысканий.

Меня снова перекинули в другую зону. Учитывая то, что я русский, администрация Дзержинской колонии намекала: дескать, на Львовщине тебе покажут. Однако ошиблись. С первых дней пребывания в Дрогобычской ИК №40 я ожил, если так можно сказать, находясь в местах лишения свободы. Ни разу ко мне не были применены какие-либо незаконные действия. Более того, с разрешения администрации мне удалось организовать для осужденных секции для занятий большим теннисом, — рассказал С.Лу­ценко.

«Чого ж той птах

бунтує так за мурами?

Чого ж той птах

так крилами об грати?!

Товаришу, товаришу похмурий мій,

Ну, а як ми не хочем умирати?!»

Иван Багряный

…13 ноября 1995 года в г. Макеевка убили местного бизнесмена. Непода­леку от места события находился С.Луценко. Через несколько дней восемнадцатилетнего Станислава задержали по подозрению в убийстве предпринимателя.

Милиции удалось получить признание знакомого С.Луценко — свидетеля Л. Тот рассказал, что нанял Станислава для убийства бизнесмена и заплатил за это 12 тыс. долл. Со­об­щил: дескать, накануне убийства видел у С.Луценко пистолет.

«Посадить обоих, виновны, ведь есть доказательства», — подумает обычный обыватель. Но тремя днями позже Л. подает жалобу в прокуратуру. Он настаивает: во время допроса работники милиции оказывали на него чрезвычайное психологическое давление. В частности, грозили ему обвинением в совершении преступления, наказуемого смертной карой. В случае отказа указать на С.Лу­ценко как на убийцу бизнесмена правоохранители и подавно угрожали… изнасиловать жену и дочь Л. К тому же жалобщик сообщил, что двое неиз­вест­ных напали на него возле подъез­да дома и предупредили: хочешь обезо­пасить семью от беды — соз­навайся в причастности к убийст­ву.

Еще на стадии досудебного следствия Л. отказался от предыдущих показаний. О том, что давал их под давлением милиции, рассказал и в суде.

Первоначально Донецкий областной суд отправил дело на дополнительное расследование, признав доводы причастности С.Луценко к инкриминированным ему преступлениям недостаточными. В декабре 1996 года и Станислава, и Л. оправдали. Отсидев почти год в Донецком СИЗО, С.Луценко вышел на свободу. Боясь мести милиционеров, Станислав выезжает к родне в Узбекистан, где получает водительские права, устраивается на работу, женится, у него рождается ребенок.

В 2002 году Станислав обращается в соответствующие службы по мес­ту проживания в Ташкенте, чтобы вклеить в паспорт новую фотографию. И… на его руках защелкнулись наручники. С.Луценко узнает, что еще в 1997 году Верховный суд Украины оправдательный приговор Донецкого областного суда отменил, а дело передал на новое судебное разбирательство. Более того, вот уже пятый год, как его объявили в розыск. То есть как-будто он все это время скрывался! С.Луценко снова оказывается в Донецком СИЗО…

13 лет — вердикт Апелляционного суда Донецкой области. На правосудие не повлияли ни утверждения

С.Лу­­ценко о том, что суд фактически признал решающими предыдущие показания Л., которые давались под давлением и от которых тот позже отказался; ни подтверждения, что без ссылки на эти показания все другие доказательства были недостаточными для установления фактов — в частнос­ти относительно владения оружием и передачи денег за убийство.

Не прислушались судьи и к утверждениям адвоката о недостаточности обвинительных доводов. Среди прочего адвокат указал: вообще не было доказательств того, что у Станислава был пистолет, и тем более, что он стрелял из него и что у него были 12 тыс. долл. (которые якобы получил за убийство предпринимателя). Кроме того, адвокат доказывал, что точно установить, где был С.Луценко в момент стрельбы, было невозможно.

Верховный суд Украины оставил приговор без изменений. Тем временем Л., на показаниях которого в основном основывалось обвинение, к тому времени не нашли. Его удалось задержать лишь в 2007 году, но при загадочных обстоятельствах Л. умер в Донецком СИЗО, так и не дожив до суда. У человека, который до того никогда не жаловался на какие-либо заболевания, обнаружили кровоизлияние в мозг. Незадолго до того он рассказывал знакомым, что боится за свою жизнь…

«Несмотря на то что суд первой инстанции непосредственно не сослался в своем приговоре на показания Л., их использовали как основной источник обвинительных доказательств. Без них все другие в совокупности не могли привести к такому приговору. В результате меня осудили без соответствующих доказательств и только на основании признаний Л., которые тот давал под давлением», — напишет со временем в Европейский суд С.Луценко.

Неправомерное использование показаний Л. как основных доказательств, на которых был построен обвинительный приговор, подтвердилось. В результате Европейский суд установил нарушение Конвенции о защите прав человека и основоположных свобод.

«І ми не вмрем!

Нас не зітруть із рубрики!

Ми оживем в страшнім вогні стихії.

Ми ще каратимем хамів

Мечем Республіки

На місці лобнім — там біля Софії!»

