Украинская армия несёт потери

По данным Минобороны, в прошлом году из Вооружённых сил Украины уволилось почти 20 тыс. офицеров и контрактников. С начала нынешнего года ВСУ покинули ещё около 10 тыс. военнослужащих. В общей сложности это почти 10% всего состава украинской армии. Отток кадров происходит и из других силовых ведомств, в том числе из Национальной гвардии. Остановить его не могут ни повышение зарплат, ни дополнительные выплаты, ни даже обещанные военнослужащим квартиры. Недостаточное денежное обеспечение — хоть и важный, но не определяющий фактор при принятии военным решения уйти на гражданку. Не менее весомые аргументы — произвол командиров, советские подходы в организации службы и нарушение даже тех прав, которые гарантирует людям в погонах контракт.

Против произвола
На днях состоялось очередное судебное заседание по делу офицера Нацгвардии, которого обвиняют в невыполнении приказа. «Но приказа никакого не было. Ни прокурор, ни свидетели пока не смогли доказать противоположное», — утверждает в разговоре с Фокусом Анатолий, фамилию которого по его просьбе мы не называем. По словам военнослужащего, вышестоящему начальству просто не понравилось, что он «задаёт слишком много вопросов».

Анатолий не хотел мириться с тем, что в части неуважительно относятся к бойцам, протестовал против коррупции. «Назначения на должности, по моим наблюдениям, происходят не в соответствии с морально-деловыми качествами, знаниями или образованием кандидатов, а в угоду интересам отдельных личностей. После таких назначений люди служат без замечаний, продвигаются по службе, в то время как опытные и образованные офицеры часто терпят безосновательные замечания, обвинения и унижения. «Эй, иди сюда!» — это сегодня нормальное обращение командира к подчинённому», — рассказывает наш собеседник.

В ВСУ Анатолий с 2001 года. Обучался и стажировался за границей, побывал в составе миротворческого контингента в Косове, работал инструктором по изучению английского языка, а после начала войны на Донбассе отправился на фронт. Вскоре по рекомендации товарищей перевёлся в Нацгвардию. «Мы создавали бригаду нового образца, нам помогали американцы. Но в какой-то момент кто-то решил, что бригада такого уровня не нужна. Не требовался уже и мой опыт. Мы стали терять кадры. Руководство всё устраивало. Я же всегда считал, что надо бороться за каждого военнослужащего. Нам выгодна зрелая, здоровая, обученная армия. Очень дорого набирать новых и обучать их. И я не молчал», — вспоминает военнослужащий.
«Не твоё дело», — отвечали офицеру на все его попытки добиться справедливости. А за спиной начались разговоры о том, что он недисциплинированный, не хочет работать, не должным образом выполняет свои обязанности. Однажды при свидетелях командир заявил, что Анатолий может быть связан с представителями незаконных вооружённых формирований, поскольку раньше проходил службу в Крыму. Позже он дал указание приостановить начисление денежного обеспечения строптивому подчинённому.

Свои права Анатолий пошёл защищать в суд. Во-первых, для того, чтобы добиться справедливости в отношении его самого. Во-вторых, чтобы личным примером показать другим: не стоит бояться отстаивать свою позицию. «Военнослужащий, подписавший контракт, не раб и не крепостной. Такие, как я, сделали выбор защищать свою страну. И ничто не заставит нас от этого отказаться», — уверяет он.

Неюридические тонкости
Максим Тимочко, юрист Украинского Хельсинкского союза по правам человека, говорит, что подобных историй тысячи. В прошлом Тимочко — помощник командира по правовой работе, служил в батальоне территориальной обороны «Кривбасс». По его словам, с конфликтными ситуациями в армии разбираются следующим образом.

Сперва проводят служебное расследование, результаты которого попадают военному юристу. Часто юристы, не вникая в детали, отправляют документы прямиком в прокуратуру, ведь военный юрист в армии — подчинённый командира: кого тот скажет, того и будет защищать. Прокуратура, как правило, открывает уголовное производство. Но одно дело, если человек действительно совершил нарушение (таких случаев предостаточно), а совсем другое — если военнослужащего привлекают к ответу под надуманными обстоятельствами. «Тогда последствия могут быть печальными: это точно повлияет на размер премии и, возможно, подтолкнёт человека к увольнению. Кроме того, в его личном деле появится запись о служебном несоответствии, что будет тормозить карьерный рост», — рассказывает Тимочко.

Именно так произошло в истории с Анатолием. Его командир уже намекнул, что готов отправить военнослужащего на военно-врачебную комиссию, чтобы признать непригодным для прохождения военной службы.

Без лишней огласки
До недавнего времени о подобных конфликтах в армии говорить было не принято. В лучшем случае военнослужащий мог обратиться с рапортом к вышестоящему командиру, в худшем — позвонить на горячую линию Минобороны. Но какими бы ни были его действия, почти всегда преобладало негласное армейское правило: «Командир всегда прав». Но с началом российской агрессии на территории Украины возникло мощное волонтёрское движение. Военнослужащие стали больше доверять гражданским — тем, с кем раньше не стали бы даже разговаривать. Волонтёры, со своей стороны, стали глубже понимать внутренние проблемы армии.

Первые два года о них старались не говорить: шли активные боевые действия, надо было возрождать армию. Но уже в 2016-м стало понятно: страна изменилась, а армия меняться не хочет. Да, военнослужащие надели новую форму, но порядки остались прежними. «Многие молодые, мотивированные люди, пришедшие на волне патриотизма защищать свою страну, осознали, что попали в советские реалии: солдаты и офицеры нового образца не хотели молчать о проблемах, а командиры из прошлого пытались заставить их жить по старым правилам», — рассказывает Фокусу Наталья Зейналова, глава организации «Движение общественных инициатив», помогающей армии.

