ГПУ: «Щит и меч» воров в законе

«Реформирование органов прокуратуры» в Украине стало синонимом аферы.
Слово «реформа» стало одной из наиболее употребляемых лексем, которыми властные и провластные информресурсы обдувают мозги граждан. По благому замыслу, это могло бы заставить украинцев «еще немного потерпеть», поскольку изменения к лучшему если еще не начались, но вроде как вот-вот начнутся — потерпите еще, мы, мол, уже реформируем. И чем больше разница в уровне жизни граждан и тех, кто, ​​собственно, «реформирует», тем интенсивнее информационные волны о «реформах»: ЖКХ, МВД, судебной системы ...
Результат этих реформ с точки зрения оптимизации функций задекларированных объектов реформирования приблизительно такой же, как и у шумной «административной реформы» Януковича. По крайней мере, пока. А «реформа» из уст украинской власти превращается не только в пустое и едва ли не ругательное слово, но уже приобретает устойчиво-негативное значение. Граждане жаждут «перемен», а не «реформ».

Не ставя под сомнение целесообразность многочисленных сериалов-замечаний Венецианской комиссии по проблематике реформирования прокуратуры, зафиксированных в выводах относительно проекта законов о прокуратуре от 2009 2013 годов и об изменениях в Конституцию в части прокуратуры (2015 год), убежден, что в случае их имплементации, но при условии сохранения в Украине нынешнего качества власти, это будет иметь примерно такой же эффект, как если бы сомалийцев заставили принять самые демократичные в мире законы, связанные с правом граждан на достоинство в соответствии с Декларацией ООН о правах человека. То есть, наличие правильных законов не всегда имеет значение или является достаточным.

Можно реформировать украинскую прокуратуру? Можно. В конце концов, административную реформу Янукович-Азаров также провели. Все ли почувствовали улучшение? А авторы — почувствовали. Зная, что и для чего проводят. Просто, их интересы не совпадали с интересами подавляющего большинства украинских граждан. Совпадают ли интересы нынешней власти с интересами граждан? Если «да», то, в случае определенных (качественных) изменений в системе прокуратуры Украины, есть шанс, что работа ГПУ оптимизируется в конституционных интересах украинского народа. А если «нет», то сформированная еще в 90-е неизменная олигархическая власть в стране, конечно же, еще больше обезопасит себя от возможных неожиданностей со стороны вечно недовольных граждан.

У автора нет никаких иллюзий относительно, в общем, известных целей финансовых и имущественных колонизаторов, контролирующие все ветви власти в Украине, и методов достижения этих целей. Поэтому любая «реформа», которая проводится антагонистической по отношению к народу властью, неизбежно приведет к изменениям, которые могут только негативно повлиять на способность граждан реализовать свои законные права и на безопасность государства, включая будущее целой нации.

К примеру, оффшорная власть не может стоять на страже интересов граждан, потому что эти интересы по определению диаметрально противоположны. Прокуратура, которая формируется этой властью, может реформироваться как угодно: управления меняться на департаменты, следствие — на надзор за следствием, низкая зарплата плюс взятки — на высокую зарплату плюс взятки, и тому подобное.

