«Слепой траст» Петра Порошенко или Разговор в пользу бедных
Предисловие
Бизнес Петра Порошенко последние полтора года — годы президентства Петра Алексеевича — берет космические вершины. Активы Порошенко в судостроении, банковском секторе, а особенно — кондитерский бизнес Порошенко увеличились в разы. Такй рост активов и сверхприбыльность бизнеса невозможны ни в одной цивиллизованной стране мира, если этот бизнес не связан, например, с торговлей наркотиками. Но в нищей Украине перед тобой открыты все возможности для обогащения — если ты президент Украины.
Своим личным примером это доказали и «партократ» Леонид Кучма, и «демократ» Виктор Ющенко, и «бандократ» Виктор Янукович, и первый легальный миллиардер на этом посту Петр Порошенко.
Бизнес-гениальность П. Порошенко — миф. П. Порошенко во власти — с конца 1990-х, но никогда, какой бы он пост в государстве не занимал, его бизнес не демонстрировал столь высоких показателей: ни при Кучме, ни при Ющенко, ни при Януковиче. Хотя высокое положение почти всегда гарантировали Порошенко защиту его бизнеса от конкурентов, налоговых притязаний государства и превратностей рыночной конъюктуры. Откуда же, начиная с 2014 года, у компаний П. Порошенко могло оказаться столь много свободных средств, которые позволили ему то, что он не мог себе позволить никогда ранее — например, застройку буквально всего Киева магазинами Roshen? В то время как Украина за то же самое время потеряла до 20% ВВП, а любой бизнес в нашей стране едва сводит (если сводит) концы с концами?
Ответ прост: такие объемы свободных оборотных средств П. Порошенко мог привлечь в Украине лишь двумя способами:
— используя средства, выведенные из бюджета;
— используя доходы, получаемые из источников, не имеющих никакого отношения к его бизнесу (например, как плату за имитацию Генпрокуратурой расследования уголовных дел в отношении членов шайки В. Януковича и т.д.).
Скрытый саботаж Петром Порошенко антикоррупционных инициатив, выведение за рамки антикоррупционного законодательства должности Президента Украины, покрывательство коррупционеров времен Януковича, саботадж ГПУ антикоррупционных расследований прямо свидетельствует о личной боязни Петра Порошенко ответственности перед Законом в части коррупции.
П. Порошенко публично обещал продать свой бизнес, вступая на должность Президента Украины. Он солгал. Как делал это много раз, еще не будучи президентом, как это делал регулярно, уже занимая самый высокий пост в государстве.
На днях он обманул избирателей еще раз, пообещав передать свой бизнес в так называемый «слепой траст». Почему — об этом материал наших коллег из «Экономической правді».
«Аргумент»
***
«Слепой траст» гаранта или куда Порошенко подевал Roshen
В прошлый четверг Петр Порошенко заставил многих украинцев окунуться с головой в финансовые словари. К этому были вынуждены прибегнуть все, кто хотел понять, что же президент на самом деле сделал с корпорацией «Рошен», которую почти два года назад публично он пообещал продать.
Так, отвечая на вопрос журналистки «Громадського ТВ», Порошенко заявил, что подписал договор о передаче своей доли в «Рошен» в независимый траст, основанный на модели blind trust, т.е. «слепого траста». При этом президент подчеркнул, что не имеет никакого доступа к контролю за активами. «Важный и необходимый шаг, который сигнализирует о том, что культура отношений между бизнесом и политикой в Украине меняется», — написал после этого в Twitter посол США в Украине Пайетт.
Действительно ли это так? ЭП разбиралась, как работает «слепой траст», и как этот инструмент используют западные практики. Впрочем, сначала вспомним, как операция «продать Рошен» проходила в информационном поле.
Как Порошенко «продавал» Рошен
Эпопея с продажей кондитерской империи Порошенко длится с апреля 2014 года. Еще не будучи президентом, в интервью немецкой газете «Бильд» он заявил, что готов продать концерн.
За мгновение до победы, когда стали известны предварительные данные ЦИК, он еще раз подтвердил свое намерение. Через несколько месяцев журналисты напомнили президенту об обещании, а тот ответил, что заключил соглашение с Rothschild Group, которая поможет ему продать компанию.
Потом были заявления от «продадим в ближайшее время», «Россия мешает» до новостей о передаче активов в управление западным инвестиционным компаниям. Об этом Порошенко, кстати, заявлял еще летом 2015 года.
Что такое «слепой траст»
Наиболее привычный для украинского чиновника формат — оформить бизнес на жену, сына, дочь, родителей, тещу или еще на какого-то родственника. В отдельных случаях, где есть особое доверие — на бывшего сослуживца или друга. На Западе же практика передачи чиновниками своих активов в управление по принципу «слепого траста» существует уже полвека. Введена она была как раз для того, чтобы исключить конфликт интересов, который мог бы возникнуть у госслужащих, имеющих свой бизнес.
Cлепой траст — blind trust — это траст, в котором опекунам или доверенным лицам, которым был передан капитал в управление, дается полная свобода действий в отношении активов. Такие доверенные лица не могут общаться с владельцем, они сами принимают бизнес-решения и полностью изолированы от владельца. Управляющие могут продать имущество и вместо него купить новое.
В слепой траст должно передаваться имущество не только самого чиновника, но и связанных с ним лиц, в частности, членов семьи. Владелец не принимает никаких мер по управлению этими активами во время действия договора траста. Только в определенные сроки, обычно раз в полгода, бенефициар принимает отчет о качестве управления активами и, соответственно, получает доход или убытки.
