Судебные касты
19 декабря прошлого года Пётр Порошенко восстановил судью Ларису Гольник на работе в Октябрьском районном суде Полтавы. История Гольник доказывает: судьи, стремящиеся принимать справедливые решения, могут отстоять своё право на независимость. Но для этого требуются годы борьбы и готовность достучаться до самых верхов. Весной 2014 года к судье Октябрьского районного суда Полтавы Ларисе Гольник попало дело, связанное с мэром Полтавы Александром Мамаем. По словам судьи, градоначальник пытался через посредника вне зала судебных заседаний решить дело о подозрении в коррупции в свою пользу. Гольник обратилась с соответствующим заявлением в правоохранительные органы. Полиция открыла уголовное производство, выдав судье специальную аппаратуру, с помощью которой она фиксировала все последующие встречи с посредником и мэром.
Как только Мамай заподозрил слежку, то заявил, что Лариса Гольник требовала у него взятку. С того дня имя полтавской судьи стало известно всей Украине. Коллеги осуждали её за решение пойти в полицию и нежелание тихо отказаться от дела, чиновники угрожали судами, увольнением и тюрьмой. Гольник же сопротивлялась с помощью поддержки общественности и журналистов — выступала на международных форумах, активно давала интервью. Именно с публичной деятельностью судья связывает нападение на неё в конце 2017 года в Полтаве.
Закончилось тем, что глава Октябрьского суда Полтавы Александр Струков направил жалобу на Ларису Гольник в Высший совет правосудия (ВСП), а она — на него. Струков сообщил, что судья отсутствует на рабочем месте без уважительной причины (на самом деле Гольник была в Киеве на заседании профильного парламентского комитета), что она пишет «некорректные» посты в Facebook, а также срывает собрания судей, приглашая на них журналистов. В результате Гольник получила строгий выговор. Именно он впоследствии стал причиной для отказа ей в праве участвовать в конкурсе на должность судьи Высшего антикоррупционного суда. К тому же долгое время Гольник, чьи судебные полномочия истекли в апреле 2015 года, не назначали судьёй бессрочно. ВСП рекомендовал президенту восстановить судью в должности. Президент подписал соответствующий указ.
Нет предела совершенству
О том, что судебная система в Украине далека от стандартов независимости, говорят всё время. Шанс изменить ситуацию появился в 2014-м. После Революции достоинства в обществе появился запрос на очистку судебного корпуса. Служителей Фемиды уже пятый год люстрируют, переаттестовывают, «просеивают» через конкурсы.
Сторонние наблюдатели отмечают, что ситуация с доверием украинцев к судам улучшается. «Относительно уровня доверия к судебной власти недавно было проведено исследование. Должен сказать, что уровень доверия довольно низкий, но с 2015 года ситуация значительно улучшилась», — в одном из интервью отметил Хьюг Мингарелли, глава представительства Европейского союза в Украине. А президент комиссии Совета Европы по эффективности правосудия Георг Става недавно заявил о беспрецедентном уровне прозрачности судебной реформы в Украине.
В то же время глава ВСП Игорь Бенедисюк говорит, что в прошлом году количество обращений в связи с давлением на суд увеличилось. Люди в мантиях жалуются на публикацию оценок их решений в СМИ, прессинге с целью срыва заседаний, случаи физического нападения и попытках представителей властей разного уровня влиять на них.
Одно неудобное решение
«На меня не просто началось давление, а накатилась волна в СМИ, которая чуть не сбила с ног всю семью, — рассказывает Фокусу Виталий Радченко, судья Галицкого районного суда Львова. — Я включал телевизор, переключал с канала на канал, и на каждом говорили обо мне, мол, работал в Донецкой области, во Львовской купил землю, а у семьи есть собственность в Крыму». Он действительно переселенец с неподконтрольных Украине территорий, его жена родом из оккупированного полуострова. С 2014 года семья живёт во Львове в съёмной квартире.
