Народ безМОВствует?

Власть продолжает постигать границы дозволенного. До сих пор эксперимент приносил почти исключительно положительные результаты. На истекшей неделе случился небольшой сбой. Протестный электорат утешился примером относительно эффективного сопротивления режиму.

Жульническим образом принятый злополучный закон «Об основах государственной языковой политики» так и не удостоился подписи спикера. «Этапирование» документа на Банковую для заключительного визирования перенесено на неопределенный срок. Виктор Федорович не рискнул показываться в Украинском доме и отменил запланированную там «глянцевую» пресс-конференцию. Событие незаурядное, если помнить о болезненном стремлении Януковича постоянно демонстрировать, кто в доме хозяин. Доказательством некоторой растерянности гаранта стал и отказ от насильственного выселения протестующих с Европейской площади. Нисколько не умаляя решимости и упорства участников акции, замечу лишь, что разгон был бы неизбежным, существуй соответствующий приказ. Перевес «Беркута» над митингующими выглядел очевидным и разительным. Согнанных в центр столицы бойцов было достаточно если не для победоносного взятия Рейхстага, то для успешного штурма дворца Амина — точно. Но для окончательного решения проблемы требовались жесткие меры, а готовности идти на них у Януковича, вполне очевидно, не наблюдалось. Вот почему команда идти до конца, невзирая на последствия, команда смести и растоптать, с Банковой так и не поступила.

Трудно судить, что именно остановило Виктора Федоровича. То ли смешавший карты демарш Литвина. То ли страх, что неизбежная жестокость по отношению к участникам акции вызовет к жизни куда более решительный и массовый протест. Как бы там ни было, оппозиция (неожиданно для себя) добилась локальной победы. Порядком разочарованных сторонников фронды подобный промежуточный итог должен несколько приободрить. Кто станет разбираться, что в основе временного успеха лежит не столько мудрость вождей и расчет организаторов, сколько стечение обстоятельств и порыв горстки энтузиастов. Важен результат. Кроме того оппозиция получила передышку, позволяющую собраться с мыслями и выработать хоть какой-то внятный план, позволяющий обратить временную удачу в полновесный триумф. Хотя сделать это будет нелегко.

Писать о «мовной» теме, не повторяя многократно сказанного, сложно. Всякому было очевидно, что за первым чтением последует второе. Что пресловутый проект Кивалова—Колесниченко создавался не для того, чтобы бросать его на полпути. Но разработкой эффективного сопротивления его триумфальному шествию отчего-то так никто не озаботился. Позорный провал оппозиции, «зевнувшей» предварительное одобрение одиозного документа в июне, увы, мало чему научил борцов с властью. Акция у стен Украинского дома была не спланированным, подготовленным мероприятием с четким алгоритмом действий и точно очерченной целью, а спонтанной реакцией небольшого числа людей. В итоге спасших репутацию тех, кто забыл, что подготовка к выборам не ограничивается увлеченным составлением списков, а политика не сводится к регулярному участию в телешоу. Сколько об этом говорилось…

