Репортаж из следственного изолятора СБУ

В 2003 году Верховная Рада приняла, а президент подписал закон, по которому СБУ лишалась права иметь свои следственные изоляторы. И таковые, числом семь (включая центральный, в Аскольдовом переулке в Киеве), были расформированы. Это явилось отголоском событий 1996 года, когда во Львовском СИЗО СБУ был забит до смерти Юрий Мозола, по ложному доносу задержанный по подозрению в серийных убийствах (через 17 дней был взят под стражу настоящий маньяк Анатолий Оноприенко). Тогда был закрыт решением руководства СБУ именно этот изолятор, а позже — и все остальные.

Вход в прогулочный дворик.

Однако и на сегодня есть учреждение, в народе по-прежнему называемое «СИЗО СБУ». Находится оно там же, где раньше было главное СИЗО СБУ (центрального подчинения). Там сидит совсем немного людей, но зато по громким делам. Например, с момента задержания там находится обвиняемый в убийстве журналиста Георгия Гонгадзе бывший начальник милицейской «наружки» генерал Алексей Пукач, там же — обвиняемый в растрате миллионов «Родовид-банка» бывший временный администратор банка Серей Щербина, рядом — фигурант знаменитого «дела оборотней» (по чьим показаниям и осудили банду) Юрий Нестеров…

В свое время в этом изоляторе побывали экс-министр Николай Рудьковский, нынешний нардеп Андрей Шкиль, бывший глава Госфинмониторинга Василий Волга, корейские шпионы, осужденные в Днепропетровске, и многие другие. Недолго, около недели сразу после ареста, сидел тут и экс-министр внутренних дел Юрий Луценко.

Мнения об этом изоляторе — диаметрально противоположные. Есть уважаемые люди, считающие, что это учреждение — незаконно и подлежит закрытию. Есть и другие, полагающие, что спецслужба должна иметь место, где содержать специфических «своих» фигурантов. При этом все согласны, что условия содержания в изоляторе СБУ несравненно лучше, чем в прочих подобных местах. Некоторые высокопоставленные правоохранители прямо говорили автору этих строк, что если судьба не убережет их от тюрьмы, то сидеть хотели бы именно там… Мы решили разобраться в этих вопросах с помощью, так сказать, первоисточника и, единственные из СМИ, побывали в самом изоляторе, встретились с руководством, заглянули в камеры и следственные ка­бинеты…

Как рассказал для «Сегодня» начальник отдела обеспечения досудебного следствия СБУ (далее — просто изолятора) полковник Игорь Демченко, когда-то это учреждение называлось СИЗО СБУ. Но в 2003 году, после определенных организационных изменений (связанных с решением ВР, о чем см. выше), подразделение было расформировано.

Душ. Воду включает контролер.

— Однако необходимость со­дер­жания под стражей определенных лиц оставалась (ведь ряд статей УК, расследование которых относится к компетенции СБУ, не исключает такой меры пресечения). Потому был создан отдел обеспечения досудебного следствия, а в его составе — наш изолятор, — говорит Демченко. — Структурно мы входим в состав центрального аппарата СБУ. Наша деятельность регламентируется рядом законов Украины («О Службе безопасности Украины», «О предварительном заключении», «О контрразведывательной деятельности» и другими), а также внутренними инструкциями.

Надзор за деятельностью изолятора регулярно осуществляют ГПУ и уполномоченный ВР по правам человека (омбудсмен). Последний визит омбудсмена Валерии Лутковской в изолятор состоялся меньше месяца назад. Провели выборочный опрос находящихся в камерах, в его ходе никаких жалоб от контингента не было.

Как известно, по закону решение о месте содержании задержанного — прерогатива следователя, в том числе следователя СБУ. Он решает, отправить задержанного в изолятор СБУ или, скажем, в ИВС, относящийся к МВД. То же самое и с арестом: есть только одна инстанция, которая это решает — суд. То есть судья, принимая решение о содержании под стражей, может указать местом содержания изолятор СБУ. Причины могут быть различные, в том числе тяжесть самого преступления, в котором обвиняется человек, либо информация, что в другом месте арестованному может грозить опасность.

