Что может быть хуже тюрьмы?
Количество соотечественников, которые без доказательства какой-либо вины томятся за решетками СИЗО в нечеловеческих условиях, бьет европейские рекорды. Что так жить нельзя, уже признала даже власть
Ожидание смерти, вернее, приговора, хуже самой смерти, то есть тюремного срока. Бывший спортсмен Богдан Хмельницкий, 35-летний житель Киевской области, теперь знает это совершенно точно.
Такое знание пришло к однофамильцу знаменитого гетмана вместе с запахом протухшей селедки - им были наполнены четыре года жизни, которые он как подозреваемый в краже автомобиля провел в киевском следственном изоляторе, печально известной Лукьяновке.
48 месяцев, пока шло следствие, Хмельницкий провалялся на нарах в переполненной прокуренной камере. Селедкой здесь благоухала любая казенная еда - ее развозили в двух 40-литровых бочках, которые никто не удосуживался мыть, и остатки пищи, в том числе и соленой рыбы, намертво осели на их дно.
Хмельницкий провел бы в этом кошмаре больше времени, но суд изменил меру пресечения, и бывший спортсмен вышел под залог. Теперь, продолжая ожидать приговора, он с содроганием вспоминает о том, в каких условиях может оказаться в Украине не преступник, а всего лишь подозреваемый.
Он стал правозащитником, пытаясь облегчить быт других соотечественников, находящихся в призрачном мире между свободой и тюрьмой. А таких в Украине, по последним подсчетам Международного центра изучения тюрем (МЦИТ) за 2012 год, хватит, чтобы населить районный центр: в СИЗО, которых в стране насчитывается 34 штуки, содержатся 33,5 тыс. человек, и более половины из них - лишь подследственные. Многие из этих людей довольствуются 1 кв. м площади, спят по очереди и всего час в день проводят вне стен камеры.
По числу обитателей изоляторов Украина, по данным МЦИТ, занимает третье место на европейском континенте, пропустив вперед Россию (111,2 тыс. человек) и Турцию (64,9 тыс.). Даже в тех европейских странах, где население более многочисленно, чем в Украине, - Германии, Франции, Великобритании, Италии и Испании - в СИЗО в разы меньше обитателей.
Причина перенаселенности украинских изоляторов кроется в излишней суровости законов, предусматривающих уголовную ответственность за незначительные проступки. Также правозащитники винят правоохранителей, которые ради положительной статистики раскрываемости преступлений готовы помещать под стражу едва ли не каждого подозреваемого. Заднего хода у системы нет: любой выпущенный из СИЗО портит показатели.
"Это в нормальных странах действует презумпция невиновности, а у нас следуют логике: есть человек, а дело к нему найдется", - уверяет Хмельницкий.
О том, что условия в изоляторах шокируют, давно говорят правозащитники. "Парадоксально, но невиновный человек живет в СИЗО в значительно худших условиях, чем тот, кто уже осужден и сидит в колонии", - отмечает Андрей Диденко, координатор программ Харьковской правозащитной группы.
Лишь недавно, в июле этого года, проблему признали на высшем уровне, когда генпрокурор Виктор Пшонка заявил, что украинские изоляторы непригодны для содержания людей.
Теперь власть пытается срочно разгрузить СИЗО, проверяя расследование ряда дел, создавая в колониях временные изоляторы и уповая на новый Уголовно-процессуальный кодекс (УПК), предусматривающий задержание лишь тех людей, кого подозревают в совершении тяжких преступлений.
Круги скрытого ада
Когда Корреспондент начал собирать свидетельства бывших и нынешних обитателей украинских СИЗО об условиях содержания, оказалось, что в каких бы изоляторах ни сидели эти люди, их впечатления как будто написаны под копирку.
Например, Хмельницкий говорит, что в его камере была высокая влажность, стены покрыты опасной для здоровья плесенью. Кроме того, в помещении постоянно стоял столбом табачный дым - местное население активно курит, и возмущаться по этому поводу не стоит: подобное считается нарушением негласных законов, и виновного могут избить.
Питание поставлено из рук вон плохо: обитателям СИЗО варят малосъедобную баланду, поэтому едва ли не все питаются тем, что им передают с воли.
Похожую картину описал и Юрий Луценко, экс-министр МВД, который уже более года знакомится с бытом Лукьяновки в качестве узника. В старом корпусе столичного СИЗО, построенном еще в XIX веке и так поразившем Хмельницкого, он провел 458 дней, после чего его перевели в другое, более современное здание, которое экс-чиновник иронично назвал "еврохатой".
Здесь стены уже без грибка, в камере есть нормальный санузел, а не дыра в полу, не прикрытая от посторонних даже минимальной занавеской. Луценко оценил на новом "месте жительства" и деревянные кровати вместо прежних нар, и наличие стола, полки, шкафчика для посуды и книг, а также тумбочки. В прежней его камере всего этого не было и в помине. Но самое главное - в новом помещении есть большое окно и нормальное освещение, написал из изолятора бывший глава МВД.
Но главная беда Лукьяновки не старый корпус, а тотальная перенаселенность: в некоторых камерах на одного постояльца приходится не более 1 кв. м жилой площади, тогда как по рекомендациям Совета Европы каждому человеку, находящемуся за решеткой, положено до 4 кв. м личного пространства. Украинское законодательство более жесткое - на арестанта дозволено выделять 2,5 кв. м. И даже эти нормы в Лукьяновке не выполняются - часто камеры перенаселены вдвое.
Это проблема не только столичного изолятора. В сотнях километров от Киева - в Крыму, в Симферопольском СИЗО, - ситуация такая же. По словам 45-летнего крымчанина Руслана, не захотевшего называть свою фамилию, в местном изоляторе, где он провел несколько лет, в 15-местных камерах живут по 40 человек.
