Элитная в прошлом бригада НГУ теряет кадры

Как руководство МВД (и лично Арсен Аваков) и Национальной гвардии Украины загубили формирование современной боевой бригады. Почему коррумпированная шваль еще “советского разлива” — враг украинцев и Украины.
За два года из армии ушли тысячи мотивированных и подготовленных военных — не только из Вооруженных сил, но и Национальной гвардии и других силовых структур. Среди причин увольнения солдаты и офицеры называют невозможность бороться с системой, пишет Украинская правда.
И если бывшие добровольцы просто возвращаются к привычной жизни, то кадровые военнослужащие, не представляющие себя вне службы, вынуждены терпеть до последнего.

Обычно истории военных, которые решаются противостоять системе, неизвестны широкой публике.

Во-первых, ни сами армейцы, ни журналисты не хотят навредить авторитету украинской армии во время войны, поэтому молчат.

Во-вторых, смельчаков, которые готовы не просто служить, но и отстаивать право на построение армии по стандартам НАТО, мало, потому что система работает так, что военный не имеет права на собственное мнение.

В-третьих, если кто-то и осмеливается заявлять о нарушениях и притеснениях, особенно попытается доказать свою правоту, руководство пытается этого человека унизить, лишить выплат, понизить в должности и вообще выжать из армии.

При подготовке этого материала мы поговорили с почти десятком военных — нынешними и бывшими, но лишь несколько согласились назвать свои фамилии. Также из-за страха за свое будущее. Но все они, как и сотни, а то и тысячи других сейчас наблюдают за развитием истории одного из них — майора Анатолия Мозгового.

Мозговой — в прошлом член миротворческого контингента в Косово, морской пехотинец из Феодосии, участник боевых действий на Востоке: защищал Гранитное, Гнутово, Талаковку, Водяное, Лебединское. Пришел в Национальную гвардию Украины в 2016-м.

Переход из рядов Вооруженных сил в полицию для военного — шаг, на первый взгляд, странный, ведь в этих воинских подразделениях до сих пор был и разный уровень подготовки, и разный уровень мотивации.

Пока в составе НГУ не решили формировать бригаду быстрого реагирования 3018 по стандартам НАТО.
О стандартах НАТО быстро забыли — в новое подразделение пришли сторонники советских традиций. Большинство военных ушли из бригады, и только некоторые остались, в том числе Мозговой.

Как бы пафосно это ни звучало, он решил строить новую украинскую армию. Но, раскрывая общественности свое имя, фактически пошел ва-банк, рискуя своей карьерой и репутацией, потому что верит, что ситуацию в украинской армии и каждой конкретной бригаде можно изменить, если вовремя заметить ошибки и исправить их.
Один в поле воин
В июле 2019-го командование воинской части 3018 обвинило Анатолия Мозгового в невыполнении приказа. По указанию тогдашнего временно исполняющего обязанности командира полковника Николая Мишакина, майор должен был следить за сотрудником контрразведки СБУ на территории военной части. По закону, СБУ осуществляет надзор за военными частями, а определенные сотрудники даже закреплены за каждой из них.

Этот приказ был абсурдным.

«Очевидно, это была одна из провокаций, к которым Мишакин прибегал и раньше. Если бы я начал его выполнять, нарушил бы закон о СБУ, военной контрразведке, ведь не имел оснований — соответствующего решения суда, — объясняет он. — Поэтому подошел к сотруднику СБУ, представился, предложил сопровождать и оказывать помощь. Тот отказался, потому что намеревался общаться только с командованием, и оставил часть».

А уже вечером того дня на собрании полковник Николай Мишакин обвинил Мозгового в совершении правонарушения и инициировал служебное расследование, материалы которого впоследствии юристы передали в военную прокуратуру Киевского гарнизона.

Прокуратура после изучения направила кейс в суд. Мозговой же изначально настаивал: приказа не было, а только распоряжение, которое он выполнил.

«Параллельно Мишакин публично унижал, говорил, что, поскольку я служил на временно оккупированной территории Крыма, есть подозрение, что я могу сотрудничать с незаконными вооруженными формированиями и передавать им тайную или служебную информацию»,- вспоминает майор.

На момент возникновения этой ситуации взаимоотношения между майором и нынешним руководством военной части уже были не самые лучшие. Осенью 2018-го Мозгового перевели с должности командира 2-го батальона на номинально лучшую — в отдел разведки, работать с гражданским населением, но фактически отстранили от выполнения тех задач, ради которых он шел в бригаду в 2016-м. А позже вообще назначили старшим помощником начальника штаба по службе войск.

