Харьковское убийство инкассаторов продолжают расследовать
Семь эпизодов расстрела харьковских инкассаторов: сотни томов уголовных дел, тысячи опрошенных, десятки версий. Большие чины в силовых структурах говорят о «деле чести», но за 15 лет у этой чести уже истекли все сроки годности.
Действительно ли так бессильна украинская милиция (и другие, ситуативно привлеченные к расследованию силовики), что не может выйти на след банды полтора десятка лет? Действительно ли проблема в милицейском непрофессионализме, неспособности собрать доказательную базу и сложить паззлы в общую картину?
Ответ на этот вопрос лежит вне стандартной логики и уж тем более вне многочисленных, публично высказанных версий. Только хардкор, только занимательная конспирология — самое невероятное предположение может оказаться правдой, утверждает человек, который на условиях анонимности прокомментировал ситуацию с расследованием цикла преступлений против инкассаторов.
Собеседник — давний знакомый, бывший сотрудник правоохранительных органов, работал в составе опергруппы по одному из эпизодов ограбления. Он написал после моего поста в «Фейсбуке», где я сетовал на бессилие харьковской милиции и риторически вопрошал Арсена Авакова — не нужен ли здесь винницикий «Ягуар».
Здесь и далее — дословные цитаты либо раскавыченные слова моего собеседника, максимально приближенные к оригиналу. Из текста по понятным причинам удалены все даты, фамилии, должности и обстоятельства, позволяющие идентифицировать спикера. Для начала немного предыстории, и, да, — здесь будет очень много слова «якобы», если вы понимаете, о чем я.
Октябрь 2001 года, первое ограбление — отделение «Правэксбанка». Убит один инкассатор, якобы с места забраны деньги, однако ни одного упоминания в прессе о сумме нет. В ходе нападения стрелки забирают с места происшествия табельное оружие, которое, согласно результатов дальнейших баллистических экспертиз, «всплывает» и при последующих ограблениях. На мой вопрос, не является ли вбросом информация об идентичности оружия, мой собеседник говорит «нет» — якобы баллистика и вправду подтверждала сходство гильз в нескольких первых эпизодах.
Октябрь 2004 года, убийство инкассаторов Ощадбанка, с места преступления исчезли мешки с 400 тыс. грн.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото
Ноябрь 2005 года, отделение банка «Аваль». СМИ пишут о некоей сумме пропавших денег, однако точной цифры не упоминается нигде. В некоторых СМИ утверждают, что преступники также взяли ценные бумаги и внутреннюю бухгалтерскую отчетность банка — документы, не представляющие для грабителей ни малейшей ценности.
Апрель 2009-го, снова отделение Ощадбанка. Об этой истории подробнее ниже.
Ноябрь 2013 года, нападение на инкассацию ломбарда. По заявлениям милиции, взято 300 тыс. грн (сюда же входит стоимость украденных ювелирных украшений), по некоторым сообщениям денег не взяли вообще, еще по другим — взяли часть, оставив на месте около 100 тыс. грн.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото 2
По ограблению в июле 2014-го ни одно СМИ не сообщило украденную сумму — все увлечены обсуждением того, как преступник смог беспрепятственно проехать весь город и выехать в Харьковскую область с трупом правоохранителя в салоне. Мой визави уточняет, что с места происшествия денег не взяли вообще.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото 3
Ну и июль нынешнего года, отделение «Укрпочты», более 2 млн грн.
— Абсолютно все инкассаторские услуги у нас осуществлял один-единственный полк ГСО, более того, одно отделение этого полка, по крайней мере, до 2011 года точно, да и с большой долей вероятности — сейчас. У всех погибших пацанов был один куратор от МВД, и вся координация их передвижений тоже осуществлялась в одном месте. Маршруты и очередность инкассации меняется постоянно, ровно как и составы групп.
И знать об этих маршрутах может либо человек, которому докладывают, либо человек, который их разрабатывает. Это серьезная информация, которая просто так на бумажках не валяется, в сети ее найти невозможно. Тем не менее, эти черти и отходы всегда организовывают, и ждут в том месте, где людей поменьше — один раз только подстрелили девочку-прохожую. Координация у нападающих связана с милицией однозначно: ни одна ОПГ не существует более 10 лет без четкой координации в правоохранительных органах.
— Даже если это сверхпрофессионалы?
