К вопросу об экспертизе как элементу судебной системы и… абсурду

Это сейчас я политик, "троекратный нардеп", автор нескольких публицистических книг, среди которых есть две с интересными названиями:
"Последняя надежда или почему они боятся Юли?" и "АнтиТабачник", а было
время, когда я был ученым, заведующим кафедрой.

Это сейчас я пишу книги и статьи политического содержания, а было время,
когда я писал диссертации, монографии, научные статьи по вопросам
психолингвистики и методики преподавания иностранных языков. Иногда
заголовки моих статей и статей моих аспирантов начинались словами "К
вопросу о ....". Это когда автор не мог решить или осветить научную
проблему в целом, а пытался принять участие в дискуссии, исследуя отдельные
фрагменты проблемы.

Я не юрист и не знаю досконально судебного законодательства, но попробую
изложить некоторые факты, к которым имею непосредственное, личное,
отношение, и которые могут в определенной степени показать, как сейчас
действует судебная система в Украине. Личная причастность к трем судебным
делам сдерживали меня от того, чтобы сесть за компьютер и написать об этом
до тех пор, пока я услышал по радио, что в Украине внедрен День судебного
эксперта. Итак, "к вопросу о ...."

Мне выпала судьба быть участником создания первых законов независимой
Украины. Помню, как молодой юрист и мой коллега по столичной "депутации" в
Верховной Раде 1-ого созыва Сергей Головатый часто употреблял в своих
выступлениях с парламентской трибуны тогда еще непривычное лексическое
клише "три независимых ветви власти - законодательная, исполнительная и
судебная". Мы тогда мечтали о существовании независимых ветвей власти и
были активными участниками их создания. Но действительно ли независимыми
они являются сегодня, на двадцатом году независимости?

В статьях 22 и 23 УПК Украины говорится, что прокурор, следователь и лицо,
производящее дознание, обязаны принять все предусмотренные законом меры для
всестороннего, полного и объективного исследования обстоятельств дела,
выявить как обстоятельства изобличающие, так и оправдывающие обвиняемого.
Суд, прокурор и следователь не вправе перекладывать обязанность
доказательства на обвиняемого. При производстве дознания, досудебного
следствия и судебного рассмотрения уголовного дела, следователь, прокурор и
суд обязаны выявлять причины и условия, способствовавшие совершению
преступления.

Согласно требованиям ст. 64 УПК Украины, при производстве предварительного
следствия, дознания и рассмотрении уголовного дела в суде подлежат
доказательству: событие преступления (время, место, способ и другие
обстоятельства преступления); виновность обвиняемого в совершении
преступления, мотивы и т.д. Сказанное в упомянутых статьях УПК
свидетельствует о том, что именно экспертиза может и должна быть важнейшим
инструментом судьи для справедливого вердикта "Именем Украины".

Возвращаюсь к трем судебным делам, к которым имею личное отношение, и в
которых абсурдное поведение экспертов для меня очевидно.

Дело первое является "газовым" лидера моей политической силы Юлии
Тимошенко. Я регулярно хожу ради моральной поддержки своего лидера на
судебные заседания, где прокуратура "шьет" экс-премьеру большие убытки,
якобы понесенные государством вследствие заключения невыгодного контракта с
российским "Газпромом".

Экспертиза, назначенная прокуратурой, подсчитывает сумму убытков странным
образом. В 2008 г. цена на газ была 179 долларов за 1 тыс. куб метров.
После заключения контракта цена в 2009 г. выросла до 233 долларов. Вышла
разница в 54 доллара за 1 тыс. куб. г.

Экспертиза умножает эту разницу на количество газа и получает сумму ущерба
в 194 млн. долларов. Но переговоры с Россией о цене на газ происходят чуть
ли не каждый год. Когда цена составляла 50 долларов за 1 тыс. куб. м., с
нее первым "соскочил" премьер Юрий Ехануров. Но он сделал это не потому,
что предал Украину, а под давлением российской стороны и новым
обстоятельствам.

Вторым "причинителем" убытков Украине оказался экс-премьер Виктор Янукович,
из-за которого и сложилась, договоренная с "Газпромом" цена в 179 долларов.

"Почему Еханурова и Януковича не привлекали и не привлекают к суду?" -
резонно спрашивает защитник Тимошенко Сергей Власенко.

Наконец, неизвестно, какой цены добивался российский премьер Путин на
переговорах с Тимошенко. Ведь на этот раз со стороны России был не только
давление, но и шантаж. А, возможно, Тимошенко даже что-то выторговала у
Путина? Наверное, же он требовал еще большей цены! Абсурдность выводов
экспертизы очевидна. Время покажет, признает это судья Киреев и назначит ли
новую независимую судебную экспертизу с приглашением международных
экспертов. Хотя, скорее всего, не назначит...