Понижение по должности в бригаде быстрого реагирования НГУ 3018 — привычное дело. Во время подготовки этого материала довелось увидеть несколько биографий военнослужащих, пришедших в бригаду в 2015-2016 годах, где зафиксированы подобные факты.

Например, бывший психолог-”чрезвычайщик”, а затем заместитель командира батальона по работе с личным составом был понижен до офицера по организации досуга — как он сам себя характеризует: «директор музыкальной колонки».

«Я хотел служить в части, создавать и обучать наш батальон, — рассказывает Мозговой.- Я кадровый военный, на службе с 2001 года. Пытался избегать конфликтов и делать все в соответствии с уставом.

Особенно в те моменты, когда замечал определенные коррупционные действия в части. В первую очередь они касались получения должностей и званий — человек назначали не за профессионализм или знания, а благодаря интересам отдельных лиц».

В конце концов Мозговой превратился в неудобного офицера, который все время задает вопросы, чем раздражает руководство части:

«Руководство, по моему мнению, решило привычной процедурой меня наказать — надеялось, что я не смогу противостоять в суде, не смогу себя защитить — проиграю и уволюсь, или сбегу, то есть переведусь. А напоследок еще и затравят, или посадят на гауптвахту, о которой постоянно говорят».

Мозговой нанял себе адвоката, а судья Ирпенского районного суда Валерий Линник признал военного невиновным в совершении инкриминируемого админнарушения (отказе от выполнения законных требований командира) и закрыл производство в связи с отсутствием события правонарушения.

Это произошло, в частности, и потому, что в суд были вызваны два свидетеля: присутствовавший при разговоре о необходимости следить за контрразведчиком офицер Владимир Калинин и лично исполняющий обязанности командира части Николай Мишакин.

Калинин сказал, что в тот день командир пришел в кабинет, где был Мозговой, и заметил, что «желает знать, чем будет заниматься, где будет находиться и когда оставит часть сотрудник контрразведки».

«Это не был приказ: равняйсь-смирно-приказываю, это был разговор», — добавил он и отметил, что никаких сроков выполнения установлено не было. Полковник Мишакин в судебном заседании признал: поручил Мозговому «отслеживать передвижения контрразведчика», а позже возмутился, что доклада, которого он ждал, не было.

От «бригады будущего» до «совка»
События, о которых идет речь, произошли в воинской части 3018 в Гостомеле, недалеко от Киева. Именно на ее базе была организована бригада быстрого реагирования Национальной гвардии, в которой служит Мозговой.

Эта бригада специфическая, созданная с нуля в 2015-м в рамках экспериментальной программы по стандартам НАТО. Изначально предполагалось, что «бригада будущего», как ее называли, будет иметь новое оснащение, а бойцы будут проходить жесткий отбор и участвовать в сложных операциях на Востоке.

Что такое «жесткий отбор», знает бывший военнослужащий бригады Сергей. В телефоне он показывает один из телесюжетов.

«Я под номером один. Пять суток психо-физических нагрузок. Мы спали по два часа в сутки, все остальное время бегали, ползали, отжимались. Нас испытали на выносливость, как скот. Люди потели, воняли, были все грязными. Не каждый выдерживал. Неустойких отсеивали психологи, с которыми надо было общаться каждые десять часов. Все, как в фильме «Солдат Джейн», но в реальности».

В конце концов, по словам Сергея, из 48 человек испытания преодолели только пятеро.

Далее были тренинги от иностранных инструкторов — из Национальной гвардии США и Армии обороны Израиля. С военнослужащими, например, работал израильтянин Цви Ариэли, который даже получил гражданство Украины, чтобы быть в составе новой бригады.

Первым ее командиром стал спецназовец подполковник Александр Волошин, начальником штаба — бывший морской пехотинец полковник Сергей Тартаковский.

Последний сейчас объясняет, как бригада должна была работать не по советским стандартам:

«Мы ходили на прием к министру Арсену Авакову, он обещал нам полный карт-бланш, возможность набирать людей, организовывать всю боевую подготовку и подготовку штабов. Люди поверили и пошли — патриоты, которые, действительно, воевали и хотели что-то изменить. Приглашали и тех, кто учился за границей, видел собственными глазами, как устроены ведущие армии мира.