— Да. Были разные версии — что это ветераны Афгана, Чечни и так далее, с чем я, наверное, соглашусь — реально очень профессионально стреляют. Да, экспертиза говорит, что в дальнейшем стрельба велась из изъятого оружия, но на первое преступление они пришли с ручным пулеметом Калашникова, который на барахолке не купишь. Эту информацию сначала озвучили официально, но потом от нее открещивались и в итоге замяли.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото 4
На фото: нападавший на инкассаторов у Харькове
Экс-правоохранитель утверждает: грешить на то, что информацию о перемещениях сливали сотрудники инкассаторского полка, невозможно — здесь имеет место колоссальная текучка кадров, более двух лет здесь не работают. Поэтому обладать такой системной информацией рядовой сотрудник не может.
— По последнему ограблению («Укрпочты» в 2015 году) я даже не уверен, что стрелки одни и те же. Оружия сейчас бегает много, в лесу, в Харьковской области, мертвых тоже стало гораздо больше. Мне по секрету друзья сказали, что такого количества убийств, как сейчас, Харьков с 90-х не знал. Хотя статистика у нас не такая опасная, ребята говорили, что по факту такой пипец, что на уши не оденешь. Поэтому далеко не факт, что «Укрпочту» расстреливали одни и те же ребята.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото 5
— А по остальным случаям — это факт, что одни и те же?
— Это одни и те же, баллистика показала.
Он рассказывает, что когда случился один из эпизодов ограбления, наутро всех подняли в ружье и выдали возможно полезную информацию: ориентировки на машину, адреса возможных свидетелей. И вот здесь начинается тонкая игра возможностей бюрократической машины. Например, опергруппа распределяется на поиск свидетелей так, что каждый вынужден ездить из одного конца города в другой, вместо того, чтобы разбить территорию на квадраты и работать каждый в своей локации.
— Но команда пришла именно такая, и списки адресов пришли именно такие, в полном разбросе. Понятно, что по истечении вторых суток любой возможный след простыл — кто будет сидеть на адресе и ждать два дня непонятно чего, пока мы занимаемся бумагомаранием. У нас тогда комната была отдельная, квадратов на 30 — от пола до потолка стопки рапортов по этому делу.
Только я с напарником написал за неделю порядка сорока рапортов. Итого, от 20 до 40 рапортов на бригаду, в Харькове гарнизон 17 тысяч, из них было задействовано порядка семи тысяч. Умножь на двадцать, и это только в первую неделю, и только одних рапортов.
Никакой здравомыслящий человек в этом разбираться не будет, и не потому что не хочет, а потому что невозможно перебрать и прочесть всю эту кипу бумаги. Сделать это проще официально можно, но команда от генерала и от всех вышестоящих по истечении первых суток — когда нужно делать нормальную следственную работу — поступала именно такая. И все попытки оспорить серьезно пресекались, людей били по шапке и наказывали взысканиями. Каждый раз как это случалось, все менты снизу жопу рвали, пытались решать этот вопрос. Но начиная с замов генералов, ответственных по этому делу, давалась команда не рвать жопу, а писать бумажки.
Мой собеседник уточняет, что по одному из эпизодов была создана городская опергруппа, вместо принятой в таких резонансных случаев областной. Фокус в следующем: практически никогда исполнитель громкого преступления не останется в городе — он уйдет в область отлеживаться в тиши, а между тем на его поимку выделяют городскую группу, которая не имеет полномочий в области, а каждый шаг должен быть согласован, пропущен через инстанции и обрастает в результате валом бумажных документов. По факту городская милиция не может производить следственных действий даже уже в Харьковском районе области, то есть от слова вообще.
— Я правильно понимаю тебя, что все делается в законных рамках, но по максимально усложненной бюрократической процедуре?
— Совершенно верно. Милиция работает на два направления — на результат и на процесс. В данном случае имеем второе. Это воспитывается еще со службы, когда идет покраска травы, например. Наш начальник говорил: курсант без работы — потенциальный преступник. Поэтому в армии не скучно, и всегда есть чем заняться. А поскольку в Харькове каждый третий видеорегистратор с круглосуточной записью, я не верю, что никто ничего не видел.