В случае ЧП этот засов задвинут.

В изоляторе СБУ считают, что у них есть больше возможностей оградить человека под стражей от любых неожиданностей хотя бы потому, что арестованных тут гораздо меньше, чем в обычных изоляторах. (К примеру, в Лукьяновском СИЗО на сегодня содержится около 4 тысяч заключенных, а здесь всего несколько человек, это число постоянно меняется, сегодня — около десяти. — Авт.).

По словам руководителя, полная вместимость изолятора — 48 человек. Все камеры 2-местные, хотя в основном сидят по одному (например, тот же Алексей Пукач). Они оборудованы видеонаблюдением, мониторы есть у дежурной смены и возле дверей камер. Конечно, наблюдение ведется в разумных пределах, скажем, в туалет никто не подсматривает. Мониторинг ведется постоянно, в первую очередь, для обеспечения безопасности самих арестованных. Это режимное требование, предусмотренное законом. Кстати, в основном здешний контингент — это лица, задержанные на трое суток следователем. Исключения — Алексей Пукач, Сергей Щербина, Юрий Нестеров, еще несколько человек.

Камера. Их в изоляторе 24, все одинаковые, сидят тут по одному-двое, выходят лишь на 1 час в сутки.

Г-н Щербина, кстати, тоже сидит один. Ранее у него был сокамерник, но в связи с объявлением Щербиной голодовки их расселили — так требует инструкция. Сейчас Щербина уже не голодает, длилась голодовка всего 5 дней и была связана не с режимом содержания, а с решениями суда (защита Щербины заявляла, что голодовка была связана с тем, что Шевченковский суд отказал ему в возможности зарегистрироваться кандидатом в нардепы. — Авт.). Это не была жесткая сухая голодовка, он пил воду и даже кофе, говорят в изоляторе. Больше подобных эксцессов здесь не было. Полностью выполняет условия режима и Пукач.

МЕДИЦИНА И БЫТ. В штат изолятора возвращен упраздненный было медпункт, сейчас идет процесс его оборудования. Приняты на службу врач, несколько фельдшеров. Для покупок открывается счет (есть для этого бухгалтер), туда зачисляются средства, и потом можно их тратить на продукты, письменные принадлежности, дополнительную прессу и т. д.

Режимный этаж. У каждой камеры — монитор.

Но своего магазина в изоляторе нет (в отличие, к примеру, от Лукьяновского СИЗО. — Авт.), все необходимое закупается по списку-заявке сотрудниками изолятора в городских точках продажи. Курение, по словам Демченко, разрешается в прогулочном дворике (всего их четыре, гуляют покамерно, то есть по одному либо двое). Но если курильщику невмоготу, то могут разрешить и в камере, хотя все понимают, что дышать будет нечем… Прогулка — 1 час 1 раз в день, так что в камерах все-таки курят, но окна открывают. Если сокамерник против, им придется договариваться…

Передачи разрешены без ограничения веса (но если почтой, то до 30 кг). Разрешены хлеб, хлебобулочные изделия, печенье, конфеты, сухофрукты, сухие супы, сыр (кроме плавленого), масло сливочное, сало шпик, колбаса полукопченая, мясо копченое, чай, кофе, мед, свежие фрукты, табак, спички, верхняя одежда, головной убор (по сезону), туалетные принадлежности, бритва механическая или электрическая, кипятильник или электрочайник, некоторые другие вещи.

Список запрещенных вещей гораздо более длинный. Иногда там встречаются вроде бы неожиданные запрещения. Например, нельзя передавать абрикосы или персики с косточками. Причина: разломав косточку, можно смастерить режущее оружие, повредить себя или кого-то другого. Нельзя передавать также чай в пакетиках с нитяными хвостиками. Оказывается, при должном терпении из этих нитей можно сплести достаточно длинную и прочную веревку…

Питание спецконтингента — с госпитальной кухни военно-медицинского управления СБУ (это рядом). То есть те, кто сидит в камерах, едят точно то же самое, что и больные в госпитале СБУ. Еда, конечно, не острая, диетическая, в основном каши, супы. Но полезная. Плюс, разумеется, продуктовые передачи.

