Света может не быть по 6 часов в сутки, а восстановление будет продолжаться несколько лет

С 1 июня правительство повысило тарифы на электроэнергию до 4,32 грн за кВт. Последнее ли это повышение в этом году и поможет ли это покрыть расходы на восстановление энергетической инфраструктуры? Чего ждать зимой, учитывая, что российские обстрелы объектов инфраструктуры продолжаются?

На эти и другие вопросы в интервью ответил директор Центра исследований энергетики Александр Харченко.

– Правительство ключевой причиной пересмотра цен на электричество называет «необходимость получения денег на восстановление разрушенных в результате российских атак объектов энергетики». Энергосистема уже потеряла около 8 ГВт мощностей. Это в процентном смысле много или мало? И действительно ли ситуация настолько критична, что нужно было увеличивать тариф почти вдвое?

– Прошлой зимой потребление было – 18 ГВт. И по последним официальным данным, были повреждены или уничтожены 9 из них. То есть половина. Безусловно, это больно.

Что касается денег на ремонт и восстановление – безусловно, бесплатно это не произойдет. И как бы мы ни хотели, но единственный источник денег, чтобы электричество в принципе могло существовать, – это потребитель. И если он хочет иметь электричество, то будет вынужден за него заплатить. Потому что это товар и он бесплатно не предоставляется. Потому это объективная ситуация.

– Всемирный банк оценил возобновление украинской энергетики к 2026 году в 110 миллиардов гривен. Кто получит эту львиную долю денег от повышения тарифов на электричество?

– Давайте вы Всемирный банк спросите, что именно он считал в тех 110 миллиардах, потому что я абсолютно эту оценку не разделяю. И по моему мнению, даже очень простые и примитивные расчеты показывают, что минимальная потребность украинской энергосистемы в инвестициях сейчас – это 3 миллиарда долларов. Это просто для того, чтобы устранить основные поломки и добиться того, чтобы мы не были вынуждены постоянно ограничивать потребителей.

Сейчас правительство сделало, на мой взгляд, очень странный и недостаточно продуманный шаг, ведь деньги от увеличения тарифов пойдут всего в две компании. Причем 15% этих денег, а речь идет примерно о 52-55 миллиардах гривен в годовом измерении, пойдут в «Укргидроэнерго», то есть оператору большой гидрогенерации Украины, который действительно пострадал от атак и нуждается в этих деньгах.

Но остальные 85% попадут в «Энергоатом». И, честно говоря, это меня удивляет, потому что «Энергоатом» не пострадал от обстрелов, не имеет существенных разрушений и никоим образом не направит эти деньги в те проекты, которые в течение ближайших 2-3 лет могли бы способствовать восстановлению нормальной генерационной мощности в украинской энергосистеме. Поэтому, буду откровенным, для меня принятое решение выглядит и странным, и недостаточно продуманным.

– Есть у вас предположение, почему именно такое решение было принято?

– У меня нет.

– Вот и мы себе также задаем этот вопрос, почему так. Тем не менее восстановление энергосистемы могло бы произойти и средствами партнеров, что они регулярно на самом деле делают, ведь, насколько мне известно, можете меня исправить, они выделяют на ремонтные работы сотни миллионов долларов и смогут увеличить эти выплаты, если украинские власти попросят об этом. По данным, опять же, Всемирного банка, в бюджете Украины якобы лежит 200 миллионов от них на подготовку к зимнему периоду.

И они могут увеличить эту сумму до 300. Более того, была также информация о том, что Федеральное министерство экономики и климата Германии и Европейский инвестиционный банк планируют выделить еще 20 миллионов евро Украине. Но мы не просим. Или причина в чем-то другом?

– Смотрите, проблема очень проста. Во-первых, уважаемые международные партнеры в большинстве своем не имеют никакой квалификации в том, что действительно нужно делать в энергетике. А Украина не может ни сформировать четкий запрос, ни сформировать реципиентов, которые бы эти деньги получили.

Есть только одна компания – по сути, это магистральный оператор сетей «Укрэнерго», – которая получила уже более 1 млрд 200 млн кредитных и грантовых средств на восстановление высоковольтных сетей. Но у этой компании есть система корпоративного управления, прозрачная отчетность, она понятна партнерам, четко показывает, на что будут потрачены деньги. И даже в этой компании для того, чтобы получить какие-то деньги того же Всемирного банка, цикл принятия решения со стороны Всемирного банка – больше года.

Что касается всех других украинских компаний, то в настоящее время в энергетике фактически никто денежной помощи таких масштабов, как «Укрэнерго», не получал и в ближайшее время не получит. Просто потому, что другие компании энергетического сектора требований к прозрачности выполнения правил корпоративного управления не выдерживают, не проходят так называемый комплаенс и, соответственно, денег тоже не получают. Потому что они не могут гарантировать, что эти деньги верно и целевым способом будут использованы.

Отсюда половина проблем. Ну а вторая половина проблем состоит в том, что с украинской стороны нет никакого координирующего механизма при работе с донорами. В результате Министерство энергетики им говорит о необходимости строить новые реакторы, которые там, может быть, через 10-12 лет появятся.

Большая часть экспертного сообщества говорит о газовой генерации, газотурбинной, газопоршневой, распределенной. Это поддерживается, кстати, магистральным оператором, что именно такая потребность является наиболее неотложной. Но для того, чтобы такие проекты реализовывать, нужны возможности и реципиенты, отвечающие требованиям западных партнеров.