Это должна была быть не конвойная бригада, а боевая — почти без бывших милиционеров. Сначала Аваков делал вид, что ему интересно. Но на самом деле это не так, иначе бы не дал номер телефона, который никогда не отвечал».

Небоевые потери
По словам Тартаковского, уже в течение первого года после начала создания бригады ее развитие затормозилось.

«Стех пор, как руководство НГУ получило средства от международных доноров, бригаду им развивать было неинтересно», — убежден он.

«С тех пор там не пахло ни натовским стандартам, ни процессом принятия решений, отличавшихся от советского, ни соответствующим отношением к людям. Новое командование НГУ (в декабре 2015 года Нацгвардию возглавил генерал Юрий Аллеров, ныне фигурант нескольких коррупционных скандалов, в мае 2019 года САП задержала его по подозрению в присвоении имущества — автор) сказал, что все, чему учились мы до этого — бред. Но некоторые даже с облегчением выдохнули — мы заставляли их учить английский, а оно им триста лет не надо. Им бы ходить «ать-два” и коррупцией заниматься», — продолжает Тартаковский.
Бригаду начали покидать военные, приходить — бывшие милиционеры.

Так вместо первого командира Волошина и начальника штаба Тартаковского назначили соответственно Ивана Миропольского, который до этого командовал воинской частью 3028 (Калиновка, Винницкая область) и Николая Мишакина из главного управления НГУ, сына бывшего заместителя главнокомандующего внутренними войсками.

Ушел из бригады и Цви Ариэли. Говорит, ему неинтересно было быть только солдатом:

«Когда была возможность помочь Украине, я решил это сделать. Не шел на контракт, понимая, что не смогу сам выбирать место службы. Но стало понятно: в Украине трудно идти против системы, бороться с коррупцией. Именно поэтому из бригады ушли мотивированные люди, а остались в большинстве те, кто не видит себя вне системы».

Военный журналист Юрий Бутусов убежден: ответственность за развал бригады за эти годы — на руководстве страны и бывшем начальнике Нацгвардии. Мол, в бригаду государство инвестировало более миллиарда гривен, но затем развивать ее не смогли или не захотели. На должностях появились старые кадры.

«Комбриг Миропольский убивает коллектив, ввел «совковые порядки». Офицеры штаба — тоже ВВ-шники, у них нет правильной психологии, они не умеют строить коллектив, это просто лояльный начальству балласт с нулевыми боевыми качествами»,- утверждает Юрий.

Бойцов сил специальных операций, десантников, морпехов на большинстве звеньев заменили представители бывших внутренних войск. Их уже не устраивала открытость, они не понимали, как это офицер прямо говорил о проблемах.

«Новое руководство удивлялось, почему мы к солдатам обращаемся на «Вы” — подчиненных надо гонять, как собак. «Солдаты — идиоты, они постоянно должны быть зае … ными, ненавидеть друг друга, тогда будет боевая подготовка»,- говорило командование. Конечно, ему проще управлять, когда люди боятся, ненавидят друг друга. Им нужна атмосфера стукачества, злорадства», — говорит военный Андрей.

Всего за последние несколько лет в военной части 3018 сменилось 70-80% личного состава. Но отток кадров из армии — на самом деле общая тенденция, а недокомплект — общая проблема.

Один из тех, кто ушел из 3018 части недавно — бывший доброволец, а затем нацгвардеец с позывным «Историк». Он досрочно разорвал контракт в начале 2019-го.

«Нам обещали серьезные боевые ротации, которых не было два года. Те, которые были, не для бригады быстрого реагирования, — вспоминает парень. — При Миропольском началась вырубка деревьев в части, чтобы все были одинаковые, в одну линию. Каждую среду устраивали день противогаза. Возвращаешься после полигонов и начинаешь выполнять эти глупые задания от командиров, имеющих звание полковник и выше».

При этом «Историк» говорит: «Сначала были такие асы, как Тартаковский и Волошин, их сравнивать с нынешним командованием нельзя. Миропольский и Мишакин — другие. Всю жизнь они учились и командовали, как в советское время»
«Расследование по каждому чиху»
«Часто в армии расследования определенных поступков военнослужащих превращается в средство давления на них, — рассказывает юрист Украинского Хельсинского союза по правам человека Максим Тимочко, в прошлом военный ВСУ. — Иногда руководство частей работает вместе с прокуратурой, чтобы влиятельность была более убедительной».

Военные предполагают, что у Миропольского и Мишакина есть связи в военной прокуратуре, с помощью которых они могут наказать кого угодно.