Где применяется
Как известно, страны цивилизованного мира, кроме мусульманских, делятся на две группы: страны Гражданского права (в основе — римское право) и страны общего права (английская традиция). Понятие «траст» присутствует только в правовых системах, основанных на Общем праве (англо-саксонском). К странам, где оно распространено, принадлежат Англия, США, Канада, Австралия, Новая Зеландия.
В других государствах понятие траста или вообще отсутствует, как, например, в Германии или Австрии, или существует в некоторых специфических формах — в Швейцарии или Панаме. В украинском законодательстве такое понятие так же отсутствует, отмечают эксперты «Крестон Герент групп Юкрейн». Страны, которые не признают траст, не могут даже вывести его понятие из доступных им категорий. Часто в таких странах траст интерпретируется как особый вид договора, например, поручения.
Слепота или близорукость
Многие политики и потенциальных госслужащих уверены, что, поместив свои активы в «слепой траст», они якобы страхуют себя от каких-либо претензий со стороны общественности. Так ли это? В теории «слепые трасты» — беспроигрышное дело. Идеальное сочетание законодательной отчужденности и финансовой смекалки и удобный инструмент для политической элиты, которая не может расстаться со своим бизнесом.
Преимущества очевидны: отказавшись от права лично управлять своими деньгами, должностные лица могут отбросить любые обвинения в инсайдерской торговле или «кривых» инвестициях. История знает немало примеров использования «слепых трастов» американскими политиками и президентами. Каждый третий серьезный кандидат в президенты имел такой опыт, и не всегда положительный. Некоторые из них выдавали за «слепоту» лишь небольшую «близорукость».
Впрочем, в США подобные манипуляции трудно скрыть.
Во-первых, отношения государственных чиновников со «слепыми трастами» регламентируются наработанной за годы законодательной базой.
Во-вторых, есть специальное Управление по правительственной этике (US Office of Government Ethics, OGE), которое контролирует выполнение всех требований.
Представители OGE подчеркивают, что конфликта интересов чиновников можно избежать только в том случае, если они будут использовать «квалифицированный» «слепой траст», к которому применяется целый ряд требований. В частности, это могут быть только «институциональные попечители» — банки или другие финансовые учреждения, которые легко пройдут тест на подлинную независимость.
Например, кандидат в президенты США от Республиканской партии Митт Ромни не вполне раскрыл информацию о своих активах, мотивируя это тем, что они были переданы в «слепой траст», хотя доверенным лицом был его личный адвокат и близкий друг. В конце концов, даже если обременительные требования будут выполнены, и будет создан квалифицированный «слепой траст», акт о передаче активов в управление не снимает конфликта интересов, признают американские эксперты.
В-третьих, часто нарушения, связанные с конфликтом интересов должностных лиц, подпадают под регулирование федеральным уголовным правом. То есть неспособность предотвратить такой конфликт — не просто репутационная проблема. Ежегодно Управление по правительственной этике формирует список чиновников, нарушивших нормы уголовного права. Перспектива появления в этом списке заставляет чиновников действовать осторожнее.
В общем, в 2012 году только семь из 100 американских сенаторов прошли процесс создания «слепого траста». В Палате представителей доля была еще меньше — 12 из 435. Цифры за последние годы не сильно изменились. Не в последнюю очередь это связано с тем, что это сложный и громоздкий финансовый инструмент. Поэтому спрос на такие продукты всегда был относительно скромным, ведь никто не хочет усложнять себе жизнь.
Но не Америкой единой. Порошенко точно не единственный представитель постсоветского лагеря, который обратился к институту «слепого доверия». В 2012 году и. о. первого вице-премьера РФ Игорь Шувалов заявил о передаче активов своей семьи в управление по принципу «слепого траста». Перед этим западные СМИ писали, что семья Шувалова приобрела через фирму, зарегистрированную на Багамских островах, акции "Газпрома «на 18 млн долл. Операции происходили до 2008 года, то есть до того, как Шувалов перешел из администрации президента в правительство.
Чтобы исключить возможность конфликта интересов, Шувалов объявил, что передает свои активы в управление по принципу «слепого траста». Сделал ли он это, неизвестно, но такие заявления звучали. В Великобритании «слепые трасты» использовали для непрозрачного финансирования избирательных кампаний. Так, в 1992-1997 годах, когда Лейбористская партия была в оппозиции, ее лидеры получали финансирование от «слепых трастов».
* * *
С одной стороны, Порошенко разочаровал миллионы украинцев, в который раз не выполнив обещания продать бизнес. С другой стороны, показал пример армии чиновников, как можно заниматься политикой или работать на государство, имея в арсенале собственную бизнес-имеперию, и как сделать так, чтобы за это тебе ничего не было.
Однако активы, переданные в квалифицированные «слепые тресты», все равно являются предметом конфликта интересов для чиновника. Они будут таковыми, пока не будут проданы. Это признают и западные правоведы. Ведь чиновник, который передал эти активы в доверительное управление, имеет достаточно знаний о них, чтобы предоставлять им преференции при формировании экономической политики государства.
Этот вопрос может быть снят только тогда, когда активы будут проданы и заменены на другие. Если «слепой траст» Порошенко не может продать «Рошен» в соответствии с договоренностями, то такой траст — фикция.
Если Порошенко передал компанию в управление «слепому трасту», разве украинцы перестанут думать, что это его актив? Или, скажем, сотрудники Государственной фискальной службы? Или он сам об этом забудет? Конечно же, нет. Другой вопрос — кто может проверить, «слепой» этот траст или «подслеповатый», если в стране нет ни соответствующих служб, ни правил, ни даже понятия в законодательстве.
По материалам: argumentua.com