Сказание о прокурорском стряпчем Евгении Иващуке и адвокате – лохографе Михаиле Чернобае

Принято считать, что адвокат и следователь в уголовном процессе преследуют разные цели. Однако в современной Украине подобное понятие навеки кануло в Лету. Черные ленточки коррупции, с корнями вросшие в рамки закона, свидетельствуют о том, что законодательная база Украины представляет собой презренную филькину грамоту.

В данный исторический момент версия о том, что выбранный клиентом адвокат станет до последней капли крови отстаивать интересы подопечного, являет собой сюжет для сказки венского леса. А вот анекдот повествующий, будто бесплатный адвокат обойдется в 15 лет строгого режима, как раз представляет собой насущную истину повседневного юридического бытия.

С подобной горькой правдой однажды пришлось лицом к лицу столкнуться Наталье Вишневской. История началась с того, что уже всем печально известный своей маниакальной направленностью души издеваться над беззащитными гражданами, прокурор Сергей Александрович Софиев избрал Вишневскую в качестве очередной жертвы для психологических глумлений. Данные события происходили в мае – июне 2010, когда Сергей Александрович еще не скопил достаточно денежных средств на должность зама прокурора древнего града Киева, и непритязательно довольствовался чином провинциального прокурора Киевского района города Донецка.

В ноябре 2009 в Донецке произошло вооруженное нападение на Панфиловское отделение «Правекс Банка», в котором Наталья работала кассиром. Пан прокурор, недолго думая, решил Наталье предъявить обвинение в халатности (ст. 367 ч. 2), якобы она не отстояла банковские средства ценой собственной жизни. Сам Сергей Александрович не возжелал скитаться по больницам за Вишневской, где девушка находилась по состоянию здоровья, и возложил «торжественную» миссию заплечных дел мастерства на следователя Иващука Евгения Александровича. В подобном поведении садиста нет ничего необычного – например, венгерский Дракула - Влад Цепеш также не заливал горящее олово в рот несчастным жертвам собственноручно и доверял исполнение данного ритуала своим поверенным.

У Наталии естественно подобное обвинение вызвало шок, и девушка моментально оказалась на больничной койке. На тот момент Наталия еще ничего не знала о чудовищных развлечениях психически больного прокурора и методах прокурорского издевательства.

Не могло присниться Наталье и в кошмарном сне, что прокурору, оказывается, романтично мечтается, словно она имеет отношение к ограблению банка и поделится с его прокурорским сиятельством награбленным. Об этом случайно проболталась государственный обвинитель Вера Зурнаджи уже во время судебного процесса.

Однако в тот момент, лежа под капельницей, купленной на последние деньги, девушка отчаянно пыталась понять – как это, о чем вообще говорит следователь и в каких действиях заключается «эта самая» халатность? Постоянные визиты следователя в больницу не давали Наталье прийти в себя. Лечащий врач Вишневской пытался объяснить Иващуку, что сердце его пациентки однажды может не выдержать очередного прихода нежданного гостя, и обвинение предъявлять будет уже не кому – на что следователь без зазрения совести артистично покачивал головой с надеждой, повторяя: «Ах, как было бы хорошо»…

Следователь Иващук прекрасно отдавал себе отчет в том, что привлекает заведомо невиновного к уголовной ответственности – Наталья не являлась субъектом преступления, предусмотренного инкриминируемой статьей, и в ее действиях решительно не было состава преступления. Оперируя столь несложной истиной, Евгений Александрович, разумеется, от всей души желал Наталье поскорей отойти в мир иной – ведь, если не станет Вишневской, тогда, безусловно, отпадет необходимость заводить уголовное дело и прокурорский босс всея Киевского района Софиев будет вынужден угомониться. Следовательно, столь частые визиты в больницу Иващук, скорей всего, делал намеренно и продуманно.

Евгению Александровичу было крайне необходимо подняться по карьерной лестнице и выслужиться перед психически неадекватным прокурором – в этом случае судьба какого-то кассира банка не имела абсолютно никакого значения в глазах начинающего сотрудника прокуратуры. Правда, в отличие от душевно больного прокурора Софиева, Евгений Иващук лишь выполнял прокурорскую волю, и подобная несправедливость не доставляла удовольствие следователю.

Как признается, потом сам Евгений Александрович, ему просто некуда было деваться – служба есть служба. Во всяком случае, Иващук на тот момент не обладал возможностью необременительно посещать свое рабочее место и спокойно бездействовать – прокурор требовал обвинять, а виновного или невиновного – это уже не столь важно.

Подсказала однажды одна сердобольная женщина – соседка по палате, чтобы Наталья попросила у следствия бесплатного адвоката. После того, как Наталья заявила ходатайство о предоставлении ей защитника, следователь, правда, на пару дней исчез в поисках необходимой персоны. Небольшая передышка позволила Вишневской чуть-чуть успокоиться и собраться с мыслями.