К примеру, в истории Мозгового еще на этапе расследования в часть приходили несколько прокуроров, чтобы поговорить с майором, хотя в то время ведомство еще не имело доступа к делу. Один из представителей, военный прокурор Геннадий Гошовский, впоследствии представлял прокуратуру в суде. Тогда он не смог четко объяснить, какова была цель визита.

Как давление расценивает действия руководства и прокуратуры и Алла Панченко, адвокат Анатолия Мозгового:

«Не по каждому факту нарушения назначается служебное расследование, — утверждает защитник.- Как правило, расследуются случаи, следствием которых были человеческие или материальные потери. В случае же Анатолия назначается расследование по каждому чиху».

С момента заявления о невыполнении приказа в военной части Мозговому объявили шесть дисциплинарных взысканий, по нему начато как минимум восемь служебных расследований.

Некоторые из них постороннему человеку могут показаться совершенно абсурдными. К примеру, за то, что поставил «лайк» под комментарием в Фейсбуке, или же якоби без разрешения разговаривал по телефону в кабинете начальника части. А еще о том, что отбыл на судебное заседание, но не назначил вместо себя должностное лицо, которое б выполняло его обязанности, на что не имел полномочий.

Системное сопротивление
В Главном управлении НГУ все подозрения относительно давления на Мозгового или кого-либо из других военнослужащих, отвергают. В ответе на журналистский запрос подтверждают: жалобы майора получали и реагировали на них — дважды проводили проверки в части, «но факты, приведенные в жалобах, не подтвердились».

Что касается ситуации с Мишакиним, то командование НГУ защищает командира и воспринимает только его позицию. Мол, поговорили с полковником, но выяснили, что это Мозговой проявляет к нему и прочему командованию неуважение и ненадлежащим образом выполняет приказы.

Руководство утверждает, что он не признает их авторитет, чем влияет на морально-психологическое состояние военнослужащих, в том числе и тех, кого направляют для участия в операции объединенных сил.

Что же касается военной части, то ее руководство пытается избежать прямых ответов на вопросы. Из своих источников нам известно, что наш запрос, посланный дважды по электронной почте, командование получило, но этот факт не подтверждает.

Руководитель юридического отдела части утверждает, что официальной электронной почты у них нет.

После решения Ирпенского суда прошло полтора месяца, и прокуратура решила не подавать апелляцию. Это означает, что в воинской части должно быть проведено внутреннее служебное расследование, в результате которого должно быть выяснений не только, был ли приказ, но и его возможная преступная природа.

Система любит покорность и тишину
Причина этого конфликта (на самом деле одного из многих тысяч) в том, что армия не хочет меняться — руководству легче вернуться к старой советской системе, чем строить новую, в которой военнослужащий — не крепостной, а гражданин в военной форме.

«Система построена на советской базе, когда военный — не самостоятельная личность, а только чей-то подчиненный»,- объясняет юрист Максим Тимочко.

«В армии сейчас существует конфликт поколений. В 2014-2015 годах пришли новые люди, но они оказались под контролем офицеров, выходцев из Советского Союза. Эти офицеры уже в таком возрасте, что меняться не хотят и не могут — до пенсии многим осталось несколько лет.

Подавляющее большинство таких командиров считают свою военную часть частной охранной структурой или собственностью», — подтверждает Олег, который сейчас служит в НГУ.
Военные объясняют, что когда велись активные боевые действия, проблема была менее заметна, потому что времени на покраску травы и сбор сосновых игл было меньше.

Что касается Мозгового, то сейчас, очевидно, командование не видит его в бригаде, поэтому создает все условия для его увольнения. Сначала ему предлагали перевестись, потом требовали этого.

«Пройдет еще месяц, и они выйдут с предложением посадить или расстрелять»,- предполагает Мозговой.

Конечно, в воинской части есть военнослужащие, которые поддерживают командование, но есть и те, кто не считает, что Мозговой должен уйти из бригады. Некоторые из них уже публично заявили о давлении и написали соответствующие обращения на имя руководства НГУ и генпрокурора.

В главном управлении НГУ понимают: если позволят Мозговому победить не только в суде, но и психологически, частично утратят контроль над ситуацией. Его примеру сопротивления последуют другие.

Это больше всего пугает старую «совковую» систему, которая любит покорность и тишину. Потому что так можно скрыть не только нарушение прав военнослужащих, но и другие «тайны», в том числе связанные с коррупцией.

По материалам: argumentua.com