Кто реальные ликвидаторы банков?

Резонансное задержание на взятке в $5 млн. сотрудницы Фонда гарантирования вкладов физлиц (ФГВФЛ) Юлии Приходько показало, что в стране, где усилиями НБУ уничтожена половина банковского сектора, есть совершенно уникальная по своей доходности профессия – ликвидатора и временного администратора банков-банкротов. В распоряжении ФГВФЛ находится 100 млрд грн активов “покойных” банков. И самое время задаться вопросом – кто те люди, которые всем этим распоряжают?
Согласно существующей у нас системе, все банки, независимости от того, какую деятельность они ведут, обязаны быть участниками Фонда гарантирования вкладов физлиц и платить в него взносы. Если банк признан неплатежеспособным, его вкладчики-физлица получают возмещение в сумме до 200 тыс. грн на один вклад.
Юрлицам повезло меньше: им государство компенсации не гарантирует и ставит в так называемую очередь кредиторов. И хотя в названии ФГВФЛ сказано только о “гарантировании вкладов физлиц”, именно юрлица наиболее зависимы от ликвидатора. Ведь можно по-разному продать имущество банка-банкрота. Или не продать, а проделать с ним разные фокусы.
Не случайно еще в былые времена периодически всплывали громкие скандалы на эту тему. В 2009-ом “замели” ликвидатора банка “Европейский”, который отправил в ФГВФЛ списки несуществующих вкладчиков для получения выплат на сумму более 108 млн. грн. Согласно обвинительному акту чудак присвоил себе более 70 млн грн (при курсе гривны в то время!).

Но все это было разовым коррупционными прецедентами. Да и сам ФГВФЛ находился в так сказать “спящем режиме”, управляя скромными миллионами. До той поры, пока Валерия Гонтарева не поставила процесс уничтожения банков на поток. Сейчас ситуация кардинально изменилась. Сравните: за 11 лет работы Фонда, до 2012 года – он компенсировал вкладчикам всего 4 млрд грн. В то время как в одном лишь 2016 году – 87 млрд грн (!!!).

Нынешний ФГВФЛ – это монстр, не имеющий аналогов в финансовой системе. Перефразируя Некрасова, “Нацбанк, слышишь, рубит, а Фонд продает”. Вы только представьте: в течение 2014-2017 годов с рынка выведено 90 банков, включая и очень крупные.
Все их имущество перешло в распоряжение ликвидаторов ФГВФЛ. Недавно Фонд гарантирования выставил на продажу легендарный недострой – ТРЦ "Республика" на Окружной (один из активов олигарха Фирташа). И таких объектов (пусть поменьше, но так же ценных) – тысячи.

Большие деньги всегда вызывают громкие конфликты. Прибыльное дело “расчленения” убиенных банков оказалось не исключением. Именно благодаря публичному выяснению отношений между руководством НБУ и ФГВФЛ было официально признано, что вокруг продажи имущества ликвидированных банков творятся коррупционные чудеса.

В конце прошлого года директор ФГВФЛ обвинил Валерию Гонтареву в том, что Нацбанк отдает им обанкротившиеся банки после предверительной “очистки” от ценных активов. В ответ НБУ выпустило письмо за подписью зампреда Якова Смолия (ныне исполняющий обязанности главы НБУ), в котором прямо указал Фонду на “случаи непрозрачного проведения торгов” и другие махинации. Письмо Смолия стало первым публичным обвинением ФГВФЛ в коррумпированности ликвидаторов и временных администраторов.

Конечно, нельзя сказать, что об этом не догадывались раньше. В СМИ то и дело появлялся компромат на разных ликвидаторов и временных администраторов, которые, скажем, продавали подставным структурам подешевке залоговые автомобили, а потом сами на них ездили. Или, например, указывали в электронной декларации по $1 млн. наличных, три квартиры, несколько авто и прочее добро, которое сложно нажить даже при немалой зарплате.

Кстати, тем, что зарплаты в Фонде гарантирования вкладов намного выше, чем в органах власти (да и в коммерческом секторе), ФГВФЛ обязан народным депутатам. Это они сделали его органом публичного права, а не госучреждением.

Да-да, именно так – выполняя, по сути, функцию госоргана, распоряжаясь имуществом банков и распределяя выплаты от имени государства, Фонд гарантирования вкладов физлиц является “сам себе режиссером”. Ни Кабмину, ни Нацбанку он прямо не подчиняется. Его сотрудники не являются госслужащими. Поэтому при назначении на должность они не проходят спецпроверки. На них не распространяются ограничения как на госслужащих (например, родственники могут работать вместе).
Такой статус позволяет устанавливать зарплаты на уровне европейских, суммы которых стали известны, благодаря электронному декларированию. У председателя ФГВФЛ зарплата за прошлый год составила 2 млн грн. У задержанной за взятку ликвидаторши Юлии Приходько - 742 тыс грн в год или 61, 8 тыс грн в месяц (она и попалась на том, что найденные при обыске в ячейке $500 тыс. не были задекарированы). Такие же оклады и у других ликвидаторов.