Но дело в том, что в том эпизоде, где я был в опергруппе, видеозаписи не искались и не изымались. Всех разослали по городу бегать из точки в точку, опрашивать каких-то фантомов. А для получения записи надо написать запрос, подписать его у судьи, у прокурора, выждать эти документы — это как минимум полдня, чтобы изъять одну запись, на которой может ничего не быть. А у тебя этих полдня нет, потому что до 22:00 ты обязан сдать минимум десять рапортов.
Пограбування інкасаторів у Харкові: без права впіймати — фото 6
Бывший милиционер утверждает, что ограбления инкассаторов — это инструмент в большой игре. С одной стороны заказчики из высшего менеджмента страны получают хороший резонанс, на который опрокидывается общественное внимание — если в этом возникает политическая необходимость. С другой стороны, банкам предоставляется возможность списать отчетность на ограбление плюс получить страховые. Структура МВД здесь выступает не более чем рядовым исполнителем, который хватает крошки с чьего-то стола.
— В 2009-м как было. Пацанов постреляли, машину убили, денег не взяли. В первых рапортах заявили о 270 тысячах, но потом оказалось, что деньги остались в машине, не знаю все или нет. Впоследствии сумма от документа к документу менялась. Оперативники хотели деньги присвоить, мол, все равно спишут, но, так как народу было много, а вокруг был страшный кипиш, то сами же и спалились — одни доложили, что денег нет, другие, что денег осталось часть, третьи, что сумма в 70 тысяч пропала (из 270 заявленных), четвертые — что 70 тысяч остались.
В итоге из-за этого «салата» в докладах их за ж..пу и взяли и бабло они вернули. Все ли вернули и куда оно потом делось — я не знаю. А так как путаница уже началась с самого банка (они сразу два миллиона объявили), а пару газетенок и вовсе про три и четыре напечатали, то истина утонула между рапортов, и сумму для «открытых источников» в итого заменили на фразу: «…вкраденi кошти у розмiрi, який не буде огоголошено в iнтересах слiдства…». Впоследствии ментам сказали, что деньги забота не наша, и мы ищем убийц, а не деньги.
В первый раз (в 2001 году) заявляли, что украли какую-то баснословную сумму, а по факту оказалось, что в четрые раза меньше. Второй раз — не помню подробностей; в 2005 году вообще перевозили не деньги, а ценные бумаги, которые по факту не имеют никакой стоимости, ну и бухгалтерию. Я тебя умоляю, знать маршрут, знать когда, кто и как — и не знать, что эта машина везет не деньги? Бред.
А милиция имеет указания показывать видимость работы, причем активной и массовой, когда все при деле. Главная же задача — создать резонанс для зашоренного населения, которое смотрит на случившееся и не смотрит влево или вправо, вкинуть его в прессу. Тут само действие не является конечной целью, но основная выгода — отвлечь население (и внутреннюю милицейскую структуру в том числе) от каких-то пертрубаций, которые вызвали бы не меньший резонанс. По большому счету, это политическое решение.
А многие видные политики, которые владеют банками, имеют грязный след в своей карьере, это в принципе открытая информация. То какой-нибудь конкурент случайно застрелится в машине, двумя выстрелами из дробовика через лобовое стекло. Это, кстати, чисто харьковская фишка — самоубийцы умудряются самоубиться через стекло автомобиля…
Систему МВД невозможно реформировать, она по природе своей налажена на зарабатывание денег. Ты заступаешь на самую низшую ступень иерархии — ты уже занес, и тебе нужно тяжко работать и сначала отбивать вложенное, потом копить на следующее звание, а там уже снизу кто-то поджимает, потому что быстрее тебя накопил. Это бесконечная погоня за баблом — от ППСа до замминистра. Здесь нельзя что-то изменить, только расстреливать, как в Китае. Оказался коррупционером — расстрел. Торгуешь наркотиками — расстрел. Воспользовался бюджетными средствами — расстрел. Троих расстреляешь, четвертый побоится. Только так милицейскую структуру можно будет очистить.
А что касается всех семи эпизодов по убийствам инкассаторов — то все ищут черного кота в пустой комнате. Все при деле и при цели, и никто не смотрит по сторонам. Максимум, что могут сделать — убить при задержании кого-то левого; это очень старая схема, и она действенна до жути. Я с уверенностью могу сказать — их не поймают никогда.
Последние несколько раз нападавшего на инкассаторов фиксировали видеокамеры, однако это не помогало установить личность преступника.
По материалам: argumentua.com