— Хотя, конечно, казусы бывают, — рассказывает Демченко. — Вот у нас содержались корейцы, которые нашу традиционную кухню не едят. Потому у них постоянно был вопрос: а рис? Когда будет рис? Дайте больше риса… Приходилось как-то идти им навстречу и увеличивать количество риса в рационе. (Эти корейцы находились в изоляторе СБУ на период досудебного следствия, а потом в Днепропетровске их осудили за шпионаж. — Авт.)

Холодильники находятся в специальной комнате на режимном этаже. Там один персональный г-на Щербины (ему передала жена), остальные три общие, купленные за бюджетные деньги. Приносит продукты в камеру контролер по заявке их владельца в любое дневное время (если, конечно, оно не занято следственными действиями, свиданием, прогулкой и т. д.). Также только контролер передает в камеру, например, механическую или электрическую бритву, кипятильник либо электрочайник (процесс бритья и кипячения — под контролем, во избежание разных неожиданностей). И воду в душе включает контролер.

Связи у заключенных нет, в этом, по словам полковника, и есть смысл их изоляции. Они не могут даже изредка звонить или выходить в интернет. Только при задержании могут позвонить родным или адвокату. Свидания — от 1 часа до 4 часов, в зависимости от того, сколько пришло людей на свидания, следователей, адвокатов (ведь следственных кабинетов, где также проходят свидания, только три).

СЛУЖБА. Как утверждает Игорь Демченко, предательства со стороны личного состава изолятора до сих пор не было (речь идет о передачах для «сидельцев» запрещенных предметов типа наркотиков или телефонов, торговле информацией и пр., чем, не секрет, грешат контролеры обычных тюрем. — Авт.). Люди дорожат службой. За отличную службу есть премии, надбавки. В случае ЧП основной расчет — на визуальное наблюдение дежурной смены (коридор, как и камеры, под видеонаблюдением). Все камеры в таком экстренном случае снаружи блокируются специальными мощными засовами. Из соображений безопасности также совершенно пуст коридор, соединяющий административные помещения с режимным блоком (то есть, гипотетически, если заключенный вырвется из камеры, то ему под руку не подвернутся ни палка, ни стул, вообще ничего). Но вообще-то никогда за все время существования этого учреждения даже попыток побега или бунта не было.

Доставка в суд спецконтингента, как правило, осуществляется специализированными конвойными подразделениями МВД. А если такая доставка производится в интересах следственных подразделений СБУ, то для этого в составе изолятора СБУ есть собственное конвойное подразделение. Причем в этом случае могут доставляться в суд или на следственные действия не только отсюда, но и с «Лукьяновки», других СИЗО или ИВС.

Мнение специалистов

Эдуард Багиров, право­защитник

— Существование изолятора СБУ, названного ныне отделом обеспечения досудебного следствия, не регламентировано законами Украины. Если следовать законам, там нельзя содержать задержанных и арестованных. Да, там неплохие условия, но все же люди под стражей могут в Украине по закону содержаться только в учреждениях Госпенитенциарной службы. Просто хорошие условия надо создавать и там.

Николай Обиход, экс-зам­ген­про­курора и бывший зампред СБУ:

— Если суд выносит решение содержать арестованного в изоляторе СБУ — значит, признает это законным. Да, СИЗО СБУ расформированы, но ведь учреждение, о котором вы говорите, и не является следственным изолятором, у него другое название и статус. И потом, если спецслужба задержала шпиона, то где его содержать, в обычном СИЗО с уголовными преступниками? Вряд ли это правильно…

Валентина Теличенко, юрист

— В УПК четко прописано, что задержанные и арестованные могут содержаться либо в ИВС МВД, либо в учреждениях Госпенитенциарной службы. Изолятор СБУ к этим структурам не относится. Мы обращались в свое время в суд относительно содержания там Алексея Пукача, просили признать это незаконным, но суд отказал нам. А решение судьи о содержании Пукача именно там, на мой взгляд, выходит за рамки ее полномочий.