К исследованию "газового дела" судьей Киреевым следует привлечь экспертов
лексикологии, ведь главное обвинение Тимошенко раскручивается вокруг слова
иностранного происхождения "директива".

Один из словарей дает такое определение слову "директива": "обязательное
для исполнения указание высшего руководящего органа или должностного лица
другим, подчиненным им; установка руководителя своим подчиненным". Словарь
приводит еще одно важное для суда толкование слова "директива": "письменный
документ, содержащий руководящие указания, поручения по подготовке и
проведению определенных операций ".

Выше было про газ. Теперь об убийстве. Недавно городской суд Симферополя
приговорил моего помощника-консультанта на общественных началах Николая
Ларионова на 10 лет за убийство некоего наркодилера с фамилией Шанцев,
якобы совершенное им еще 14 лет назад. Я ни словом, ни жестом не вмешивался
в ход рассмотрения этого дела на одном из его этапов, чтобы меня не
обвинили в "давлении". Сейчас Ларионов отбывает наказание в колонии.
Поскольку его арест состоялся во время прошлой президентской избирательной
кампании, я опасался, что эта история может быть использована против нашей
политической силы, хотя и знаю Ларионова с наилучшей стороны. Но в наше
время никогда нельзя быть до конца в ком-то уверенным. Однако мои знакомые
в Крыму и мой помощник-консультант по юридическим вопросам, посетившие все
судебные заседания в Симферополе, утверждали: "Суды первой и второй
инстанции не только не доказали вины Ларионова. Они и не пытались этого
делать. Судьи упорно и последовательно отметали все ходатайства и
требования подсудимого и его защитников. Судьи отказывались исследовать
серьезные противоречия в показаниях двух - единственных - свидетелей
убийства, один из которых ни разу в судебных заседаниях не появился. Судьи
поддержали обвинения в убийстве якобы из желания Ларионова возглавить некую
структуру в иерархии наркобизнеса, хотя в материалах судебного дела нет ни
слова о причастности его к торговле наркотиками. Судьи в своем
постановлении просто "проштамповали" тексты, представленные им милицейскими
следователями".

Мой помощник не признал себя виновным. В материалах дела есть все
доказательства и свидетельства того, что ему на время убийства Шанцева была
назначена инвалидность 2-й группы из-за неспособности свободно
передвигаться. Это подтвердил на суде тогдашний лечащий врач Ларионова. Все
имеющиеся в деле материалы свидетельствуют о том, что Ларионов не мог
скрыться с места убийства. Однако назначенная судом медицинская экспертиза,
в которую почему-то вошли только патологоанатомы, делает вывод, откровенно
противоречащий фактам, письменным материалам и медицинским документам.
Самого Ларионова эксперты не осматривали и даже не видели. Медицинский
эксперт в судебном заседании "замялся" и не смог объяснить причины всех
этих противоречий. Объяснить это смогла независимая экспертиза, которая
делала свои выводы уже после суда.

Изучив дело, независимые эксперты "схватились за голову". В прямом эфире
крымского телевидения руководитель независимой экспертной организации
назвал выводы судебной экспертизы абсурдными и заказными и выразил целый
ряд обоснований, свидетельствующих о том, что Ларионов никакого отношения к
убийству наркодилера Шанцева иметь не мог.

"Человек сидит напрасно, - заявил он на пресс-конференции, состоявшейся
недавно в "Укринформе". Причины своей активной защиты Ларионова он пояснил
журналистам просто: "Мне очень жаль невинного человека".

Итак, что мы имеем? А имеем две разные экспертизы и два вывода,
взаимоисключающие друг друга. И как тут не вспомнить, как жена Ларионова
дважды приезжала ко мне в Киев одолжить 15 тысяч евро, чтобы дать взятку
кому-то в Симферополе ради освобождения мужа.

Я сказал ей: "За свою не короткую жизни я не взял и не дал ни одной
взятки". И денег ей не дал. "А, пожалуй, зря", - упрекнул меня один из моих
коллег после моего выступления в Верховной Раде, где я рассказал о
"подвигах" правоохранителей в Крыму, - ибо непорочный муж сидит, и сидеть
будет".

Сам Ларионов подтвердил мне в письме из колонии, что от него следователи
требовали за закрытие дела 30 тысяч долларов. После объявления
постановления судьей апелляционного суда он, в присутствии десятков людей,
бросил в лицо судье: "Вы дали мне десять лет, потому что я не дал вам 15
тысяч евро, которые от меня требовали!". Судья ответил, что он, мол,
разберется, кто это требовал 15 тысяч евро. Конечно же, он ни в чем
"разбираться" не стал...