Любопытно, что на сотрудников ФГВФЛ нельзя было составить коррупционные протоколы: закон о борьбе с коррупцией на них распространили совсем недавно – после коррупционых скандалов и конфликта с НБУ.

Но и сейчас в разделе электронной декларации, где задается вопрос “Чи відноситесь ви до службових осіб, які займають відповідальне та особливо відповідальне становище, відповідно до статті 50 Закону України “Про запобігання корупції”?” ликвидаторы пишут “Нет”. Что означает – на особом контроле у правоохранительных и надзорных органов они по антикоррупционному законодательству не пребывают.

А зря. Ибо “бесконтрольные” ликвидаторы умудряются настолько талантливо распоряжаться имуществом банков-банкротов, что при общем размере находящихся в управлении Фонда активов в 100 млрд грн., суммарная выручка от их продажи за последние три года составила менее 5 млрд грн.

Как пишет “Деловая неделя”, этого не хватило бы даже на выплату вкладов, зависших в "любимом" Нацбанком “Платинуме”. Не говоря о других 90 банкротах. Монетизация в размере менее 5% – результат либо неэффективности, либо заинтересованности.

К слову, из той же публикации мы почерпнули сведения о том, как ликвидаторы зарабатывают на банковском банкротстве. Первый канал возможного заработка – это закрыть глаза на фокусы с активами и так называемое дробление вкладов (все равно компенсации по 200 тыс грн вкладчикам платятся из казны, а не из бюджета Фонда).

Как показывает практика, почти всегда о введении временной администрации узнавали в проблемном банке на два-три дня раньше. За эти дни руководство банка изрядно чудило с пассивами и активами. По пассивам: происходило дробление депозитов, с тем чтобы депозит, например, на 1 млн грн превратился в пять депозитов по 200 тыс. Таким образом, размер обязательств Фонда увеличивался ровно в пять раз. Такое дробление проводилось, как правило, в интересах крупных вкладчиков, зачастую связанных с банком или менеджментом, – отмечается в статье.
“После первой ступени следовала вторая: администратор становился непосредственным хозяином всего имущества банка-банкрота. Он мог передавать в аренду недвижимость, продавать "движимость", администрировать погашение кредитов. И продавать автомобили по цене хорошего утюга. Про одних заемщиков вспоминали, про других – "забывали". Ставки на этом этапе практически не снижались: те же миллиарды гривень, – пишет издание.

“Затем наступает "вкусная" пора продажи активов банков-банкротов. При Фонде было аккредитовано порядка 50 участников, 32 из которых работали в формате электронных площадок. Попытки загнать ФГВФЛ в систему электронных торгов Минюста "СЕТАМ" нарвались на настоящий "сталинград" со стороны Фонда. Сейчас активно ведутся переговоры о продажах в системе ProZorro. Для этого необходимо создать модифицированный блок торгов. А пока активы банков-банкротов, включая их кредитные портфели и прочее заложенное имущество, активно распродаются и цены там воистину "сладкие". На этом этапе заинтересованные лица имели возможность сорвать настоящий джек-пот. Активы банков-банкротов в процессе продажи нещадно дисконтировались” (конец цитаты).

Это далеко не полный перечень того, на чем можно заработать при “разделке туши” банка. Поскольку, согласно закону, только штатные сотрудники ФГВФЛ могут быть назначены ликвидаторами, большую часть своих действий они должны согласовывать с начальством. А поскольку должность, как мы заметили выше, официально не являются коррупционно опасными и не подлежат спецконтролю компетентных органов, Фонду приходится шпионить за своими людьми самостоятельно – дабы те чего-то не утаили.

Весной почти незамеченным промелькнул скандал, который сейчас приобрел новое звучание. В марте этого года в прессе появилось постановление Печерского районного суда Киева, из которого следовало, что некий оперуполномоченный ГУ КЗЭ СБУ в соучастии с должностными лицами ФГВФЛ с целью использования в собственных корыстных целях организовали установление специальных технических средств негласного получения информации в помещении ФГВФЛ.

В установлении подслушек и скрытых камер обвинили несколько человек – заместителя директора-распорядителя, директором Департамента урегулирования неплатежеспособных банков, начальником отдела обеспечения работы руководства, начальника управления внутреннего аудита, директора финансового департамента. Делом занялась военная прокуратура. Расследование засекретили. А, спустя несколько месяцев, поймали Юлию Приходько. Не знаю, связана ли ее коррупционная история с весенним шпионским детективом, но то, что жизнь в денежной клоаке ФГВФЛ кипит и скучно не будет – это точно.

По материалам: versii.com