Иван Багряный

…Декабрь 2008-го. Шестой год проходил в неволе, когда стало известно, что дело в Европейском суде выиграно. Поверьте, уникальное достижение для человека, находящегося за решеткой. Однако вместо пересмотра дела Верховным судом Украины С.Лу­ценко оказался на острие особого внимания руководства исправительных колоний. История перебрасывания по зонам поражает. В течение двух лет С.Луценко отбывал наказание в Ма­кеевской ИК №32 Донецкой области, Криворожской ИК №80 Днепро­петровской области и Дзержинской ИК №2 Донецкой области, в СИЗО До­нецка и Львова. В то время как даже злостные нарушители условий отбытия наказания, как правило, остаются до конца срока в одном учреждении, перевод возможен лишь в иск­лючительных случаях.

Подача еще одного заявления в Европейский суд подтвердила: заключенный продолжает бороться и добивается правды из-за решетки. Такие действия С.Луценко не остались без внимания работников прокуратуры. Они и дальше продолжают придирчиво следить за ходом событий в его деле. И не только следят — С.Луценко мог уже быть на свободе, если бы не позиция прокурорских. Так не отголосок ли эта реакция власти на очередной поиск правды в Европейском суде?

Известно, что после отбытия трех четвертей срока наказания осужденный подпадает под условно-досрочное освобождение. В мае этого года судья Дрогобычского горрайонного суда Львовской области В.Качмар выносит постановление об освобождении

С.Лу­ценко условно-досрочно. Все — свобода! Но другого мнения был старший помощник львовского прокурора по надзору за соблюдением законов об исполнении судебных решений в уголовных делах В.Фединец. Он подает апелляцию. Судебная палата в уголовных делах Апелляционного суда Львовской области постановление об освобождении условно-досрочно отменяет и отправляет дело на новое судебное разбирательство. В августе уже другой судья Дрогобычского горрайонного суда, З.Павлив, выносит постановление об освобождении С.Луценко условно-досрочно. Но где там! Еще один помощник львовского прокурора по надзору за соблюдением законов об исполнении судебных решений в уголовных делах, Т.Тарнавский, подает апелляцию. Рассмотрение дела до сих пор продолжается в Апелляционном суде Львовской области.

Камень преткновения — ст. 81 УК Украины. Она предусматривает, что условно-досрочное освобождение от отбытия наказания может быть применено только в случае, если осужденный поведением и отношением к работе доказал свое исправление. И тут прокуроры ссылаются на упоминавшиеся в начале статьи дисциплинарные взыскания, которые применялись к С.Луценко. Дескать, о каком исправлении может идти речь?!

Напомним, что дисциплинарные взыскания С.Луценко систематически обжаловал и в руководство исправительных колоний, и в прокуратуры, и в суды.

Следует также отметить и то, что установил Дрогобычский горрайонный суд: «относительно наложенных на Луценко С.М. дисциплинарных взысканий нужно категорически и однозначно указать, что таковые начали накладываться на него только после провозглашения 18.12.2008 г. решения Европейского суда… в котором сделаны категорические и однозначные выводы относительно правомерности и справедливости его осуждения». Из постановления суда также узнаем, что большинство из наложенных дисциплинарных наказаний были упразднены как предубежденные и безосновательные постановлениями соответствующего надзорного прокурора.

Для объективности следует отметить, что вышестоящий прокурор их таки отменял. Однако не из-заих безосновательности и отсутствия надлежащего мотивирования, а лишь из-занарушения надзорным прокурором территориальности. Взыскания С.Луценко отменялись и начальником Дзержинской ИК №2, а служебное расследование и вообще ставило под сомнение «правомерность наложения таких взысканий».

«Есть еще одна важная деталь, — говорит адвокат Олег Мыцик. — До вынесения Европейским судом решения в его пользу С.Луценко одиннадцать (!) раз поощрялся администрацией Макеевской ИК № 32, почти постоянно работал старшим поваром учреждения, принимал активное участие в общественно-полезной работе по благоустройству учреждения... приобретал высшее образование по специальности «экономист».

К выводу о возможности применить к С.Луценко условно-досрочное освобождение пришли и в Дрогобычс­кой ИК №40 на Львовщине. Ее начальник В.Кутовый еще 21 сентября утвердил положительную характеристику на Станислава Николаевича. В ней упоминается, в частности, и о работе в самодеятельных организациях, и об участии в реализации программ дифференцированного воспитательного влияния «Духовное возрождение» и «Физкультура и спорт». Кроме того, проходит седьмой месяц пребывания на Львовщине, и никакого нарушения со стороны С.Луценко зафиксировано не было», — суммирует Олег Мыцик.

…Десятый год за решеткой. Одна­ко не сломался и не сознался. Не убивал — настаивает заключенный. Его заявление против Украины на рассмотрении в Европейском суде. Вто­рое заявление. Оно касается невыполнения нашим государством предыдущего решения этого суда в его деле. Правозащитники убеждены: Станис­лав Луценко снова выиграет. И тогда дипломатического скандала нашему государству избежать будет крайне сложно. Как и объяснить европейским учреждениям, почему Украина не выполняет решений Европейского суда по правам человека.

По материалам cripo.com.ua