Убийство, изменившее украинскую историю

После убийства журналиста Георгия Гонгадзе прошло уже 13 лет. И вот, наконец, последний из исполнителей убийства получил пожизненный тюремный срок. При этом до сих пор не утихают споры по поводу заказчиков преступления, имена которых одновременно известны и неизвестны всем.

Из-за дела убитого журналиста уже получил две пули в голову «застрелившийся» министр внутренних дел Юрий Кравченко. Более того, вся история современной Украины пошла иначе после этого «случайного» убийства (как выразился исполнитель преступления Алексей Пукач). И вот, 13 лет спустя суд якобы поставил точку в этом деле.

Можно ли считать дело Гонгадзе закрытым? Забытое было дело Евгения Щербаня, которого застрелили за четыре года до Гонгадзе, неожиданно вспыхнуло с новой силой в этом году. Это при том, что единственный выживший исполнитель убийства отсидел уже не один год своего пожизненного срока, а все известные организаторы давно мертвы. Возникает ощущение, что лихие 90-е напомнили о себе а многочисленные скелеты, припрятанные в шкафу власти, жаждут возмездия. Получит ли дело Гонгадзе новый оборот несколько лет спустя, подобно делу Щербаня?

Какой урок вынесла из дела об убитом журналисте власть и украинское общество? Почему Пукач остался в живых, хотя продолжает указывать на высших чиновников Украины и достаточно ли суровое наказание он понес? Об этом Новости Украины – From-UA спросили у компетентных экспертов.

«Я говорил и говорю, что юридически не доказано, что Гонгадзе мертв, хотя физически его нет уже продолжительное время». Так министр юстиции Украины в 1995-1997 и 2005 гг. Сергей Головатый ответил на вопрос о том, можно ли сказать, что дело Гонгадзе закрыто.

«Баганец когда руководил следственной группой в декабре 2000 года, именно под его руководством шла фальсификация. У экспертов, которые занимались таращанским телом, забрали паспорта, чтобы они не выехали. Вспомните, как Потебенько выкручивался, как Джига брехал. Больше всего было перекручено, когда было найдено тело в Тараще, которое потом пропало. Из компьютера судмедэксперта, которого уже нет в живых, изъяли всю экспертизу таращанского тела. То есть с самого начала все было сфальсифицировано. Как сказала сегодня мама Гонгадзе – это точка, чтобы спрятать концы в воду. Но это только начало долгого 12-летнего пути для того, чтобы никто никогда не узнал, что стоит за этим делом. Пукач сказал вчера, что рядом с ним должны сидеть Кучма и Литвин, но в первую очередь там должны сидеть Баганец, Джига, Потебенько – все те, кто фальсифицировал и уничтожал доказательства», – возмутился политик.

«У меня нет никаких сомнений (и я об этом говорил два года назад, когда поймали Пукача), что следствия как такового и не было. Доказательств убийства Гонгадзе нет, кроме того, что те трое сами себя оговорили, и Пукач сказал, что он душил. В развитых юридических системах европейских стран самооговор не является доказательством. Должны быть материальные доказательства, но их нет», – считает экс-министр юстиции.

«Это дело уже никогда не будет раскрыто, за прошедшее время все первичные доказательства уничтожены. Именно в период расследования Баганца, Потебенько, Джиги были спрятаны концы в воду – то, о чем сказала сегодня мать Гонгадзе», – констатировал Сергей Головатый.
Народный депутат Украины от фракции ВО «Батькивщина», генерал-лейтенант милиции Геннадий Москаль уверен, что дело никогда не будет раскрыто до конца: «Никакого продолжения дела не будет при любой власти. Пукач никогда не заходил в кабинет Кравченко, и никому Кравченко никаких указаний в своем кабинете не давал. Если давались указания, то приходил человек, выходили на улицу, и он говорил, что министр дал такое-то указание. Я считаю, что если бы Пукача попросили показать кабинет Кравченко, то он бы его не нашел. Это чисто политический пиар. Из огромной тучи вылилась капля дождя», – подытожил Геннадий Москаль.

