Как на самом деле вывозили фигуранта дела о сбивания самолета рейса МН17 Цемаха

Фигуранта дела о сбивания МН17 с оккупированной территории Донбасса вместе со спецслужбами забирали бойцы 74-го отдельного разведбата ВСУ. В результате, один из разведчиков погиб, другой — потерял ногу.
7 сентября, между Киевом и Москвой состоялся обмен пленниками. Журналист Радио Свобода Крис Миллер сообщил со ссылкой на журналиста с российской пула, что экс-боевик группировки «ДНР» Владимир Цемах, которого считают главным свидетелем по делу о сбивания МН17, находится на борту российского самолета вместе с другими выданным Кремлю лицами. Подтвердил передачу и президент Владимир Зеленский, который на вопрос в аэропорту, допросили Цемах перед передачей, ответил утвердительно.
Радио Донбас.Реалии узнало, что на самом деле Цемах вывезли из оккупированного Донецка 27, а не 29 июня 2019. Вместе с украинскими спецслужбами операцию провели бойцы 74-го отдельного разведбата ВСУ.

Это — монолог одного из участников вывоз Владимира Цемах на подконтрольную Украины территорию. По просьбе героя мы не называем ни его имени, ни позывного. По стечению обстоятельств, текст публикуется в День военной разведки Украины.
«Стоит эта операция таких серьезных усилий?»
«С нашей стороны подготовка к операции заняла буквально сутки. Другие службы, конечно, готовились к ней дольше, но детали мы, как всегда, умышленно не расспрашивали. Если что-то пойдет не так — лучше знать меньше.

Нашей задачей было, собственно, перевозки Цемах через линию разграничения. Сложность здесь, в частности, заключалась в том, что на определенном участке под Донецком враг стоял довольно кучно: его огневые позиции могли находиться буквально в 100 метрах друг от друга. В так называемой «ДНР» до сих пор не знают, в какую именно пробел мы залезли, чтобы вывезти Владимира Цемаха.

Кстати, по имени. Я в начале не интересовался, как зовут боевика, которого мы будем забирать, и не расспрашивал, кто он. Командиру одной из спецслужб, с которой мы сотрудничали, поставил только два вопроса: «Можем ли мы ликвидировать« клиента », если что-то пойдет не по плану?» И «Стоит ли эта операция таких серьезных усилий?».

На первый вопрос ответ был: «Нет, ни в коем случае. Его необходимо доставить живым ». На второе командир из спецслужбы ответил что-то вроде: «Да, эта операция стоит серьезных усилий. Если все удастся — это будет прорыв ». После этих слов я понял, что мы будем забирать кого-то действительно ценного.

Участок, на котором двигались ребята из моего подразделения, с той стороны контролировала так называемая сотых бригада «гвардии» «ДНР». С начала войны мы работали во многих местах Донбасса, и поэтому я уверенно могу сказать: только они, эта «сотая бригада», выставили вокруг себя так много запрещенных Женевской конвенцией противопехотных мин (ПМН). Другие подразделения боевиков также используют ПМН, но «сотка» — больше всего.

Чтобы вывезти Цемаха, сержанту Александру Колодяжном и еще одному нашему бойцу фактически пришлось идти по минному полю. Ребята спускались через холм, Саша съезжал на бедре и «сорвал» ПМН. Второй боец ​​подбежал, чтобы оказать ему помощь, и сам тоже подорвался. Мина сработала одновременно у Сашиной головы и ноги второго бойца. Наконец, Сашу вывозили сознания, а второй боец ​​потерял ногу ».
Врачи разводят руками и говорят: «Молитесь, он крайне тяжелое, мы сделали все, что смогли».

«Цемах забрали в Киев. За два дня информация о его вывоз из Донецка стала публичной. Между тем при жизни нашего сержанта боролись в военном госпитале Харькова. Родственникам сообщили, что Саша получил ранения, но не сообщали подробности — никто из военных не сказал им, что врачи разводят руками и говорят: «Молитесь, он крайне тяжелое, мы сделали все, что смогли». На самом деле, это было далеко не первое ранение Саши, мы все надеялись, что и на этот раз «пронесет».

Свою первую контузию Колодяжный получил осенью 2014 года, когда мы обороняли Донецкий аэропорт. В тот день он был в «старом» терминале: открыл дверь, чтобы зашло свежий воздух, и в это же мгновение «прилетело» из РПГ (ручной противотанковый гранатомет — ред.). Тогда мы это даже не зафиксировали — сержант сказал, что все в норме, переживет, воюем дальше.
Второе ранение у Саши было уже в 15-м в районе Крутой Балки. Мы вели там подготовительные работы перед зачисткой и обнаружили пять растяжек: четыре, хоть так и неправильно делать, перерезали, а с пятой так сделать не смогли. Но не очень из-за этого переживали, потому что металлическую «нить» от последней растяжки и так было прекрасно видно. Говорят, разведчики умирают во время возвращения из операции. Когда ты уже несколько расслабился и решил, что опасность миновала. Именно так произошло в тот раз: возвращались назад, один боец ​​не заметил проклятую пятую растяжку и подорвался. В результате, двое наших ребят погибли, еще трое, включая Сашу, получили ранения.

Свое третьих, серьезное к смертельному, ранения Саша получил во время обороны Авдеевской промзоны в 2016 году. Тогда мы совместно с, в частности, бойцами 39-го отдельного тербата небольшими шагами продвигались в лесу возле «ПромКом». Немного проходили вперед, ждали, пока пехота на этом же месте окопается, и затем двигались дальше.

В момент одного из таких передвижений вперед Колодяжный с пацанами попали в засаду. Пуля из вражеского пулемета прошила ему бедро Саша истекал кровью, а мы, из-за обстрела, еще достаточно долго не могли эвакуировать с поля боя. Сержант тогда чудом выжил, почти год провел в госпиталях, а затем, хромая и с палочкой в ​​руках, вернулся к нам.
Нельзя так говорить, но мы, признаюсь, во время реабилитации уверяли его, что все будет хорошо и еще повоюем, только, чтобы подбодрить. Ну, какой разведчик с палочкой? Это невозможно. Но Саша был не из тех, кто сдается. В Донецком аэропорту он прямо перед носом боевиков поднимал украинский флаг, поэтому и по возвращении взялся самостоятельно лечить ногу. Говорил, хочет ходить в выходы, как и все остальные. Волонтеры даже прислали ему специальный тренажер. И что вы думаете? Смог! Через некоторое время тренировок Колодяжный выбросил свою палочку. Он восстановился и начал ходить на задания, как и раньше.

Сержант был удивительным человеком. Мы воевали вместе с 2014 года, а в подразделении его называли «совесть». Саша и был нашей совестью — причем настолько, что взрослые мужики в прямом смысле слов боялись его огорчать. Если что-то шло не по плану, или кто-то провинился — сразу говорили: «Только бы Саня НЕ узнал. Так не хочется его огорчать».

P.S. Сержант 74 ОРБ Александр Колодяжный умер 11 июля в военном госпитале в Киеве, не приходя в сознание. С операции по вывозу Владимира Цемах и до сих пор не сняли гриф секретности, поэтому большинство информации о 27 июня 2019, вероятно, еще долго будет никому неизвестной.

По материалам: cripo.com.ua