Как оправдали прокурора, или Борьба с коррупцией по схеме «поймали, подоили, отпустили

Или вокруг этого уголовного производства шла борьба разных враждующих группировок внутри ведомства, или же подсудимого старались как можно дольше держать в подвешенном состоянии, чтобы он регулярно чем-то вознаграждал тяжелый прокурорский труд

Мукачевский горрайонный суд 22 сентября вынес оправдательный приговор бывшему начальнику транспортного отдела прокуратуры Закарпатской области Олегу Поповичу, обвиняемому в получении взятки. Как любят писать судьи, системный анализ его содержания дает основания полагать, что органы прокуратуры, которые затеяли уголовное преследование своего коллеги, в конечном итоге сделали все, чтобы его потом оправдали ввиду недоказанности вины. Процессуальному руководителю было честнее сразу отказаться от поддержания обвинения и закрыть дело, чтобы не морочить понапрасну голову судье, но он упорно вел его к столь позорному финалу. Предположений, почему так произошло, может быть два. Или вокруг этого производства шла борьба разных враждующих группировок внутри ведомства, в ходе которой в результате частых смен генпрокурора брала верх то одна сторона, то другая, волю которой должен выполнять процессуальный руководитель. Или же подсудимого старались как можно дольше держать в подвешенном состоянии, чтобы он регулярно чем-то вознаграждал тяжелый прокурорский труд.

Оперативная комбинация
Как известно, весной 2014 года в органах прокуратуры прошла кадровая революция, в ходе которой почему-то уцелел многолетний начальник отдела противодействия коррупции и преступности в сфере транспорта прокуратуры Закарпатской области Олег Попович. Влиятельные люди предлагали ему по-доброму покинуть это место, а получив отказ, заказали оперативную комбинацию, чтобы поймать его на взятке. В конце марта 2014 года в областную прокуратуру из местного отделения Департамента внутренней безопасности МВД поступило письмо о том, что во время проверки анонимного заявления найден определенный компромат на начальника линейного отдела милиции на станции Мукачево и еще нескольких его сотрудников. Сообщение сопровождалось просьбой принять решение в соответствии с законом, но в чем заключался этот компромат, в тексте приговора нет ни слова, ни полслова. А это значит, что он был высосан из пальца, хотя при этом изложен в очень правдоподобной форме.

Это письмо прошло все иерархические ступени и поступило на исполнение Поповичу, который, ознакомившись с присланными материалами и не разглядев в них никакой ловушки для себя, клюнул на подсунутую ему приманку. То есть пригласил в свой кабинет начальника того же линейного отдела, объяснил ему всю неприятность беды, в которую тот попал из-за этого компромата, но пообещал спустить дело на тормозах, если тот даст ему на лапу 10 тыс. долл. Милиционер поторговался для приличия, срезал сумму до 8 тыс. долл. и согласился, попросив подождать, пока он соберет деньги. Это было 18 апреля, в Страстную пятницу. А во вторник, 22 апреля, сразу по завершении пасхальных праздников, он уже был в Киеве в Генеральной прокуратуре, где у него приняли заявление о вымогательстве взятки сотрудником прокуратуры.

В ГПУ как будто давно ждали его визита, поскольку очень быстро дали ход этому заявлению. В тот же день сведения о преступлении были внесены в Единый реестр досудебных расследований, на следующий день старший прокурор ГПУ составил постановление о проведении контроля за совершением преступления, а консультант-эксперт Главного управления по борьбе с коррупцией и организованной преступностью СБУ оформил протоколы о получении денежных средств от заявителя, поскольку милиционер выявил готовность рискнуть ради успеха операции своими собственными долларами. Еще через два дня, 25 апреля, заместитель председателя Апелляционного суда Киева Мария Приндюк вынесла постановление о разрешении на проведение негласных следственных розыскных действий в отношении злоумышленника, и в тот же день тот же старший прокурор ГПУ написал официальное поручение ГУ БКОП СБУ следить за своим закарпатским коллегой, прослушивать его телефонные разговоры и снаряжать заявителя-милиционера соответствующей аппаратурой перед тем, как он пойдет на встречу с вымогателем.

Передача взятки прошла в три этапа. Взяточник сам денег не брал, а присылал за ними своих знакомых, при этом подробно инструктировал по телефону обоих участников встречи о том, куда им надо идти и что делать. Первые 2 тыс. долл. заявитель передал посреднику аж во Львове, второй транш на такую же сумму — уже в Ужгороде возле супермаркета, а последние 4 тыс. — в Мукачево возле автозаправочной станции и уже другому посреднику. После этой третьей по счету передачи, состоявшейся 7 мая 2014 года, сотрудники СБУ задержали посредника на месте передачи, а Поповича — в его служебном кабинете.

Впрочем, под стражей они пробыли недолго. Посредник на допросе сообщил, что он работает таксистом и ему по просьбе клиентов часто приходится брать и передавать всевозможные пакеты, содержания которых он не знал и им не интересовался. Этот пакет, например, в котором были обнаружены деньги, его попросила взять у неизвестного ему человека какая-то женщина, координаты которой он вспомнить не может. Так что этого мужчину пришлось отпустить, поскольку в суде он мог легко доказать, что его использовали «втемную».