Пока в ГПУ была только одна формальная существенная реформа — в марте 2012 года была ликвидирована Военная прокуратура (ВП). Реформа состоялась по просьбе руководства РФ ввиду то, что, в случае неудачи политического аншлюса Россией Украины, планов относительно военного никто не отменял. Генпрокурор Понтий Пшонка вообще не понимал, зачем ему ВП, а известный всем, кроме СБУ, агент российского ГРУ (и по совместительству — министр обороны Украины) Д. Саламатин с энтузиазмом поддержал идею россиян.
Слава Богу, ГПУ снова реформировали — в августе 2014 года вернули военную прокуратуру. Теперь мы видим наших военных прокуроров каждый раз, когда расследуются какие-то военные преступления. Хотя они и по не совсем понятным причинам настойчиво маскируются в залах заседаний в полевых мундирах (логично было бы над их головами в зале суда натянуть еще и маскировочную сетку?). Форма одежды для прокуроров, на самом деле, имеет большее значение, чем кажется, поэтому этот вопрос тоже требует какого-то реформирования. К слову, в ФРГ военные прокуроры ходят в суды в штатском.
Компаративистика — изучение методом сравнения. На взгляд автора, более всего наша ГПУ подобна КГБ СССР. В свое время партия власти после преобразования официально преступной советской спецслужбы в аморфную, безвольную, немотивированную и набитую ленивыми, трусливыми или лакомыми до получения неправомерной выгоды кадрами, СБУ стала органом надежной защиты от тех же граждан. «Щитом и мечом» воров в законе стали органы прокуратуры.

Процесс такого реформирования прокуратуры завершился примерно в конце 90-х, когда вчерашние большевики в основном поделили и приватизировали главные производственные и другие прибыльные мощности и требовали естественной и мотивированной защиты от тех, кого обворовывали. СБУ — объективно — такая задача была не под силу.
Решили карающим и бдящим органом сделать прокуратуру. Прокурор-коммунист М. Потебенько завершил этот процесс тем, что в 1998 году сделал прокуроров — фактически — военнослужащими, одев их в униформу, как две капли воды похожую на парадные мундиры офицеров КГБ. С погонами, званиями, доплатами и льготами где-то как в КГБ, но уже не с синими просветами-лампасами, а голубыми, как у летчиков и ВДВ (!). И с эмблемой со щитом и двумя — вместо одного, как в КГБ — мечами. Пожалуй, один меч традиционно означал — «для власти», а второй — уже и «для себя».

Но и это еще не все. Потебенько после консультаций с коллегами из российского военного блока ОДКБ, в 1998-м утвердил в Украине для прокуроров униформу не только похожую на КГБ, но и, по сути, тождественную униформе прокуроров России, Казахстана и Беларуси. Сегодня, если бы Поклонская вышла из полуострова на материк, не исключено, пограничники могли бы не отличить ее от украинского борца с нарушителями закона.

Прокуроры, как когда-то офицеры КГБ, стали слугами партии власти и гарантами ее безопасности. Как и прежде КГБшникам, им стали предоставляться квартиры (с правом приватизации) за считанные дни-недели после назначения на должность. Кстати, «квартирный вопрос» (по Воланду) таки развратил ГПУ — каждый уважающий себя прокурор получал по две-три и более квартир за время пребывания на службе. (Точно так же, как и генералы в КГБ-СБУ.)

Механизм — с вариациями — следующий: прокурор получил хорошую квартиру в Киеве, где работает. Далее едет на повышение в областной центр — там тоже получает квартиру, а в столичной уже прописана куча родственников. Затем прописывает родственников в облцентре и возвращается в Киев, где вновь становится на квартирный учет (не жить же ему в квартире, где уже тесно) и «в первую очередь» получает новое помещение. Молодой заместитель генпрокурора Касько с его несчастными двумя квартирами — лишь слабый отголосок этой системы, случайно всплыл к сведению общественности.

И все же, теоретически, шанс есть. Как представляется, есть три пути реформирования прокуратуры, которые могли бы, если сразу и не изменить ситуацию, то, по крайней мере, начать изменения и указать на следующие целесообразные шаги:

Революционный. Полностью передать структуру под управление иностранным гражданам то ли из Норвегии, Исландии или Канады (например, прокурор из США Марта Борщ, которая вела дело Лазаренко, могла бы быстро войти в курс дел). Детали с языком, гражданством и т.п. можно уточнять.