Причиной такой популярности судьи стало то, что Радченко санкционировал НАБУ обыск рабочего кабинета и дома председателя окружного админсуда Киева Павла Вовка, подозреваемого в незаконном обогащении. После этого Владимир Келеберда , в то время и. о. главы окружного админсуда столицы, написал жалобу в ВСП на действия Радченко, заявив, что львовский судья якобы нарушил нормы процессуального права и права самого Вовка. Высший совет правосудия объявил строгий выговор Радченко, лишив его на три месяца доплат к должностному окладу. По мнению ВСП, «решение судьи от 25 мая 2017 года не было должным образом мотивировано». Радченко же заявил, что дисциплинарное производство — давление на него, и обратился по этому поводу в Верховный суд. Тот решение ВСП отменил в связи с «отсутствием мотивов и оснований для привлечения судьи к ответственности».
1 ноября Большая палата Высшего совета правосудия вновь рассмотрела вопрос Радченко. Выговор заменила предупреждением, а в текст нового обоснования существенных изменений не внесла. «Когда услышал решение, просто опустились руки, ведь у меня было решение высшей инстанции», — говорит Радченко, подготовив новый иск в Верховный суд.
Со времён Майдана
Адвокаты и общественные активисты называют случаи Гольник и Радченко «публичной поркой» и попыткой показать, что система не любит тех, кто выбивается из неё. Даже не потому, что эти судьи отказались выполнять некие спущенные сверху решения, а потому что пошли против своих коллег, обратившись в полицию и суд, тогда как подобные внутренние конфликты всегда улаживали по-тихому.
Ещё был случай Ирины Мамонтовой, в прошлом главы Оболонского районного суда Киева, а ныне члена Высшего совета правосудия. Во время Революции достоинства, в январе 2014 года, в её суд попали первые пять историй майдановцев — студентов Киевского национального университета театра, кино и телевидения им. Карпенко-Карого. Ребят обвинили в организации массовых беспорядков. 22 января в качестве меры пресечения четверым из них избрали домашний арест, одному — содержание в СИЗО. Уже через несколько дней Мамонтова, которая прошла в Оболонском суде долгий путь от деловода до руководителя, написала заявление об увольнении. Исполнять обязанности главы взялся судья Владислав Девятко. Тот самый, который теперь рассматривает дело о госизмене Виктора Януковича. Сразу после его назначения Оболонский суд вынес 17 решений по майдановцам. Почти всех отправили в СИЗО. 41 участника Автомайдана стараниями этого же суда лишили водительских прав за поездку в Межигорье.
После победы Революции достоинства Мамонтова дала показания в прокуратуре. Как следует из стенограммы допроса, ей несколько раз поступали звонки из Администрации президента Януковича с требованиями оперативно вынести решения о лишении водительских прав за поездку в Межигорье. Кроме того, она должна была назвать имена нескольких «надёжных» судей, которые занимались бы делами Майдана. Когда Мамонтова отказалась, ей предложили уволиться, что она и сделала. После этого в Оболонском суде чуть ли не всех судей задействовали в процессах против майдановцев.
Как действовала бы схема, если бы Мамонтова не уволилась, можно увидеть на примере Печерского районного суда Киева образца начала 2014 года. Там дела Майдана каким-то образом расписывались только на троих судей — Оксану Царевич, Виктора Кицюка и Родиона Киреева, осудившего в своё время Юлию Тимошенко. Все трое сейчас в суде не работают, Киреев занимается адвокатской деятельностью в России. «Во времена председательствования Инны Отрош в Печерском суде была жёсткая дисциплина, — рассказывает адвокат Роман Маселко. — Причём на заказных делах судьи не зарабатывали. Они были просто солдатами, выполняющими приказ. Говорят, после бегства Отрош из страны в Печерском суде некоторое время царили хаос и анархия, потому что без неё не знали, как решать подобные вопросы».
