Смерть в аптечках. Почему молчит командование медицинских сил ВСУ
Нехватка аптечек. Рвущиеся китайские турникеты и недержащиеся окклюзионные наклейки. С медицинским обеспечением военных – скандал за скандалом.
«Боец под Авдеевкой получил ранение в ягодицу. Была возможность наложить турникет. Его наложили, но он не выдержал», – рассказывает госпитальерка Екатерина Галушка.
Рядом наложили второй. Кровотечение возобновилось. Третий – он тоже сработал только временно. Все турникеты были из аптечек бойцов. Китайские – растягиваются. Кровотечение остановить так и не смогли.
Эвакуация длилась очень долго из-за постоянных обстрелов.
Когда экипаж госпитальерки смог забрать раненого, он был уже на грани, говорит Галушка: «Наложили еще один турникет, уже нормальный. Кровь наконец остановилась. В крайне тяжелом состоянии боец оказался просто потому, что ни у кого рядом в аптечке не оказалось нормального турникета. Парень выжил, осталась ли у него нога – не знаю. После такого – сомневаюсь».
У одной из ее напарниц длительная эвакуация закончилась страшнее – турникет не выдержал. Другого не было. Боец погиб.
Таких историй у боевых медиков – множество. Засилье некачественных турникетов. Нехватка аптечек. Женские тампоны вместо тампонады. Окклюзионные наклейки, которые не держатся на окровавленной груди. «Золотой час», в течение которого раненый должен получить помощь, может растянуться на сутки.
LIGA.net попросила Командование медицинских сил разъяснить, что происходит с медицинским обеспечением защитников, но ответа на запрос не получили. Запросы коллег-журналистов также остаются без ответа.
Как формировались проблема
После мобилизации и учебного центра военный попадает в свое подразделение. Там ему должны выдать все необходимое для службы – оружие, бронежилет и каску, а главное – аптечки.
Аптечек не хватает, говорит глава одесского фонда «Корпорация Монстров» Екатерина Ножевникова: «Многим бойцам уже в учебных центрах дают список того, что они должны приобрести. Аптечку – в том числе. То есть боец еще не доехал до своего начмеда, который может оказаться адекватным, а ему уже говорят, что аптечку он должен купить сам».
Боевой медик ВСУ Евгений Лата рассказывает, что его подразделение с момента формирования в 2022 году пережило несколько итераций аптечек. От совершенно ужасных, с некачественными окклюзионными наклейками и китайскими турникетами – до американских, где все было очень качественно. Кроме турникетов. Они почему-то все равно оказались китайскими, хотя в накладной числились как фирменные турникеты САТ.
У подразделений Нацгвардии, работающих в горячих точках на юге, ситуация с турникетами аналогичная – сертифицированных в аптечках нет.
По словам боевого медика морской пехоты Ивана Мужнюка, потребности его подразделения он закрывал благодаря опыту, поддержке волонтеров и репутации, наработанной еще с 2014 года.
В большинстве своем аптечки доукомплектовываются медиками самостоятельно, подтверждает боевой медик одного из штурмовых подразделений Марина: «Не всегда в аптечках есть хорошие турникеты в нужном количестве. Бывают аптечки без маркеров или щитков для глаз. То есть того, что действительно может понадобиться. То же самое касается и пластырей: есть обычный маленький пластырь, а не рулон или армированный скотч».
Зависимость от волонтерского снаряжения сохраняется плюс-минус повсюду, отмечает эксперт по тактической медицине, соучредитель PULSE и FAST Федор Сердюк. Насколько она критична?
«Это зависит от вида и рода войск, от того, задействовано ли подразделение в боевых действиях. Те, кто создавался для участия в активных общевойсковых боях, обеспечены лучше, чем те, кого адаптировали под них. И в первую очередь это зависит от командира».
Если командование подразделения, начмед и боевой медик «забивают» на свою работу, начинаются проблемы с обеспечением, добавляет Лата.
«Лучше что-то, чем ничего» – ложный подход, объясняет он. Работает не всегда.
Аптечки, которые убивают
Когда Командование медицинских сил (КМС) уверяет, что «около 100%» воинских частей, выполняющих боевые задания, обеспечены средствами тактической медицины – это правда. Только формально, говорит Мужнюк.
То, чем укомплектованы аптечки, часто низкого качества:
«Есть перечень средств, которые должны быть в индивидуальной аптечке бойца. Например, написано: должно быть «кровоостанавливающее механическое средство для остановки кровотечения типа турникет». Он есть. Но в Украине до сих пор нет стандарта качества этого турникета. Поэтому в аптечке может лежать и китайская подделка, и волонтерский самодел».
Частично проблема засилья некачественных или самодельных турникетов возникла в начале полномасштабного вторжения, когда военные подразделения ставили на учет огромное количество некачественного такмеда, предполагает боевой медик одного из подразделений терробороны Алексей.
При отсутствии стандартов, методик и систем проверки качества аптечек (и их наполнения), которые передают Силам обороны, это спровоцировало кризис.
В том числе – из-за неопытности медиков и начмедов, нежелания провоцировать конфликты с командованием фразой: «Я это не приму».
«Пользоваться всем этим нельзя, оно убивает. Заменить турникеты на качественные от волонтеров мы можем. Но их тоже нужно ставить на баланс, – рассказывает Алексей. – Что делать с некачественными турникетами, которые уже стоят на учете – неясно. Списать их просто так – невозможно».