И, наконец, третье судебное дело - о холодной воде. Дело было так: в ночь с
15 на 16 сентября прошлого года в квартире на улице Красноармейской, где
живет наш сын и которую мы построили еще в молодые сиротские годы как
кооперативную, неожиданно, видимо, из-за повышения давления на кухне,
порвался водопроводный шланг. Поскольку была глухая ночь, вода (это была
холодная вода) успела затопить квартиру внизу, где живет
семидесятидвухлетняя ровесница моей жены. Жена с сыном и моим доверенным
лицом осмотрели квартиру соседки и оценили нанесенный ущерб в 20 тысяч
гривен и предложили ей 40 тысяч. Она без колебаний согласилась. На другой
день молодой адвокат соседки звонит и говорит: "Девять тысяч долларов и ни
цента меньше". А уже через день нас пригласили "на экспертизу".

Адвокат теперь уже не соседки, а истицы привез на своем автомобиле двух
молодых людей. Они в течение пятнадцати минут что-то фотографировали
мобильным телефоном, перебирали какие-то женские вещи. Моя жена стояла в
стороне и разговаривала с соседкой. Правда, жена своим острым глазом не
могла не заметить, что среди женских вещей, которые фотографировал эксперт,
есть такие, на которых были пятна и дыры. А еще жена обратила внимание на
то, что адвокат называет экспертов "на ты" и почему-то крутит их пуговицы
во время разговора. И когда они уезжали, они вместе сели в автомобиль.

Это не могло не вызвать тревоги в сердце моей жены, поэтому она через наше
доверенное лицо заказала еще одну группу экспертов (оказывается, что
существуют коммерческие объединения частных независимых экспертов!).

Когда "наши" эксперты пришли на Красноармейскую в назначенное время,
соседка-истица им двери не открыла, заявив: "Никогда не открою!". Поскольку
наша квартира, по просьбе слишком осмотрительной моей тещи (царство ей
небесное), была "оформлена" не на меня, а на жену, иск был направлен только
ей. Я успокаивал супругу, как мог, говоря, что экспертиза нас рассудит.

Однако в суде выяснилось, что моя жена, как всегда, была права. Эксперт, не
вывозя якобы испорченные водой (холодною!) девять простых подержанных
женских одежд (шубы среди них нет) оценил его в 68 тысяч гривен. Самыми
дорогими оказались какие-то рейтузы, - где-то около восьми тысяч. Почему
такие дорогие, спрашиваем? "Потому, что куплены во Франции", - говорит
адвокат. Сама владелица рейтуз и кофточек ни на одно судебное заседание не
пришла. Спрашиваем: "где чеки?" Адвокат отвечает: "Рейтузы подарены". Мы
настаиваем: "Принесите их сюда и покажите суду". Нам отвечают: "Невозможно,
ибо они вывезены". "Но куда?" "В какой-то приют". Где он находится, этот
приют, адвокат, разумеется, не знает. И почему так срочно вывезены, даже не
догадывается. Не догадалась и судья Голосеевского районного суда (кстати,
женщина).

А должна бы догадаться. Потому, что если бы такое произошло с ее рейтузами,
она бы их закрыла на ключ и держала до окончания всех судов, чтобы при
необходимости иллюстрировать, что же с ее рейтузами произошло и как ей их
жалко.

Весь абсурд этой экспертизы судья видела. И видела, что речь идет о
мошенническом вымогательстве со стороны адвоката, решившего поживиться за
счет разницы между предложенными сорока тысячами гривен и девятью тысячами
долларов.

Когда наша сторона заявила ходатайство о назначении судебной экспертизы,
судья отказала, мотивируя это тем, что вещи уже вывезены, а ремонт сделан.
Судья не выполнила требование УПК о всестороннем, полном и объективном
исследовании всех обстоятельств дела. Она по каким-то причинам (об этом
чуть ниже) подыграла адвокату истицы, который, кстати, на суде "особо не
напрягался": он не выступал, не задавал вопросов. Лишь, загадочно улыбаясь,
слушал.

Если бы госпожа судья из Голосеевского суда назначила судебную экспертизу,
последняя установила бы много интересного. Ну, например: что в нашем
досадном случае с заливкой виноваты не только мы, но и руководство ОСМД
"Художник", заместителем председателя правления которого является госпожа
соседка и истица. Ведь по закону об "Объединении совладельцев
многоквартирных домов" и согласно приказу Министра госпожа истица как один
из руководителей объединения совладельцев дома должна была заключить
письменный договор с моей женой и организовать не реже одного раза в три
месяца обзор внутреннего оборудования в квартирах с целью профилактики и
предотвращению подобных случаев. Именно этого требует текст закона. Она это
сделала? Нет. Слесарь не касается квартир вообще, а приходит только по
вызовам в случае, если когда у кого-то потечет или прорвет кран.