Именно во времена Майдана стало очевидно, что ключевая фигура в любом суде — его председатель. Процедура назначения на эту должность во времена Януковича, по словам Маселко, выглядела так: кандидата вызывали в Администрацию президента на «собеседование», хотя это не предусмотрено законом, тестировали на лояльность, и только потом Высший совет юстиции (нынешний Высший совет правосудия) назначал его на должность. Но и сейчас, считает юрист, большинство судов в Украине по-прежнему возглавляют люди старой системы, которые ждут какого-то одобрения.
«У представителей власти всегда был выход на главу суда, — говорит Фокусу один из служителей Фемиды на условиях анонимности. — Тот передаёт пожелания власти. Поэтому так важно упразднить эту должность. Непосредственно с судьёй говорят редко, разве только в случае, когда тот знаком с «заказчиком».
«В деле Ларисы Гольник важная фигура — председатель её суда Александр Струков, — поясняет Роман Маселко, взявшийся представлять интересы полтавской судьи. — Именно в его кабинете должна была произойти первая встреча с Мамаем. То есть можно предположить, что он был в курсе, о чём будет просить мэр».
«Но сначала председатель суда Струков посоветовал мне обратиться в апелляционный суд: мол, там знают, как надо решить, и стоит прислушаться. Он не мог прямо сказать, что мне надо делать, а лишь намекал», — рассказывает сама Гольник. Свидетелей этого разговора судья назвать не может, да и вообще на тот момент Струков находился в отпуске. По совету начальства она всё-таки обратилась к коллегам за юридической консультацией, поскольку это обычная практика предоставления методической помощи судьям местных судов. «Нам действительно иногда бывает необходимо обсудить юридические моменты. Это нельзя рассматривать как давление, но в этот раз мне дали понять, какой вариант решения от меня ожидают», — вспоминает Гольник.
Как осторожно на звонок сверху реагирует глава суда сегодня, можно понять, прослушав в интернете запись разговора пранкера, выступающего от имени нардепа Александра Грановского, с предположительно главой Галицкого суда Львова Ириной Волоско. Разговор шёл о деле бывшего замгенпрокурора Украины Давида Сакварелидзе. Пранкер попросил выполнить пожелание сверху, а якобы глава суда пообещала сделать всё, что от неё зависит, донеся пожелания до судьи, занимающегося делом. Его рассматривал как раз судья Виталий Радченко, который утверждает, что никаких указаний не получал. «Мне пришло дело Сакварелидзе, я понимал, что оно тяжёлое, теоретически может быть давление, — рассказывает Фокусу Радченко. — И вдруг приходит человек из аппарата суда, говорит, что мне звонят и хотят пообщаться по делу. Я ответил, что ни с кем общаться о деле не буду. Мне было страшно, но я принял то решение, которое должен был принять по закону. У меня принцип: положено — оправдал, не положено — нет. Тогда я смело могу смотреть людям в глаза».
Почему всё-таки судьи чаще соглашаются не нарушать ауру внешнего спокойствия, хотя внутри системы могут быть недовольные? «Никому не хочется быть революционером, а жить спокойно: попросили — сделали, чтобы не было проблем. Если не получается, то тихо отказались. Все хотят доработать до пенсии и жить обеспеченно, — говорит Фокусу бывший судья на условиях анонимности. — Покорность воле властей сохранилась с советских времён, когда та могла судью как назначить на должность, так и уволить с неё».
Защищать Гольник или Радченко решились лишь несколько их коллег. «В судейской среде система отношений, когда решение фактически спускается сверху, считается нормой, — говорит Роман Куйбида, председатель правления Центра политико-правовых реформ. — Судьи высших инстанций, как правило, пользуются авторитетом. К тому же они никого ни к чему не принуждают. Один из судебных начальников времён Януковича мне как-то сказал: «Когда мне передавали просьбу относительно того, каким должно быть судебное решение, я просто говорил об этом судье. Но никогда никому не приказывал и ни на кого не давил».
Тем не менее такие ненавязчивые просьбы, говорят в судейской среде, редко когда остаются без внимания. Понятливый судья без проблем вынесет нужное важным людям решение. Это гарантирует ему не только спокойную жизнь, но и сытую старость.
По материалам: focus.ua