Наверное, столько же, сколько и о том, что война с «языковым» проектом — это следствие ранее проигранной (искренно верю, что не окончательно) борьбы за мову. Едва ли не главный творец этого поражения — упорно не дающий о себе забыть Виктор Андреевич, ныне из безрадичских кустов бесстрашно дающий мудрые советы находящимся на передовой. Семь лет тому один знакомый язвительно заметил: «Научим и негра в преклонных годах. Не все еще, братья, упущено. Все мову освоят, но только тогда, когда ее выучит Ющенко». Смех смехом, но Янукович, изучавший украинский как иностранный, формально владеет государственным языком лучше, чем его предшественник. Для которого «солов’їна, калинова» действительно родная. Когда президент-патриот изъясняется как Верка Сердючка, это плохая реклама для одного из красивейших языков в мире. Но, думаю, говори он даже как Николай Янович, ему бы это простили. Сделай он украинский востребованным, престижным, модным. А в 2005-м для этого были все условия. Ющенко имел уникальную возможность сделать ренессанс украинского одним из главных приоритетов государственной политики. На деле, а не на словах. Но для этого требовались не проповеди, призывы и приказы. А украинские школы, украинские библиотеки, украинские учебники, украинская литература, украинское кино, украинская музыка. Требовались реальная поддержка, эффективные стимулы, действенная реклама, положительные примеры, продуманные преференции. Приоритет модерности над шароварностью. Деньги, потраченные на памятники героям прошлого, можно и нужно было потратить на поиск и обучение героев будущего. На воспитание тех, кто сегодня искренно, энергично и массово защищал бы святое. На площади, а не в Интернете. Популяризацией украинского должны были заниматься не энтузиасты, такие как Иван Малкович или Святослав Вакарчук, а государственные органы. И государственной политикой в этой сфере должны были стать не навязывание, а предложение. Не принуждение, а поощрение. Не монополизация, а конкуренция. Но так много времени ушло на сколачивание капитала на газе и на отдых на пасеке… Сколько давал себе зарок не вспоминать этого никчемного путаника, а поди ж ты, приходится. Чтобы предостеречь тех, кому придется решать языковую проблему в будущем. Она ведь не исчезнет сегодня, независимо от того, какой окажется судьба киваловско-колесниченковского творения.

Так ли уж оно опасно, это творение, так ли уж скверно? Вновь придется повторяться, потому что, несмотря на изобилие сказанного и написанного, эти вопросы звучат слишком часто. Законопроект (пока, к счастью, не закон), мягко говоря, несовершенен с правовой точки зрения, он содержит массу двусмысленностей и дает слишком обильную почву для вольной интерпретации его положений. Не говорю уже о том, что юристы отыскали в нем прорву нарушений Конституции и действующего законодательства. Законопроект громоздок и сложен для применения, его принятие предполагает масштабную коррекцию иных нормативных актов, а точное следование его нормам требует внушительных средств. Но, насколько можно судить, никто ничего особо не собирается менять или выделять.

Проект политический по сути, предвыборный по цели, так что особо надрываться по части строгого исполнения его предписаний власть не станет. Проект опасен с точки зрения национальной безопасности, так как способен спровоцировать не только агрессивные протестные настроения на Западе страны, но и сепаратистские настроения в местах компактного проживания некоторых национальных меньшинств. Проект попросту оскорбителен для государственного языка, так как в некоторых регионах, по сути, позволяет вывести его из обращения вообще.

Главная же опасность, как по мне, в создаваемом прецеденте. В психологическом эффекте. Если проект станет законом, то он превратится в отмычку, откроет путь для дальнейшей, окончательной расправы над одним из символов государства. Уж коли так (жестоко с точки зрения смысла и шулерски с точки зрения формы), нарушая рамки приличия, Регламент и Конституцию, можно обращаться со святынями, то что говорить о прочих, менее болезненных сферах жизни? Дело даже не в том, что украинский язык не заслужил того хамства, которое позволяют себе убогие правители. Дело не в том, что знать и почитать государственный язык — обязательное требование в любой стране. В том числе и там, где государственных языков несколько. Мы опять вынуждены повторять очевидное: язык, как герб, гимн, флаг, Конституция, территория является основой государственности. Неуважение к основам подрывает авторитет власти в глазах общества и государства — в глазах окружающего мира. Отсутствие чрезмерно резкой реакции внутри и вовне не должно вводить власть в заблуждение. Цинизм политиков заражает цинизмом избирателей. Вот только последних больше. Когда взойдут зерна, засеянные сегодня, кто знает. Но я бы на месте Януковича со товарищи боялся урожая.