«Конституционный суд постановил, что все доказательства, которые собирались в результате оперативно-розыскных мероприятий незаконным путем (а Мельниченко их собирал незаконным путем), не являются доказательством и не могут учитываться ни следствием, ни судом, поэтому никакого продолжения дела быть не может. Ну, разве что если опять кто-то кому-то насолит, но это уже будет не уголовное дело, а политические выкрутасы», – отметил политик.
«Что касается наказания, то здесь альтернативы не было, – уверен народный депутат. – Общественность не восприняла бы более мягкое наказание, тем более что смягчающих обстоятельств в деле не было. Но каковы мотивы этого убийства? Безмотивных же убийств не бывает. Что установил нового суд? То, что Пукач убил Гонгадзе, так это знали в конце февраля 2005 года. Почему же так долго шел суд? Пукач долгое время находился в каком-то следственном изоляторе СБУ, которого не существует в природе действующего законодательства. Что ему там говорили, как его там накручивали? Суд был закрытый, несмотря на огромное внимание со стороны общественности. Возникает два вопроса: почему первый суд над первыми участниками был открытый, а этот суд закрытый? Логики нет. Адвокаты молчат, потому что за разглашение государственной тайны их завтра же привлекут к уголовной ответственности. А какая здесь государственная тайна? Ничего нового в таком долгом следствии я не увидел».

Дело Гонгадзе – это как дело Оранжевой революции, привел пример журналист и публицист Вячеслав Пиховшек: «Человека, который считает, что была революция, невозможно убедить, что ее не было. Но во всех учебниках написано, что революция – это когда низы не хотят, а верхи не могут, и с этой точки зрения революции не было. Дети, например, хотят считать, что Карлсон летает, не понимая сексуального подтекста Астрид Линдгрен, когда Малыш спрашивает у фрекен Бок: «Карлсон покажет вам сказку или нет?».

Вячеслав Владимирович отметил, что для него в этом деле остается много непонятных вещей: «Первая – суд принял в качестве доказательства то, что Пукач говорит, будто Кравченко ему дал приказ, то есть устные слова Пукача зафиксированы как доказательство. Тогда слова Кириченко о том, что Тимошенко заказала убийство Щербаня, должны быть приняты как доказательства по прецеденту. Второе – я не могу себе представить встречу, на которой присутствуют Кучма, Литвин, Кравченко, Пукач или в любой другой комбинации с участием этих людей, при которых Кравченко зачем-то говорит «вот человек, который убил». Это невозможно. Я не понимаю, как Кравченко, отдавая явно незаконный приказ об убийстве своему подчиненному, нисходит до того, что объясняет, что его надо убить из-за журналистской деятельности. Пукач что – эксперт по массовой информации? Как говорили во времена Исаака Бабеля, «в Одессе мозг встает».

Журналист рассказал нам, что вчера он был на «5 канале» и задавал вопрос по поводу причастности к делу Гонгадзе Литвина. По этому поводу у него есть свои догадки: «Если Литвин приревновал его к Притуле, то так и скажите, тогда профессия Гонгадзе к убийству не имеет никакого отношения, и тогда это совершенно другая статья. Но самая большая нестыковка для меня все-таки, что Кравченко, отдавая приказ, объясняет еще и суть незаконности его приказа. Это выше моего понимания».

«Пока не будут наказаны заказчики, нельзя говорить, что дело закрыто, – заявил народный депутат ВО «Свобода» Игорь Мирошниченко. – Только когда будут наказаны заказчики, это дело станет предупреждением всем влиятельным чиновникам, что трогать журналистов нельзя и что наказание настигнет виновных. Я считаю, что это замыливание глаз и поиск козла отпущения, которым стал Пукач».