Именно этого мы пока не показали партнерам. И соответственно, денег не получим.

– Выходит, что вместо того, чтобы улучшать стандарты работы, людям поднимают стоимость электроэнергии до уровня европейских тарифов. Разве это не нужно делать тогда, когда и зарплаты, и пенсии украинцев будут на уровне европейских?

– Здесь я с вами совершенно не согласен. Вы можете ожидать зарплат хоть на уровне люксембургских. Это вас никуда не продвинет, у вас просто не будет электричества.

Это повышение тарифов неправильное, и сделано оно неправильно, но, так или иначе, нет у Украины другого пути, кроме как ввести рыночные цены для населения. Это, кстати, означает, что цены будут очень разные. К примеру, ночью электричество может стоить и гривню, и, кстати, посреди дня так же, когда солнечные электростанции работают, электричество на рынке может стоить относительно дешево.

Но одновременно оно может стоить в часы пик, то есть утром и вечером, когда больше потребления, 9-8 гривен. Соответственно, иного пути, чем прийти к рыночным ценам и адресным субсидиям, нет. Мы просто останемся без электричества, и ограничения будут расти. И альтернатив на этом пути нет.

Кстати, в Украине местами – вполне европейские зарплаты. Потому что в Молдове, например, рыночные цены на электричество, тепло и газ, а средняя зарплата ниже, чем в Украине. Тем не менее никто не погиб. Они провели эту реформу, и все работает. Поэтому эти политико-популистские призывы никогда ничего не менять и оставлять тарифы будут просто способствовать тому, чтобы у нас не было электричества.

– То есть стоит ожидать еще и очередного подорожания.

– Не подорожания. Я думаю, что так или иначе нам придется изменить систему, когда у нас есть искусственные тарифы, на которых базируется, кстати, огромная коррупция. Поскольку пока существуют тарифы ниже рыночных цен, будет существовать и коррупция, которая на них базируется.

И соответственно, будут гигантские инвестиции людей, которые в этой коррупции задействованы. А речь идет о сотнях миллионов гривен в месяц. Так вот, эти люди будут инвестировать огромные средства, чтобы рассказывать, что нельзя отменять низкие тарифы, потому что все погибнут.

Пока мы не отменим эту систему, будут и люди, зарабатывающие на ней огромные средства и борющиеся за ее сохранение.

На самом деле альтернативы рыночным ценам нет. Это не означает увеличения, между прочим. Особенно в отношении тех тарифов, которые сейчас задекларированы. Средняя цена для частных потребителей может и не расти при условии введения рыночных цен. И, безусловно, адресных субсидий, но только для тех, кто в них действительно нуждается, а не всем подряд.

Меня, честно говоря, очень поражает несправедливость ситуации, когда люди, живущие в двухкомнатной хрущевке, платят на равных за киловатт-час с человеком, живущим в пентхаусе с бассейном и с потреблением под мегаватт в месяц. Это просто несправедливо и нечестно. Ибо компенсации, так или иначе, выплачивают все украинцы.

Все мы платим за то, чтобы это электричество оставалось дешевым.

– О состоянии энергетики хотелось бы с вами поговорить. В настоящее время используется только одно объяснение – энергетика в критическом состоянии. Какого лета и какого отопительного сезона при всех этих условиях, которые мы сейчас имеем, стоит ожидать?

– Апокалипсиса не будет. Будет сложно. Объективно будет сложно.

И в июле, и в начале августа ограничения будут, думаю, очень существенными. Из-за ремонтных кампаний и из-за большого потребления во время жары. Речь идет о том, что может не быть электричества по 5-6 часов в день.

И эти ограничения будут касаться практически всех. А зимой будет примерно та же ситуация. Все зависит зимой от того, как много мы успеем восстановить генерирующих мощностей. Но предварительно я бы готовился к отсутствию электричества не менее 4-6 часов в сутки.

Отопление, водоканал, канализация будут работать. И критическая инфраструктура будет вся работать.

– Как вы считаете, россияне уже добились своей конечной цели? Или у них есть еще потенциал разрушать дальше?

– Слушайте, у них конечная цель – захватить Украину. Поэтому очень тяжело отвечать на ваш вопрос. Я уверен, что сейчас мы уже имеем ситуацию, которую они не знают, как сделать хуже.

– Что касается закупки энергетических ресурсов в европейских странах: мы можем покупать там электроэнергию, чтобы покрыть этот дефицит? Выгодно ли это?

– Мы покупаем в рамках того, что мы можем. Мы уже почти весь лимит выкупаем. У нас есть физический лимит связи с европейской энергосистемой.

Это чуть больше 2 ГВт. Сейчас из-за определенных регуляторных ограничений мы можем выкупать 1,7 ГВт. Но я думаю, что уже к сентябрю-октябрю у нас будет возможность выкупать полную мощность. Это около 2 ГВт. Больше мы не можем. К сожалению, нам этого объема, чтобы полностью компенсировать то, что мы потеряли, безусловно, недостаточно.

– Есть ли шанс у Украины создать более маневренную тепловую генерацию, которая поможет выжить в таких условиях?

– Безусловно, шанс есть, и мы обязаны это сделать. Просто надо помнить, что это не создается взмахом волшебной палочки. Нужна очень большая работа.

Она объективно ведется. Но сам процесс займет как минимум пару лет. Для того чтобы поставить достаточную мощность и компенсировать хотя бы основные потери.