Насколько эффективна борьба с коррупцией в Украине

Указ Президента Петра Порошенко о формировании Национального антикоррупционного бюро (НАБУ) был подписан 16 апреля 2015 г. Реально ведомство начало работу в декабре 2015 г. Задержка была связана с процедурой формирования Специализированной антикоррупционной прокуратуры (САП). Приказ тогдашнего генпрокурора Виктора Шокина о создании САП был подписан 22 сентября 2015 г., а конкурс по отбору специалистов стартовал 7 октября. Таким образом, близится вторая годовщина с момента создания первого антикоррупционного органа в нашей стране.
Государство исправно финансирует работу этих ведомств, выплачивая «неподкупные» зарплаты их сотрудникам. В частности, содержание НАБУ в 2017 г. обойдется украинским налогоплательщикам в 773 556,8 тыс. грн, САП — 119 426,7 тыс. грн. Из них оплата труда составит 411 149,3 тыс. и 81 230,9 тыс. грн соответственно. Таким образом, средняя зарплата руководителей этих организаций составляет 100–200 тыс. грн, а рядовых сотрудников — от 40 тыс. грн. В то же время, уровень дохода, например, сотрудников региональных и местных прокуратур не превышает 8 тыс. грн.

Учитывая огромную по украинским меркам оплату нелегкого труда борцов с коррупцией, общество ожидает от них соответствующих результатов. В отчетах антикоррупционных органов, естественно, цифр много. Так, на сегодняшний день ведется досудебное расследование по 272 уголовным производствам (из них 116 связаны с деятельностью органов государственной власти), в суд направлены 52 обвинительных акта относительно 79 человек (в т. ч. 8 судей), 169 лицам вручены сообщения о подозрении.

Но в 2016 г. окончательные обвинительные приговоры получили лишь 11 взяточников. И это, как их называют сотрудники правоохранительных органов, «договорняки» — когда подозреваемый полностью признает свою вину, идет на соглашение со следствием и передает ему всевозможную ценную информацию по делу, получая взамен условный срок.

Высокопоставленные чиновники фигурируют разве что в информации о резонансных задержаниях — каждый месяц нам победоносно сообщают, кого и за что задержали, какую сумму убытков подозреваемый нанес государству. Всего насчитали 83 млрд грн. Список оказался внушительным. В нем и судья Малиновского районного суда Одессы Алексей Буран, подозреваемый в получении взятки в 500 тыс. грн, и заместитель прокурора Киевской области Александр Колесник, которому инкриминируется хищение сахара стоимостью более 300 млн грн со складов бюджетного учреждения, и незаконно обогатившийся военный прокурор сил АТО Константин Кулик. Открыты уголовные производства в отношении депутата Александра Онищенко и его подельников за махинации с государственным газом; обвиняют в получении взяток судью Днепровского райсуда Киева Николая Чауса, который, пользуясь судейским иммунитетом, покинул Украину, и пока находящегося в стране главу ЦИК Михаила Охендовского. Особенно «порадовало» общественность задержание 2 марта главы Государственной фискальной службы Романа Насирова.

Впрочем, как считает следственный судья Соломенского районного суда Киева Виктория Кицюк, ожиданиям общества, прежде всего, должна соответствовать доказательная база, благодаря которой может быть вынесен обвинительный приговор. Ведь в судопроизводстве Украины, согласно Уголовному процессуальному кодексу 2012 г., внедрен принцип равенства сторон. Это своего рода соревнование — чья сторона окажется убедительнее, такое решение и будет принято. «Я поэтому очень сдержанно отношусь к громким задержаниям. Могут много и красиво рассказывать, а на выходе не будет ничего», — отмечает судья.

Со своей стороны, руководители антикоррупционных органов в своих интервью пытаются «перевести стрелки» на суды. В частности, руководитель САП Назар Холодницкий утверждает, что на конец февраля прокуроры САП осуществляют процессуальное руководство в 329 уголовных производствах, более 50 дел переданы в суд. Однако по большинству из них до сих пор не начато рассмотрение по сути по не зависящим от САП обстоятельствам. Среди них Н. Холодницкий называет дефицит судей (треть судейских вакансий не заполнены). В Киеве, например, нагрузка на судей составляет 238 дел на человека.

Продолжительность рассмотрения дел в суде является, пожалуй, самой большой проблемой в работе САП и НАБУ. Именно поэтому руководитель САП выступает за скорейшее создание антикоррупционного суда.

В то же время, источники редакции в адвокатской среде считают, что причиной отсутствия успехов у стороны государственного обвинения являются не сроки рассмотрения дел, а именно качество досудебного следствия, проведенного детективами НАБУ. Этому органу, как уверены адвокаты, не терпится продемонстрировать обществу, что он способен поймать крупную добычу. Однако знаний и навыков у детективов явно не хватает, ведь туда взяли людей без опыта розыскной и следственно-оперативной работы. Их методы сегодня похожи на методы бывшего УБОП. Прежде всего, это психологическое давление на человека. Отсюда желание детективов поскорее добиться заключения подозреваемого под стражу, поскольку на человека, который находится под домашним арестом, влиять гораздо сложнее. К элементам давления относится и практика изымать во время обыска как можно больше вещей — даже тех, которые не относятся к уголовному производству.

Также адвокаты заметили, что за качество проведения следствия с детективов НАБУ строго не спрашивают. Главное, что дело передано в суд, а есть ли там нарушение закона или нет, использованы допустимые или недопустимые доказательства — все равно. Потом это становится головной болью прокуроров, которые представляют обвинение на заседаниях суда.

Антикоррупционные прокуроры пытаются с этим бороться, однако отказ Н. Холодницкого подписывать отдельные подозрения, предоставленные детективами НАБУ, из-за недостатка доказательной базы общественные борцы с коррупцией расценили как сговор с властью и уже называют САП «главным препятствием на пути громких антикоррупционных расследований».

Так же, по словам адвокатов, и с судами — трудно добиться от судьи вынесения решения, когда вокруг «трубят», что все судьи продажные. А что делать, если следствием были собраны доказательства вины, которые являются заведомо недопустимыми? Суд не может положить их в основу обвинительного приговора. Но за оправдательный приговор — сразу клеймо продажности, и никто не скажет, что дело «угробили» на следствии. Поэтому суды не спешат с решениями по одиозным делам.

Как говорят специалисты, чтобы стать эффективным профессионалом, следователю нужно проработать, как минимум, 10 лет. И не просто проработать, а постоянно анализировать свои ошибки, находя пути для их исправления. Очевидно, на такой же срок следует рассчитывать и украинцам в ожидании справедливых результатов по громким антикоррупционным делам.

По материалам: sud.ua