Свободовец подчеркнул, что сегодня власть заинтересована в том, чтобы заказчиков этого убийства держать на коротком поводке: «Пока они его ослабили, но в любой момент, когда им это будет нужно, смогут снова натянуть. Поэтому Литвин должен об этом помнить, мы должны его воспринимать как человека, абсолютно зависимого от власти. Ну, и президент Кучма».
Солидарен с мнением оппозиционера и правозащитник Евгений Захаров: «На мой взгляд, дело нельзя считать закрытым, нельзя ставить точку, поскольку не выявлены заказчики этого убийства. В версию о том, что это случайно вышло, мне трудно поверить, поскольку вокруг этого было много других событий. Совершенно явно не хотят органы расследования заниматься этим убийством. Но дело надо расследовать дальше».

«Что касается Пукача, поскольку он исполнитель, то пожизненное заключение чересчур жестокое наказание, – добавил правозащитник. – На первый взгляд это выглядит так. Все показания Пукача на уровне трепа, потому что ничего процессуально не оформлено».

Евгений Ефимович считает, что «это дело уже послужило уроком для многих, потому что высшие чиновники Украины лучше привыкают к мысли, что все тайное становится явным. В эпоху развития высоких технологий очень трудно уберечь что-либо в тайне». Но сказать, что этот урок усвоили хорошо, правозащитник не может.

Также выразил свое мнение по поводу приговора Алексею Пукачу народный депутат от Партии регионов Владимир Олийнык: «До тех пор, пока есть данные и другие участники указывают на лиц, которые выступили заказчиками убийства, расследование должно продолжаться. Единственный вопрос стоит в поиске доказательств, потому что без доказательной базы суд решение не принимает. Мы с вами знаем, что есть лица, которые уже не могут дать показания, а они могли бы быть ключевыми. Есть решение Конституционного суда, но есть и решения Европейского суда. Если они значимы и важны, то способ сбора данных может быть нарушен по объективным причинам при условии, что сама суть помогает раскрыть резонансные преступления. И Европейский суд по одному делу сказал, что процедура менее важна, чем суть, которая в основе несла угрозу жизни. Поэтому это все оценочные категории».

«У нас нет смертной казни, поэтому пожизненное заключение – это высшая мера согласно нашему законодательству, – отметил политик. – Это особые условия содержания, это обреченность пребывания наедине с собой. И там люди считают, что лучше не жить вообще, чем жить так».

Владимир Николаевич по делу Гонгадзе сделал следующий вывод: «Это колоссальный урок, потому что четкий сигнал получило и общество, и высшие должностные лица о том, что таким способом решать проблемы недопустимо, что все тайное становится явным. Те, кто считал, что на людях можно быть одним, а за закрытыми дверями другим, поняли, что для того, чтобы не слушали, нужно везде быть одинаковым, тогда ни одного майора Мельниченко не будет. Поэтому единственный верный способ защитить себя от подобных вещей – это вести себя достойно, независимо от должности, которую ты занимаешь».
Экс-прокурор Днепропетровска, народный депутат VI созыва, глава партии «Украина Майбутнього» Святослав Олийнык уверен, что если Пукач осужден как исполнитель или организатор, то в таком деле надо ответить на вопрос – был ли заказчик?

«Если на этот вопрос в отношении Пукача ответ дан, – сказал Святослав Васильевич, – то вопрос закрыт, если остался – значит, расследование должно продолжаться дальше».

Запрет занимать государственную должность при пожизненном заключении, пояснил приговор Алексею Пукачу эксперт, это нормальная формулировка, потому что является дополнительным наказанием: «Основным наказанием в данном случае является лишение свободы, а запреты являются дополнительным наказанием. Они в такой ситуации обязательно применяются, потому что когда мы говорим о пожизненном заключении, не надо забывать, что время от времени бывают пересмотры, амнистии и т.д., и тогда это очень условный термин – пожизненное наказание. И запрет занимать государственные должности – это отдельное наказание, и оно не связано с возможностью пересмотра сроков заключения».