Она вспоминает, как зимой 2016 года волонтёры узнали, что в центре Одессы произошло ДТП с участием военнослужащих. Те попытались скрыться на территории военной части и спрятать там машину. Дежурный офицер решил не пускать, парни полезли через забор, открыли ворота, караульному пришлось стрелять по колёсам. Позже выяснилось, что один из пытавшихся скрыться с места аварии — близкий друг сына вице-адмирала Сергея Гайдука. «Какая была реакция руководства? — задаётся вопросом Зейналова. — Замять, мол, ничего не было. А потом наказать тех, кто не пустил, открыл огонь».

Вопрос престижа
«Зарплаты на передовой высокие — около 25 тыс. грн в месяц. Они действительно привлекают людей, преимущественно сельских жителей, которые в своём районе никогда не найдут работу за такие деньги. Но нюанс в том, что большинство из них не хотят воевать, а стремятся пересидеть на службе. Вот приходит такой человек на должность гранатомётчика, а понятия не имеет, как из гранатомёта стрелять, хотя и был в учебке. В результате армия сегодня не та, что была раньше. Нет атмосферы безудержного патриотизма, мало кто понимает, зачем он на передовой. Вокруг карьеристы, пофигисты и даже латентные сепары. Но, кажется, наверху не понимают, что проблему нехватки кадров и низкого профессионального уровня военнослужащих не решить деньгами. Служба в армии должна быть престижной, тогда и количество, и качество кадров возрастёт», — уверен Никита из Луганска. Получив боевой опыт в добровольческих батальонах, он подписал контракт с Вооружёнными силами в 2016 го­ду. В 2019-м контракт закончился, снова подписывать его Никита не стал.
«Чтобы военнослужащий эффективно выполнял свои обязанности, он должен понимать, что его права защищены, — уверен Андрей Мамалыга, представитель Уполномоченного ВР по правам человека. — Если военнослужащий будет думать, как ему защитить свои нарушенные права, он не сможет эффективно воевать. Нет обязанностей без прав. Не может армия зависеть от субъективной позиции какого-то командира — даже наивысшего звена».

Разные подходы
Нельзя утверждать, что подобные проблемы есть исключительно в Украине. В армиях стран НАТО, к стандартам которых Украина стремится, также немало проблем: от вопросов начисления премий до проявлений расовой дискриминации. Но отличие в том, что на них давно перестали закрывать глаза: есть проблема, системная или личная, — ищут путь её решения. Часто это происходит незаметно для общества, ведь главное — не показать конфликт, а разрешить его так, чтобы он не повторялся.

Рано или поздно Украине также придётся найти эффективные механизмы защиты прав своих военно­служащих. «Тем более что конфликты придётся решать не только на уровне командир — подчинённый. Речь о куда более сложных вопросах. Например, об обвинениях в адрес офицеров, которые якобы неправильно приняли решение во время боя. Или же о выяснении обстоятельств попадания в плен украинских военных. А это уже более специфическая задача, требующая доступа к ограниченной информации», — отмечает Ольга Решетилова, координатор «Медийной инициативы за права человека». Она уверена, что при реформировании ВСУ лучше всего, чтобы внутренние армейские конфликты решались имеющимися в армии силами. Например, с помощью военных юристов, которые должны быть независимыми от командования, его советниками, а не подчинёнными. Но пока военнослужащий в украинской армии — винтик, закручиваемый командиром по его собственному усмотрению, без контроля и вмешательства в конфликтные ситуации извне не обойтись.

Группа волонтёров, в числе которых Наталья Зейналова и Ольга Решетилова, предлагает решать данный вопрос сразу на трёх уровнях. Во-первых, внутри ведомств силового блока нужно создать специальные департаменты для защиты прав военнослужащих. Это, уверены они, можно сделать решением министров и глав служб. Во-вторых, создать институт специального уполномоченного президента по правам военнослужащих. Этот вопрос в компетенции Верховного главнокомандующего, то есть президента. В-третьих, выбрать парламентского военного омбудсмена, что самое сложное, поскольку требует изменения Конституции и подготовки профильного законодательства.
В то же время в офисе Уполномоченного ВР по правам человека заявляют, что с обращениями военных работают постоянно. По информации Андрея Мамалыги, только в прошлом году представители омбудсмена нанесли около 70 визитов в воинские части. Но для успешного разрешения конфликтных ситуаций в армии и защиты прав людей в погонах им не хватает больших полномочий. Правда, каких именно, он не уточняет.

Теоретически защитой прав военнослужащих могли бы заняться и профсоюзы. Но пока их создание прямо запрещено законом.

Над своим вариантом решения проблемы думают и в Министерстве обороны. Советником нового министра Андрея Загороднюка стала бывший волонтёр Алёна Вербицкая. Она заявляет, что готова заниматься защитой конституционных прав человека в армии: «Это когда у военнослужащих появляются права, а не только обязанности, а у их командиров — обязанности, а не только права, как происходит сейчас».

Сам же глава военного ведомства обещает, что свою работу он сконцентрирует на повышении мотивации службы в армии. «Речь идёт не только об оплате, но и о самореализации, карьерном росте, образовании, подготовке, отношении командиров к подчинённым», — уточняет Загороднюк. По его словам, ВСУ будут настолько сильными, насколько сильными будут армейские кадры. Остаётся надеяться, что новое руководство Минобороны понимает: для решения этой проблемы защитникам страны необходимо обеспечить надёжную защиту их прав.

По материалам: focus.ua