В школе Ляшко был «слишком умным», а Богословская устраивала бойкоты

В преддверии Дня знаний, 1 сентября, украинские политики поделились с "Главредом" воспоминаниями о том, как учились в школе, насколько охотно возвращались на занятия после летних каникул, как хулиганили и чудили, какие оценки за поведение получали, а также какие предметы любили, и что им писали в дневники.
Как бы наши народные избранники ни проявляли себя под куполом Верховной Рады, что бы ни говорили с трибун, но школьные годы все без исключения вспоминают с теплом и охотно делятся рассказами о детских приключениях.
Нардеп от Партии регионов Вадим Колесниченко:
Мой первый день в школе был запоминающимся и ярким. Тогда я почему-то вместо своего, первого, класса попал во второй и отсидел урок в другом классе. Уже потом все узнали, что я из первого, и отвели меня туда.
Вообще, со школой связаны только красочные, интересные воспоминания. Я всегда "качал права", доказывая учителям, например, что они не имеют права залазить в ранцы, проверять карманы – это нарушение. В четвертом-пятом классе я выучил Уголовный кодекс (к первому классу бегло уже читал) и цитировал целые статьи. Так, когда-то я объяснил, что учителя не могут проверять наши портфели (а в классе я был лидером), и мы отказались показывать портфели, начали мычать, стучать партами... Нас силой задержали до восьми часов вечера, пока не собрались все родители. В итоге, дети так и не дали открыть рюкзаки. Ну а дома мне, конечно, отец всыпал по первое число.
У меня всегда за поведение были очень сложные оценки – я был неспокойным ребенком. Потом начал заниматься спортом, и у меня был свободный график, потому на меня было трудно воздействовать.