Дальше: экспертиза установила бы, что вещи истицы были подтоплены именно
потому, что между ее кухней и спальней произошла осадка, поскольку истица
сняла несущие стены, вследствие чего произошел крен в сторону спальни.
Поэтому госпожа судья должна была возбудить здесь уголовное дело по причине
самовольной перепланировки квартиры, приведшее к тяжелым последствиям. А
это, между прочим, рассматривается как криминал.

Кроме того: экспертиза установила бы объем и характер повреждения пола, а
не цену ремонта всех ста процентов ее площади, как это было сделано и
учтено судьями в их решениях.

Также: экспертиза вывезла бы поврежденные холодной водой рейтузы и кофточки
в экспертное учреждение и квалифицированно установила бы их происхождения.
Стало бы ясно, приобретены они во Франции, или в киевском "секнондхенде",
как у нас есть серьезные основания полагать.

Экспертиза установила бы степень их изношенности, а не их цену как новых,
на основе консультаций с продавцами на рынках и в магазинах, как об этом
они сами заявили в суде. И наконец, в суде эксперты выступали бы в качестве
экспертов, а не как свидетели, как это было на самом деле в городском
апелляционном суде.

Напоследок стоит выразить версии и гипотезы, почему же наши судьи так
легко, без каких-либо учетов и сомнений, воспринимают заключения экспертиз.

В случае с "газовым делом" в Украине и вне ее много людей высказывает
предположение, что дело не в газе, а в политическом заказе прокуратуре и
судам, в связи, с чем Тимошенко и подала жалобу в Европейский суд.

В случае с моим помощником версия далека от политики. После того как бывший
глава крымской милиции Геннадий Москаль дал строгое указание раскрыть все
нераскрытые убийства, или закрыть уголовные дела по ним, крымские
милиционеры, узнав, что Ларионов стал довольно успешным бизнесменом, решили
немного "поживиться". Из этого ничего не вышло, а потому дело и не закрыли.
Как сказал мне Ларионов, в его колонии не менее трети, таких как он,
"сидящие" за преступления, которых они не совершали. Как заявил на пресс-
конференции председатель Украинского юридического общества Олег Березюк,
Ларионова общество в беде не оставит и подаст дело в Европейский Суд.

В моем собственном случае есть целых три версии. Знакомые адвокаты нашего
доверенного лица допускают, что, сколько и в какой суд было "занесено".
Говорят, такая практика является широкой и привычной. Я лично считаю, что
судья первой инстанции так поступила, потому что знала, что речь идет о
семье народного депутата Украины. Я на нее ни разу, никоим образом никак не
давил. Я верил в нее! А она, лишь однажды увидев, что в уголке судейской
комнаты тихонько сидит моя молоденькая помощница, только что закончившая
юридический факультет, и которой было просто интересно послушать,
изменилась в лице, позвонила ко мне в кабинет и нервно закричала моему
помощнику Георгию (тому, который ходил с желто-синим флагом на баррикадах
во время путча в Москве в августе 1991 г.): "Скажите своему депутату, пусть
не козыриться".

Я на протяжении двадцати четырех лет преподавал иностранные языки, а став
депутатом, стал на защиту родного языка и составил аж три словаря
украинского языка для депутатов. Однако слова "перья распускать" никогда
ранее не слышал. Теперь возьму его на заметку, за что госпожу судью из
Голосеевского района искренне благодарю.

Третья версия - моей жены, которая утверждает, что дело не в том, что я
депутат, а что я депутат от Блока Юлии Тимошенко. Права ли супруга и в этот
раз, - покажет время. А я тем временем, получив отпускные и материальную
помощь, положил их на отдельный счет и обязательно отдам своей соседке. Но
уже после решения Европейского суда. Ведь для меня не в деньгах дело: я
просто не терплю вымогателей. И не может (и не должно) быть так, чтобы
адвокаты приводили своих хорошо знакомых экспертов, а судьи велись на
антипатии к депутатам или консультациях с теми, кто "выше".

Мои помощники сейчас начнут изучать судебное законодательство в аспекте
экспертизы, и мы внесем свои предложения для его совершенствования.

Не может (и не должна!) экспертиза превращаться в абсурд и служить
инструментом несправедливости и коррупции, как это сейчас фактически
происходит в нашей судебной системе.

Заодно поможем и Президенту: ведь он обещал ее везде уничтожить, как когда-
то был уничтожен рэкет...

osipov.kiev.ua