После первого чтения отдельные оппозиционеры искренно надеялись на то, что регионалы не доведут операцию до конца. Возможно, они заранее искали оправдание для собственной беспомощности? Кое-кто верил, что самого факта рассмотрения данного проекта для власти достаточно, чтобы мобилизовать какую-то часть своего разочарованного электората. Теперь, когда второе чтение состоялось, те же политики надеются, что Янукович не рискнет подписать почти готовый закон. Бесполезный, с одной стороны. И опасный — с другой.

По нашему мнению, власть готова идти до конца. И недоразумение с Литвином хоть и расстроило планы, однако не отбило охоты. Упорство, демонстрируемое в этом вопросе, имеет ту же цель, что и предыдущие бульдозерные атаки. Показать, что нет запретных тем и нерешаемых вопросов. Показать равнодушие к последствиям и безразличие к общественному мнению. Посеять страх в рядах противников, убедить в собственной незыблемости.

Был ли Литвин послушным исполнителем или его использовали втемную? Искренен ли его порыв или это игра? Согласовывал ли он свой демарш с Банковой или это экспромт? Вероятнее всего, Владимир Михайлович воспользовался ситуацией. Многие полагали, что Банковая была в курсе, и проект Забарского, серьезно упрощающий процедуру избрания и снятия спикера, был частью комбинации. Мол, Литвину дали сохранить лицо, а он обещал не препятствовать «мовному погрому». Скорее всего, было иначе: проект Забарского, вероятнее всего, был игрой на перспективу — власть хотела уберечь себя от затяжной спикериады в будущем, после очередных выборов. По старой схеме, для избрания председателя парламента требовалось, чтобы не менее 300 народных избранников взяли бюллетени для тайного голосования. Не имея конституционного большинства управлять таким процессом непросто, а на конституционное большинство ПР не замахивается. К тому же тайное голосование чревато сюрпризами, а они власти не нужны. Простое большинство и простое нажатие на кнопки — чего проще?

Можно предположить, что поступок Литвина действительно озадачил Банковую. И что Владимир Михайлович руководствовался вполне прагматичными соображениями — не хотел осложнять себе жизнь перед будущим походом на мажоритарку. Ходили слухи, что на Банковой с недавних пор с некоторой опаской стали относиться к тому, что кандидатами на победу в одномандатных округах может оказаться приличное количество относительно самодостаточных персонажей, с которыми будет трудно (или как минимум очень дорого) договариваться. Особенно, если в будущем созыве они собьются в группу. Литвин, Порошенко, Палица et cetera не опасны поодиночке. Не опасны в составе провластной фракции. Но в коллективном автономном плавании они способны попортить кровь. Особенно, если их команду начнут со временем пополнять другие мажоритарщики. Держащие нос по ветру и не желающие идти на дно вместе с властью в том случае, если ее рейтинг будет продолжать падать. Поговаривали, что Литвину могли предложить место в проходной части списка ПР, что называется, от греха. Отказом подписать сомнительный законопроект он себе, возможно, этот путь закрыл. Возможно и то, что подобным поступком он возвратил себе доверие части избирателей. Ведь исключать то, что в данном случае банальный расчет совпал с искренним убеждением, нельзя. Хотя долгое присутствие во власти и достаточно быстро избавляет от идейных сантиментов.

Впрочем, для Владимира Михайловича все только начинается. Софиты погаснут, депутаты разойдутся… То, что Рада, по сути, не захотела принимать его отставки, симптоматично. Его попытаются уговорить или заинтересовать. В конце концов заставить решением суда. Могут пойти на его условия и, что называется, переголосовать проект, по возможности избегая нарушений. Но это будет демонстрацией слабости, а власти этого не хочется. Власть может плюнуть на условности, и тогда проект уйдет на Банковую за подписью Мартынюка, — одним нарушением меньше, одним больше. А понадобится — переизберут спикера, и все. Готовность не идти на попятный налицо. Но и страх перегнуть палку пока присутствует. Значит, присутствует и шанс этот страх усилить.

Надо хотя бы попытаться заставить власть уважать себя.

По материалам: zn.ua