Хорошо помню, что в школе я все время занимался борьбой за свои права.
Мне всегда была интересна история. Учитель истории Марк Аронович – участник войны, поэт, очень толковый человек – он поймал меня на том, что я лидер, и не пытался со мной бороться, в отличие от других учителей, которые попадали в глупое положение, когда делали это. Он просто взял и посадил меня к себе за стол, и мы вместе с ним определяли, кого будем вызывать, кому какие оценки ставить.
И только потом, гораздо позже, я понял, что он меня обыграл: он все равно опрашивал именно тех, кого хотел, ставил те оценки, которые хотел. Но раздутое самомнение ребенка было удовлетворено, так как я всегда был уверен, что также принимаю решение. Он был очень талантливым педагогом, от Бога.
Классом мы встречались лет пять назад. Нас собралось человек пять-семь. Было интересно вспоминать, трудно было узнать друг друга, особенно девчонки изменились.
Нардеп от Партии регионов Инна Богословская:
Я всегда очень ждала начала учебного года и школьных занятий. У меня день рождения 5 августа, и в этот день в городе никогда никого не было, поэтому мы всегда дополнительно отмечали мой день рождения в школе. Очень хотелось увидеть всех своих.
У меня всегда было два дома – школа и дом. И моя классная учительница была сначала учительницей, а потом по жизни моей лучшей подругой. В школе я, можно сказать, жила, была задействована практически во всех "кружках". Дома мы просто ночевали, а в школе, как сейчас на работе – основная жизнь.
Что касается любимых предметов… Прохладно я относилась к физике, потому что нам очень не повезло – постоянно менялись учителя физики. Потому, когда у нас появился хороший, настоящий учитель, было уже поздно, потому что базовые знания были упущены. И хоть по физике у меня была "пятерка", но она была просто "высиженная", в отличие от остальных предметов, за которые были хорошие отметки за счет вдохновения, интереса и удовольствия от учебы. Физика высиживалась зубрежкой, потому я ее не любила.
Самыми любимыми предметами были история, математика, литература и география.
Мой сосед по парте в каком-то интервью сказал, что я совершенно не изменилась – какой была в школе, такой есть и сейчас. Я всегда добивалась справедливости. И для меня не имело значения – это директор школы, завуч или учитель, но если он был несправедлив, то я спорила, защищала обиженных. Я даже устраивала в порядке бойкота уходы с уроков всем классом, но в конечном итоге учителя всегда перед нами извинялись.
Это были вселенские скандалы: моя школа была рядом с обкомом партии, поэтому мы прогуливали урок мимо обкома – в окно это кто-то увидел и позвонил в школу. Тогда вызывали родителей, разбирались. Но сделали мы это потому, что один из учителей обозвал нас обезьянами, которые висят на хвостах, качаясь на люстре, ничего в этой жизни не понимают, дураки и идиоты. Причем это был один из моих любимых учителей, но мы все равно ему объявили бойкот, и он после этого извинился перед нами.
Со школьными друзьями отношения поддерживаю до сих пор, но на встречи выпускников не хожу (ни школьных, ни институтских). Сложные у меня ощущения по этом поводу: вроде и нужно общаться, потому что очень близкие люди, а с другой стороны – настолько мы стали разными, разные жизни, интересы. Но есть определенная группа людей, с которыми часто встречаемся, и будто вчера закончили предыдущий разговор.
Нардеп от "Свободы" Игорь Мирошниченко:
Я был украинским националистом еще в Советском Союзе, потому что в первом классе, где-то через месяц после начала учебы, меня едва не исключили из школы, а отца едва не посадили в тюрьму. Возле школы стояли плакаты "Слава КПСС!" и слава какому-то там по счету съезду. И я ногами в этом плакате выбил огромную дыру, как раз возле красного флага. Меня задержали десятиклассники и привели к директору. Мама как раз была беременна моей сестрой. И я сказал, что маму вызывают в школу, чтобы вешать шторы – не хватило смелости признаться, что я сделал. Но потом все выяснилось, и все было очень серьезно – детская комната милиции, отцу пришлось ремонтировать этот плакат…
В школе, особенно советской, было много маразмов. Одна из самых ярких записей в моем дневнике (а их было очень много) – "Советским ученикам запрещено выходить с территории двора школы. Игорь на перерывах выходит на улицу и в магазине покупает ситро!". Мама очень нервничала, ругала меня. Дневник мой всегда был красным. Но записи были очень смешными. Например, "шептался на уроке" или "громко бубнил". Голос у меня такой, что я тихо шептать не могу. Это были мои главные проступки в советской школе.
После каникул 1 сентября я всегда охотно возвращался в школу. Так как она для меня была не столько тяжкой ношей, где нужно грызть гранит науки, сколько возможностью увидеть друзей. Конечно, через месяц после начала учебного года весь этот энтузиазм развеивался. Но 1 сентября мне очень хотелось в школу.
Сейчас приблизительно то же самое с парламентом. Потому что уже устал не то, чтобы от бездеятельности, потому что деятельность была на протяжении всего лета (мы работали над законопроектами, обращениями граждан, а отпуск у меня был всего полторы недели). Но без пленарных заседаний, активной деятельности уже немного устал. Потому сейчас ожидание 3 сентября (день начала новой сессии Верховной Рады, – ред.) чем-то напоминает ожидание 1 сентября.
Любимым предметом в школе была география – мне не надо было особенно учить ее, я очень любил карты. Я был одним из тех, кто лучше всего знал географию. Нравился английский язык. Этот предмет не был любимым, но него я регулярно ходил, в отличие от моих одноклассников. Многие из них игнорировали посещение занятий, особенно в старших классах.
Я не очень любил алгебру, ужасно не любил ее. Но вместе с тем, очень нравилась геометрия. И могу похвастаться: лучше всех ориентировался в геометрии, даже лучше золотых медалистов (я среди них не был). А вот алгебру я знал с "тройки" на "четверку".
Внефракционный депутат Олег Ляшко:
В первый класс меня везли из Прилуцкого детского дома, в Яблунивскую школу-интернат, которая находится километрах в 20 от Прилук. Я залез на чердак, прятался, чтобы меня не везли. Помню, что очень сильно плакал, когда меня привезли в школу. Было такое ощущение, будто закончилась жизнь. За пять лет я привык в детском доме, потому никуда ехать не хотелось.
А потом – ничего, понравилось. Нормально учился и по сей день поддерживаю отношения и с Яблунивской школой-интернатом, и со всеми другими, где я учился. В целом, я закончил три школы-интерната. Из Яблунивки меня выгнали в шестом классе за то, что был слишком умным. Потом отвезли в Комаровский интернат, где я закончил восемь классов, и 11 класс – в Борзнянской школе-интернате.
Я нормально учился, со всеми были нормальные отношения – никаких отрицательных эмоций. Хорошо учился, стекла не бил, не хулиганил, но у меня всегда был острый язык. Я постоянно задавал учителям какие-то вопросы, чем ставил их в неудобное положение. Например, спрашивал что-то у учителя истории или географии, а он не знал ответа. Из-за этого за поведение мне всегда ставили "удовлетворительно". То есть, образцового поведения из-за моего языка у меня не было, а оценки, в основном, были отличными, только иногда проскакивали "четверки".
И в школе любил, и сейчас очень люблю историю, географию, украинский язык и литературу. Я мог диктант и любое сочинение написать без единой ошибки. Когда-то поступал в киевский университет на журфак после окончания школы-интерната. На написание сочинения давали три часа, а я написал за полчаса. Причем без ошибок. Это от природы, потому что, я думаю, научиться этому вряд ли можно.
Не любил физику, математику – точные науки. Я всегда спрашивал, зачем они мне нужны, если я собираюсь заниматься журналистикой. И по физике я получил "пятерку" на экзамене, хоть и не особо ее любил.
И сейчас поддерживаю отношения со школьными друзьями. Мы встречались на 20-летие школы. К сожалению, некоторых одноклассников уже нет в живых. Со всеми тремя школами поддерживаю отношения, заезжаю. Две школы – Яблунивскую и Борзнянскую – газифицировал. Дарю что-то детворе. Всегда приезжаю неожиданно, сразу захожу в класс к детям – все меня знают. А там – малышня совсем, без родителей. Я им говорю: "Смотрите на дядьку Олега и делайте выводы. Вы тоже такими когда-то будете". Детворе нравится, и мне тоже.
Когда-то, помню, вернулся в Яблунивскую школу-интернат с каникул, которые провел на Донбассе (оттуда у мамы родня, я там пас коров, телят, и моя первая трудовая оттуда, из колхоза). А у нас был яблоневый сад и большая выгребная яма там, куда мы листья скидывали. И я решил с дерева попрыгать в ту яму с листьями. Раз, второй, третий… А на четвертый вылетел рой ос, и как набросились на меня, покусали. Я недели две в больнице пролежал – голова была в два раза больше, чем сейчас. Это одно из самых ярких воспоминаний из Яблунивской школы-интерната.

По материалам: glavred.info