Гибридный. (Для начала) создать в ГПУ отдельное подразделение из новых людей с соответствующим образованием, не имеющих коррумпированных родственников, родственников в бизнесе с доходами неизвестного происхождения или любой другой противозаконной истории. Выделить им жизненно важный участок работы. Нормативно сделать независимым работников от руководства ГПУ, президента и правительства. Их деятельность должна быть под контролем и под защитой какой-то авторитетной международной организации, имеющей возможность влиятельного давления на Банковую. Впоследствии, на примере этого отдельного департамента, постепенно такой должна стать вся прокуратура. НАБУ, антикоррупционную прокуратуру, как и ГПУ в нынешнем состоянии, как перспективные не рассматриваю по уважительным причинам.

Эволюционный. И экспериментальный. Сначала освободить от ГПУ всех, кто получал больше одной дармовой квартиры (оправдания — не принимаются, потому что все получится «честно» и завершится тем же) в течение службы и чьи финансовое и имущественное состояние и состояние родственников не соответствуют легальным доходам (или даже если члены семьи прокурора занимаются бизнесом). Фамилии тех, кто остался, опубликовать для возможных «замечаний» со стороны общественности.

Затем, после этих фильтров, предоставить ГПУ новую нормативную базу, где — уже не только на словах — любой прокурор был бы независимой процессуальной персоной и доводил бы все до конца сам, без разрешения или согласований с руководством. Где-то как государственный эксперт по вопросам тайн, и даже больше. Предусмотреть строжайшее наказание с лишением жилья (которое должно иметь статус служебного до самой пенсии, а в случае увольнения досрочно — возвращаться в госсобственность) не только за взятку, но и за любую попытку незаконных действий, нереагирование на преступление, давление на подчиненных и т.д..

Обеспечить видео- и аудиодокументирование каждого служебного движения прокурора. А в случае несогласия с руководством — принудительно выносить конфликт на суд специальной инспекции. По заключению инспекции — лишать должности начальника, если неправомерно «давил», ошибался или «тянул». Руководство должно только обеспечивать условия для работы прокуроров и помогать им как главным процессуальным игрокам и контролировать соблюдение подчиненными законов и ведомственной нормативно-правовой базы.

Этот способ является самым дешевым, он не требует ничего особенного, кроме коррекции нормативной базы для «органов». Резко уменьшится количество прокуроров-начальников, а у взяточников исчезнет мотивация становиться руководителями. На тысячу прокуроров достаточно десятка принципиальных правоохранителей, чтобы подорвать всю эту гнилую систему изнутри раз и навсегда. Хотя при этом, конечно, могут возникать аналогии с житьем-бытием прокуроров на о. Сицилия в фильме «Спрут». Но это уже будет другая история — изменения станут неизбежными и необратимыми.

Вот тогда на юрфак ведущих вузов на специализацию «прокуратура» будут брать не детей чиновников-взяточников, а «нормальных» студентов, которым пока эта специальность негласно запрещена еще в университетах. Скорее, даже наоборот: тогда дети взяточников и коррумпированных политиков сами не пойдут «на прокуратуру». И это признак реформы прокуратуры на уровне высших учебных заведений.

На должность же нового, настоящего руководителя ГПУ смело сможет претендовать некий молодой прокурор, который найдет Закон Украины «Об обороне» и не только дочитает его до последней, 20-й статьи, но и сделает соответствующие формализованные выводы, уже предусмотренные действующим законодательством. Ибо без привлечения к уголовной ответственности должностных лиц, преступные действия которых привели к тяжелым последствиям, включая потерю суверенитета и территориальной целостности государства, убийства тысяч граждан Украины, реформирование ГПУ невозможно. И пока ГПУ сама является частью известной организованной преступной группировки — поскольку сознательно покрывает тяжкие преступления против личности и против государства со стороны высших должностных лиц.

А пока реформа «органов» есть и будет обманом для населения с возможными периодическими структурными и кадровыми изменениями в системе на пользу самой власти. Власти, которая имеет не только противоположные, но и взаимоисключающие интересы с украинским обществом.

По материалам: argumentua.com