Что же касается Поповича, то в ходе ряда обысков у него не нашли предварительно полученных 4 тыс. долл., поэтому его освободили под залог 97 440 грн. Своей вины он не признал и соглашения о признании виновности заключать не стал, поэтому для доказательства его вины следствие было проведено в полном объеме, и в сентябре того же года материалы уголовного производства были переданы в Мукачевский горрайонный суд. Где его ждал развал.

Процессуальные нарушения
В ходе досудебного следствия работники прокуратуры то ли в силу привычного для них разгильдяйства, то ли в результате целенаправленных действий допустили множество ляпов, каждый из которых в соответствии с требованиями Уголовного процессуального кодекса мог стать достаточной причиной для признания доказательства ненадлежащим и недопустимым. Например, упомянутое поручение старшего прокурора ГПУ было составлено 25 апреля, но на его обратной стороне, где в соответствии с инструкцией по секретному делопроизводству должно быть указано, кто, где и когда печатал этот документ, стоит другая дата — 24 апреля. Вроде бы мелочь, но судье Мукачевского горрайонного суда Ивану Котубею это дало основания задать логичный вопрос: как в этот день могло готовиться и издаваться указанное поручение со ссылкой на постановление Апелляционного суда Киева от 25 апреля, если его еще не существовало в природе?

С точки зрения здравого смысла мы можем ответить: так же, как и печатался спецвыпуск газеты «Голос Украины» с текстом еще не принятого закона, позволяющего занимать должность генпрокурора человеку без высшего юридического образования. Но здравый смысл это одно, а требования закона — совсем другое. Потому что если внимательно прочесть, например, ст. 87 Уголовного процессуального кодекса Украины, то окажется, что такая «предусмотрительность» прокурора является не чем иным, как нарушением прав и основных свобод человека, поэтому указанный документ является незаконным, а все полученные в результате выполнения этого поручения доказательства — недопустимыми.

Следующая мелочь — в постановлении о проведении контроля за совершением преступления было написано, что оно составлено в рамках уголовного производства, открытого по признакам ч. 1 ст. 14, ч. 4 ст. 368, то есть подготовка к получению неправомерной выгоды. Но выписка из Единого реестра досудебных расследований, предоставленная суду стороной обвинения, свидетельствовала о том, что на самом деле производство началось по ч. 1 ст. 368, то есть вымогательство взятки. Разница вроде бы и небольшая, но с точки зрения ст. 251 — неверная правовая квалификация преступления, как основание умножить на ноль законность постановления и всех полученных в результате его выполнения доказательств.

Еще один ляп: в протоколе о получении денег от милиционера-заявителя консультант-эксперт СБУ указал, что он выступает в роли потерпевшего, хотя на самом деле в этом уголовном производстве он был свидетелем. Как написал в связи с этим судья Котубей, таким образом были существенно расширены права заявителя как потерпевшего и одновременно ограничены его обязанности и ответственность как свидетеля. Изменение процессуального статуса без надлежащего для таких случаев разъяснения прав и обязанностей является нарушением требований УПК и, опять же, свидетельствует о недопустимости доказательства.

Перечень таких нестыковок можно продолжать, но мы отметим главную из оставшихся: суду не было предоставлено постановление Марии Приндюк о разрешении на проведение негласных следственных розыскных действий, ограничивающих права человека, на основании которого проводилось наблюдение и прослушивание. Также не было предоставлено и какого-либо другого документа, который бы должным образом подтверждал, что такое решение действительно выносилось. А без этого судья имел законное право признать все полученные оперативным путем доказательства кучей макулатуры, не стоящей выеденного яйца.

Прокурор попросил не исследовать доказательства
Если оценивать этот случай по сравнению с другими аналогичными случаями из судебной практики, можно сделать вывод, что перечисленные выше ляпы не обязательно влекут за собой развал дела и оправдательный вердикт. Судья мог признать все доказательства недопустимыми, а мог написать что-то вроде того, что установленные в ходе судебного разбирательства многочисленные процессуальные нарушения являются основанием для вынесения частного определения и привлечения виновных в этом должностных лиц к дисциплинарной ответственности, но они не повлияли и не могли повлиять на факт доказанности виновности подсудимого в совершении инкриминируемого ему преступления. В подобных ситуациях очень часто все зависит от позиции стороны обвинения и персонально прокурора, который поддерживает его в суде.

Но прокурор Мукачевской местной прокуратуры Руслан Галецкий целенаправленно вел дело к развалу, о чем ярко свидетельствует такой факт. Как уже отмечалось, Попович с целью получения взятки вел активные телефонные переговоры, которые прослушивались сотрудниками СБУ и записывались на носитель под названием диск. На этом диске могло содержаться много интересного, но господин Галецкий в ходе судебного разбирательства неожиданно подал судье ходатайство, в котором просил не исследовать его. Указанное ходатайство было удовлетворено, диск не исследовали. Какие последствия это повлекло? А вот какие: в соответствии со ст. 23 УПК, не могут быть признаны доказательствами сведения, содержащиеся в показаниях, вещах и документах, которые не были предметом непосредственного исследования в суде. А поскольку диск не исследовали, то все интересные разговоры Поповича выпали из общего объема доказательств, и все это вместе взятое привело к тому, что судья постановил признать его невиновным и оправдать ввиду недоказанности в его деянии состава уголовного преступления, а залог в сумме 97,5 тыс. грн вернуть залогодателю после вступления приговора в законную силу.

По материалам: racurs.ua