Академик Академии правовых Наук Украины, экс первый замсекретаря СНБО Степан Гавриш считает, что дело по убийству журналиста Георгия Гонгадзе юридически завершено, но оно не завершено политически.

«Политическая власть в случае поиска врагов, – выразил мнение Степан Богданович, – всегда может вытянуть их из рукава, так что это дело осталось у нее в сейфе. Оно закрыто в связи с мировым резонансом осуждением Пукача, но оно не раскрыто юридически. Очень много несправедливых моментов в приговоре суда, которые еще больше затемняют это дело и показывают, что оно завершено формально, а главные заказчики, организаторы не найдены. Суд пошел против ключевого принципа – кому это выгодно, он не ответил на этот вопрос и не установил реальные мотивы этого преступления. Вся вина возложена на покойного Кравченко, который не может ни защитить себя, ни ответить за события, которые произошли».

У Степана Гавриша нет сомнений в том, что дело Гонгадзе стало уроком для политических элит, в отличие от украинского общества, которое в основной массе осталось равнодушным к расследованию этого дела: «Не было давления на судебную систему, чтобы это дело было доведено до конца. Это признак общества, которое еще не стало нацией, которое не стало гражданским обществом. Мы еще не достигли того уровня внутренней свободы, ответственности за нее, которая формирует нацию. И думаю, что главной проблемой сейчас является попытка превратить журналистов в сервильный цех, который обслуживает интересы власти. Самое главное в этом деле, что до сих пор виновные не найдены и не наказаны».
Для журналиста, публициста, телеведущего, президента телеканала TBi Виталия Портникова дело Гонгадзе не является закрытым, потому что для него суть этого дела заключается не в наказании исполнителей, а в осознании мотивов, в связи с которыми было совершено это преступление, «потому что судебные процессы, которые прошли еще во времена Ющенко, и нынешние не дали ответа на этот вопрос».

«Согласиться всерьез, – считает Виталий Эдуардович, – что Пукач случайно убил Гонгадзе, когда хотел узнать у него подробности его шпионской деятельности, из области сюрреалистичного, параноидального мира. Сама идея того, что молодой журналист, который создал сетевое издание, когда и интернета в Украине как такового не было, мог планировать смену власти, может вызвать только усмешку. Я уверен, что и сам Пукач не верит в то, что говорит. Дестабилизация власти началась как раз вследствие обнародования ситуации вокруг убийства Гонгадзе, а не до его осуществления. Таким образом, мотивы остаются неясными, а именно они и дали бы нам ответы на многие вопросы, и тогда бы вся современная история Украины, начиная с конца 90-х, выглядела бы совсем иначе и вынудила бы нас пересмотреть многие современные события».

«Если речь идет об убийстве, – прокомментировал он приговор суда Алексею Пукачу, – то в стране, где отменена смертная казнь, пожизненное заключение есть адекватным ответом на лишение жизни другого человека, потому что по божеским и по человеческим правилам заповедь «не убей» есть основой. И если общество не желает отбирать жизнь у убийцы из гуманитарных соображений, оно имеет полное моральное право изолировать его. Единственно, что я считаю, что условия этой изоляции должны быть все-таки человеческими, потому что пожизненное заключение – это уже само по себе жуткое наказание. И я бы хотел, чтобы в этом плане украинская пенитенциарная система приближалась к европейским стандартам».
Виталий Портников уверяет, что дело Георгия Гонгадзе послужило уроком безнаказанности, «потому что можно совершить любое тяжкое преступление, и те, кто его задумал, останутся безнаказанными и смогут продолжать свою политическую, бизнес-деятельность». А для общества, добавил эксперт, это урок беспомощности, это урок того, что за 20 с лишним лет независимости украинцы оказались неспособными построить государство: «Это доказательство того, что украинского государства как такового не существует в природе, а есть только его имитация».

По материалам: from-ua.com