Чтобы вместить всех, администрация в некоторых помещениях оборудовала даже не двух-, а трехъярусные нары. Все равно мест не хватает, поэтому люди спят по очереди: кто-то - ночью, а иные - днем.
На четыре десятка человек приходится один туалет, белье стирают и сушат здесь же, постоянно работающие кипятильники создают пелену тумана. В результате в камерах нельзя свободно вздохнуть, а их стены покрывает многолетний грибок.
Картина быта Лукьяновского и Симферопольского СИЗО не удивила обитателя следственного изолятора в Черкассах, который, узнав от знакомых о расследовании Корреспондента, сумел перезвонить из камеры в редакцию поздним вечером. От себя он добавил еще пару деталей. Например, рассказал, что в СИЗО лучше не болеть. Список медикаментов, которые выдают фельдшеры от всех возможных недугов, короток до неприличия: в него обычно входят два лекарства - анальгин и ацетилсалициловая кислота.
С учетом того, что в подобных условиях подследственные находятся месяцами, неудивительно, что, по данным экспертов, как минимум половина всех сидельцев имеют серьезные проблемы со здоровьем вплоть до туберкулеза.
По словам черкасского узника, подследственные страдают не только от условий жизни, но и от произвола местного начальства, которое физически наказывает недовольных. "Этот мирок [СИЗО] постоянно живет в страхе", - негромко сказал он по телефону.
Еще один бич СИЗО, о котором говорят все опрошенные изданием люди, имеющие опыт пребывания за решеткой, - повальная коррупция. Деньги творят чудеса: взятка охранникам и начальству позволяет получать больше продуктовых передач, иметь мобильный телефон, книги. Даже условия содержания при наличии денег можно заметно улучшить.
"Там, где платят, хоть вчетвером сиди в многоместной "хате" [камере]", - говорит Руслан из Крыма.
Правозащитник Эдуард Синяговский, вспоминая свой опыт содержания в следственном изоляторе, утверждает, что в СИЗО можно даже купить наркотики или организовать интимную встречу с женщиной.
Освободительная борьба
Почти 34 тыс. временно изолированных от украинского общества - это необычайно много по меркам развитых европейских стран. Но ни такие цифры, ни тяжелые условия обитания в камерах долгое время не тревожили власть имущих, хотя едва ли не в каждом правительстве были чиновники, на своей шкуре ощутившие все прелести жизни за решеткой изолятора.
Встрепенуться власть заставили жалобы правозащитников, внимание мировой общественности к делам экс-премьера Юлии Тимошенко и Луценко, а также скандальный сюжет о реальном быте Лукьяновки журналиста Константина Усова, показанный на оппозиционном канале ТВі.
В итоге власти вынуждены были признать проблему. "В подавляющем большинстве СИЗО камерные помещения в неудовлетворительном состоянии и непригодны для содержания людей", - заявил в начале июля Пшонка.
Разгрузить СИЗО, по словам шефа Генпрокуратуры, мешают необъективные аресты, необоснованное продление сроков задержания, волокита и слабое качество следствия. Правозащитники объясняют ситуацию проще: следствие в Украине борется за хорошие показатели раскрываемости, поэтому людей могут задержать по малейшему подозрению, а потом всеми правдами и неправдами доказывать их вину.
Результат - камеры СИЗО переполнены украинцами, которые месяцами и годами находятся под следствием. По данным Андрея Портнова, руководителя Главного управления по вопросам судоустройства Администрации Президента, которые он озвучил в интервью Корреспонденту, фактически половину дел, попадающих в суды, люди в мантиях отправляют на дополнительное расследование. А оно по нынешним законам может длиться очень долго.
О размахе подобной практики говорит и тот факт, что даже после проведенных ГПУ на скорую руку проверок СИЗО с начала года освободили более 4 тыс. человек. Еще 2 тыс., по данным пенитенциарной службы, перевели на содержание вне изоляторов - на специальные участки в исправительных колониях.
Однако все это, по мнению экспертов, похоже на экстренное латание дыр. Сидящий за решеткой Луценко уверен, что проблему можно решить кардинально, введя ответственность для следователей, прокуроров и судей в случае, если они отправили человека на нары, а Европейский суд признал арест незаконным. За последние пять лет Украина проиграла более 500 таких дел.
"Очищение системы от 1.000 причастных к этому [необоснованным арестам] должностных лиц станет прививкой от повторения заказных расправ в будущем", - уверен экс-министр.
Но даже если не идти подобным путем, можно легко разгрузить СИЗО как минимум на 20 %. Именно такая часть сидельцев, по данным пенитенциарной службы, временно изолированы по подозрению в совершении преступлений мелких и средней тяжести. Их, согласно практике передовых стран Европы и Америки, вполне можно было бы отпустить на поруки или под залог.
По словам правозащитников, доля таких задержанных даже выше - мол, каждый третий обитатель СИЗО мог бы на период следствия оставаться на воле. Евгений Захаров, глава Харьковской правозащитной группы, надеется, что в скором времени так и случится: 1 ноября в стране вступит в силу новый УПК, который предусматривает отправку в СИЗО лишь подозреваемых в совершении тяжких преступлений.
И лучше бы так и произошло. Ведь эксперты говорят, что арест и содержание в СИЗО дают обществу рост числа хронических заболеваний, риск распространения туберкулеза и множество физически и психологически надломленных людей.
"Если человек провел в СИЗО четыре-пять лет, столько же ему понадобится на восстановление", - уверен правозащитник Синяговский.
По материалам liga.net