Первые адвокаты в древней Греции называли себя логографами. Дословный перевод с греческого - логограф – значит пишущий слова. Функция древнегреческих адвокатов сводилась к написанию красноречивых речей для клиентов, именуемых логографиями. В те времена красноречие играло весьма важную роль в процессе рассмотрения судьями гражданских тяжб. На древнегреческий манер привез Евгений Александрович своей обвиняемой карманного адвоката Киевской районной прокуратуры – Михаила Петровича Чернобая. Честно сказать, логографом пана Чернобая назвать крайне сложно, а вот лохографом в самый раз.

Сладкая парочка удальцов-молодцов вытащила Наталью из – под капельницы и повезла в ближайшее кафе предъявлять обвинение. Заранее по написанной лохографии пан Чернобай, используя все возможные методы убеждения, доказывал Вишневской правоту следствия и наличие несуществующих нарушений, а также «чисто по-человечески» советовал, как можно скорей, признать свою вину.

Более того, господин Чернобай увидел возможным признать Наталью психически больной, что, кстати, смогло бы, по его мнению, избавить Вишневскую от гнева праведной Фемиды. Для пущей правдоподобности приписал себе Михаил Петрович банковское прошлое – делая акцент на то, что в его время за подобное наверно и смертной казнью бы покарали.

При этом не посрамился адвокат-лохограф высказать Наталье в лицо неудовольствие тем фактом, что его адвокатскому превосходительству приходится «отстаивать интересы» подзащитной за спасибо. Следователь прокуратуры Иващук понял намек и тот час пообещал исправить ситуацию и помочь с состоятельными клиентами, вспомнив, что собирается предъявлять обвинение директору некого ДОКа, который якобы также что-то нарушил.

Пан Чернобай не стеснялся в безосновательных оскорблениях относительно Натальи и позволял себе повышать на девушку голос. По причине того, что Наталья не желала соглашаться с предъявленным ей обвинением, Михаил Петрович обозвал подзащитную продажной женщиной, которая слишком много на себя берет. И при этом почему-то сделал ударение, что он не такой, как Вишневская. То ли он не продажный, то ли он ничего на себя не берет – для Натальи так и остался тайной за семью печатями смысл столь нелогичного заявления.

Тем не менее, беспредельно трогательно и нежно радел Михаил Петрович о душевном расположении Евгения Александровича и очень печалился, когда следователь начинал нервничать в силу того, что Вишневская категорически отказывалась признавать себя виновной. Господин лохограф искусно находил слова утешения для сокрушенного Иващука : «Наталья капризна, как и все красивые женщины, поэтому и своенравничает», - и. т. д.

Наталия Вишневская естественно постаралась поскорей избавиться от подобного горе-защитника, написав бесполезную жалобу в прокуратуру на действия Чернобая.

Слава Богу, Наталия Вишневская не послушала ни прокурорского стряпчего Евгения Александровича Иващука, ни его адвоката-лохографа Михаила Петровича Чернобая. И 17 октября 2011 судья Киевского районного суда Попревич В.М. вынес оправдательный приговор, а 3 февраля 2012 оставили оправдательный приговор в силе судьи Апелляционного суда Донецкой области Котыш А.П. , Шик В.В. , Седых А.В. .

Однако описанная ситуация полностью обнажает насквозь прогнившую правоохранительную систему. Наше население юридически безграмотно. Мы не привыкли отстаивать свои права и не желаем осознать то, что любая несправедливость, допущенная в отношении одного из нас, представляет собой серьезную опасность для остальных граждан. Складывается какое-то странное впечатление, что как товарищ Сталин еще в 37 всех построил, так до сих пор строем и стоим.

Посредством схемы, описанной в этой статье, можно обвинить даже в распятии Христа абсолютно любого из нас. Психически неадекватный прокурор нафантазирует сюжет, равнодушный карьерист следователь воплотит подобный бред в жизнь, продажный адвокат заявит, что все абсолютно правильно и могло бы статься намного хуже, а «свой в доску» для обвинительной стороны Фемидыч учтет чистосердечное раскаяние и поспешит обвинить.

В Киевском районе города Донецка наберется весьма внушительное количество жертв анти правовой деятельности пана прокурора. Правда, далеко не у всех была возможность отстоять до конца свою невиновность: кого-то в силу юридической косности на скорую руку осудили, кого-то отправили под амнистию, но нашлось немало тех, кто все-таки не признал вину и был оправдан.

В стране, где шелест долларовых купюр целиком и полностью заглушает глас закона, а высокопоставленным законникам, к несчастью, закон не писан, со стороны Генерального Прокурора было бы по-человечески честно выйти на Майдан и торжественно сжечь различного рода законодательную ересь, вроде Конституции и различных кодексов. А строптивых граждан, кому подобные нововведения пришлись бы не по вкусу, посредством волшебного пендаля выставить из страны – пусть отправляются, куда глаза глядят, коли такие умные. Столь отчаянный поступок, по крайней мере, расставил бы все точки над и.