Балласт некачественного такмеда создает много дополнительных проблем, решение которых требует времени и нервов. Если должностные лица подразделения к этому не готовы, личный состав продолжает пользоваться уже имеющимся.
Турникет – это первое, за что хватается боец, в случае чего, на поле боя, говорит Мужнюк. Из китайских турникетов, которые ему приходилось срезать с раненых и погибших на поле боя, «можно развесить отдельную стену плача».
Но это не единственное, отмечает директор БФ «Лелека» Ирина Гук: «Те же окклюзионные наклейки для ранений грудной клетки или гемостатические бинты с химическим веществом, которое попадает в кровь раненого».
Окклюзионные наклейки, которые не должны пропускать воздух внутрь грудной клетки, часто отличаются качеством клея и быстро отклеиваются. Это может вызвать осложнения, объясняет Мужнюк.
«Возможно, в условиях тестирования на чистой грудной клетке, без грязи, такая наклейка и сработает, – говорит Лата. – Но на войне есть пот, кровь и грязь. На нашем направлении мы раненых из воды достаем, например. Будет ли она держаться в таких условиях на волосатой мужской груди?»
В Украине до сих пор отсутствуют стандарты качества элементов индивидуальной аптечки, отмечает Мужнюк. Понять, качественен ли, например, китайский турникет до того, как боец использует его на поле боя, практически невозможно. Это лотерея ценой в жизнь.
«Медицинские силы никак не регулируют качество того, что должно быть в аптечке, – добавляет Лата. – Не говорят, что какие-то изделия отдельных производителей вообще запрещено использовать. Они говорят: в аптечке должна быть окклюзийка. Какая угодно. Дальше все зависит от начмеда и медика подразделения».
Если медик постоянно не работает с боевыми травмами, он действительно может не понимать разницы. «У нас есть много подразделений, которые не участвуют активно в боевых действиях. Там личный состав может иметь аптечку или рюкзак медика и никогда его не использовать», – говорит Лата.
Медицинское обеспечение – не только аптечки
Первая помощь на поле боя – это сложная система, в которой находится раненый с момента собственно ранения и до стабилизационного пункта.
«Это и аптечки, и умение ими пользоваться, наличие и уровень навыков медиков, количество и качество эвакуационного транспорта, его оснащенность, – перечисляет Ирина Гук. – Это целый ряд очень дорогих спецсредств уже для медика, а не бойца: узловые турникеты, внутрикостные доступы, линейка ношей, средств интубации и согревания жидкостей и раненого. Это вопрос возможности вливания крови, это проблема времени эвакуации».
Во время работы в направлении села Вербовое (Запорожская область), по словам медиков, «золотой час», в течение которого должны получать помощь раненые военные, иногда длился от 6 до 24 часов.
Медицинское руководство подразделения перед каждой боевой задачей занимается медицинской разведкой и медицинским планированием, рассказывает Мужнюк. План эвакуации согласовывается с командованием.
Но реальность часто противоречит предварительным планам.
«Вышли, обнаружили, что на позицию надо идти по узенькой тропинке. Ноги на ширине плеч поставить нельзя. Шаг в сторону – взрыв: все плотно усыпано минами, лежат как камешки на дороге, – рассказывает один из медиков на условиях анонимности. – Тропа идет вверх-вниз, через яры, засыпанные блиндажи, поваленные деревья. Идти по ней – три километра. По этой дороге нам нужно эвакуировать людей. А это нереально».
Если во время штурма подразделение продвигается вперед, расстояние эвакуации увеличивается на несколько километров, которые нужно преодолевать под постоянными обстрелами. Часто даже без эвакуационного транспорта.
Нельзя рассчитывать только на один план, на войне он постоянно меняется под влиянием факторов, не зависящих от КМС, говорит Мужнюк. «Единственное, на что КМС должно влиять – передача техники подразделениям. Бронированной в первую очередь», – говорит он.
Пока же медевак в понимании медицинских сил – это машина, – рассказывает Лата. Но тогда это выходит не медевак, а такси.
Ситуация улучшается, но слишком медленно
Позиция Командования медицинских сил (КМС) – что у них все в порядке, и что на пути раненого от поля боя к стабпункту – тоже все в порядке, считает Ирина Гук: «На самом деле ситуация тревожная. Умирают раненые. В частности – из-за некачественных средств первой помощи. Элементы аптечки здесь – вообще верхушка айсберга, которую мы обсуждаем, потому что это хоть немного понятно широкой общественности».
Командование медицинских сил признает, что есть проблемы, добавляет Ножевникова. На прошлой неделе прошла онлайн-встреча представителей КМС с волонтерами. На ней поднималось много проблемных вопросов, в том числе и аптечек. Должна начать функционировать рабочая группа, которая будет прорабатывать решения.
Медики на передовой и руководство в тылу – два разных мира, между которыми пропасть, говорит Ножевникова. Но диалог хотя бы сдвинулся с мертвой точки. Ситуация медленно улучшается. Хотя особых надежд нет.
Нужна перезагрузка управленческой структуры, считает Сердюк.
«В 2014 году мы имели унаследованную от Советского союза систему управления. Затем перешли на J-структуру объединенных штабов, создали Командование медицинских сил, – напоминает эксперт по тактической медицине. – Теперь есть руководители медслужб в каждом командовании войск, на каждом направлении и в каждой части. Где много нянек, там ребенок – калека».